— Есть маленькая надежда — вот там, за большим залом, находится небольшой глухой «отсек». Очень внимательно посмотрите там, лейтенант, всех пассажиров.
Сержант добавил, что там собирается весь криминальный цвет.
Действительно, пряма на полу, в углу, среди пестрой толпы пассажиров, восседавших на островке, сидели, почти один на другом, пассажиры, а рядом с ними валялись разных расцветок и размеров сумки с мешками. Повторный обход вокзала решил исход дела в пользу потерпевшего — ротозея Грунина. В числе других пассажиров, сидевших на маленьком островке, отгороженном тесовым забором, лейтенант увидел девушку Лену. Рядышком с ней лежал пропавший вместе с девицей коричневый чемодан. Это было то, что так терпеливо искали Грунин и сержант милиции. Обнаружив пропажу, счастливчик заорал на весь зал:
— Ой, сержант, вон она, плутовка. Ловите! А то еще убежит.
Но ловить было некого, никто никуда не собирался бежать. Потому что было ясно, что попытка украсть чемодан не удалась. Лена хорошо понимала, что она попалась как курица в ощип. Грунин подбежал к месту «находки» и при всех пассажирах обложил свою попутчицу хлесткими непечатными выражениями, а проще, матом (нецензурной бранью). Радости Грунина не было предела. Он даже не заметил, как впопыхах схватил сержанта в объятия и громко-громко на весь зал закричал:
— Товарищ сержант!! Миллион вам благодарностей! За высокую оперативность, смекалку, находчивость, а также за доброе внимательное отношение.
Дежурный сержант заслуженно получил похвалу. Однако, доверчивость и наивность людей нередко приводят к печальным последствиям в жизни, в чем убедиться Грунину предстояло еще не раз. Аналогичные сюжеты не единожды повторялись в практике сыщика Грунина. История с чемоданом, как говорят артиллеристы, была артподготовкой… Все пережитое самим Груниным оставило глубокий след на долгие годы в душе будущего сыщика. Он всегда с состраданием относился к людям, кто по своей доверчивости и легкомыслию попадал в лапы мошенников. Кодексом сыщика Грунина были такие принципы: «Чужая беда — моя беда, чужая боль — моя боль». Но все хорошо, когда все хорошо кончается.
Лейтенант Грунин в билетной кассе на станции Рузаевка без всяких проблем взял билет и с поездом Пенза-Горький выехал к месту службы. Пассажирский поезд двигался крайне медленно, делая короткие остановки чуть ли не у каждого столба. В такт поезду медленно тянулось время. Алексей сидел у окна и смотрел, как за поездом вдогонку мчатся осенние деревья, мелькают привычные лесные пейзажи. «Как странно, — размышлял Грунин, — еще недавно был дома, встретил и провел всю ночь с любимой девушкой, а уже поезд мчит «в новую незнакомую жизнь». А за окном уже темнело, и осенняя ночь набрасывала свое черное покрывало на все живое. Вскоре совсем стемнело, а затем наступила ночь. Вместе с пассажирами лейтенант разгонял дрему, и уже глубокой ночью на весь вагон задавал храпака. Грунин проспал бы даже конечную станцию, но усатый проводник мягко потолкал в бока крепко уснувшего пассажира. Впрочем, проводник толкал всех, кто еще не проснулся. В начале десятого поезд прибыл в город Горький, и Грунина уже встречал оживленный Казанский вокзал со спешащими кто куда пассажирами.
В крупных городах Алексей бывал не раз, но в городе Горьком юноша оказался впервые. Здесь у молодого лейтенанта не было ни друзей, ни знакомых. Многочисленный поток пассажиров, напоминающий собой бурлящую речку, вынес его на многолюдную улицу. То ли без привычки, то ли от дальней и утомительной поездки у Грунина почему-то кружилась голова. Но он быстро пришел в себя. С привокзальной площади все пассажиры рассыпались по разным улицам. А вот по какой улице пойти ему, этому касатику в пограничной форме? Его здесь никто не ждет и никто не встретит. Значит, ищи свою дороженьку сам.
Несколько минут лейтенант размышлял: куда и в какую сторону ему идти. Трамваи мчались по рельсам, громыхая, как танки. Одни следовали в сторону огромного моста и уходили куда-то на запад, а другие — тупыми носами делали поворот и скрывались далеко за герой. И так, словно цепочкой, передвигались один за другим эти не совсем быстроходные «поезда». Вот и разбирайся, Грунин, в какую сторону тебе поехать?
Не зная схемы движения, в этом круговороте трудно было с ходу сообразить и дать ответ на главный вопрос. А вопрос был один: в какую сторону ехать? Надо было недотепе Грунину остановить кого-нибудь и уточнить маршрут движения. Но кого остановишь и спросишь, когда все куда-то спешат и бегут как сумасшедшие. И какое кому дело до этого лейтенанта. Вот она — суетливая, суматошная городская жизнь. Все какие-то торопыги. Все-то они спешат, все куда-то бегут…
Лейтенант достал из кармана кителя свое предписание, аккуратно развернул его и несколько раз пробежался по печатному тексту. Нет, все: фамилию, имя, отчество — не надо было читать. Это каждый знает наизусть. А вот адрес — куда и в какой край города ехать, юноше надо было знать точно. Но его как раз и не оказалось в именном предписании. Было просто и кратко написано: «Управление внутренних дел Горьковской области». Вот и весь адрес.
Попробуй в огромном городе найди такое учреждение. Это потом станет известно, что надо сказать только одно слово: «Воробьевка», и любой гражданин подскажет и покажет дорогу, объяснит каким номером трамвая или автобуса добраться до Управления. Но это потом…
А пока лейтенант Грунин размышлял следующим образом: «Он будущий сыщик, а значит, не только должен, а обязан найти областное УВД». Самоуверенность — дело, конечно, неплохое. Это качество даже помогает в жизни. Но вот тут получилась маленькая накладочка. Лейтенант Грунин необдуманно сел в первый подошедший трамвай и покатил сам не зная куда. Как тут не вспомнить мудрые слова русских людей. Из которых явствует: «Дурная голова — ногам покоя не дает».
Хотя лейтенант не ногами топал, но все равно лишнего времени у него тоже не было. Он же прокатился почти по всему городу в неизвестном ему направлении. Поехал наугад — и прокатил к Московскому вокзалу. Надо было сделать все наоборот. Уехал же молодец совершенно в противоположную сторону. Разве трудно было спросить местного жителя, хоть кто-то, но мог указать точный маршрут на Воробьевку. Так нет, не спросил, постеснялся. Свой язык надо было взять с собой. А он, как говорят в народе, до Киева доведет. Лишь у Московского вокзала прозрел и понял юноша, что без помощи посторонних ему не обойтись. Он тут же подошел к милиционеру и задал интересующий его вопрос: «Где находится УВД, на каком транспорте и в какую сторону надобно ехать?». Высокий, стройный сержант милиции лет тридцати, осмотрев пограничника с ног до головы, почему-то улыбнулся, и на вопрос ответил вопросом:
— А зачем вам УВД?
Лейтенант Грунин немного замялся, а затем кратко ответил:
— Я еду по направлению на работу в милицию.
— Вот как, — удивился сержант, — значит наш будущий коллега. Коли так, слушайте, лейтенант, меня внимательно: найти УВД очень просто. Вам надо, — говорил сержант, — сесть на 9‑й трамвай и доехать до самого кольца (до конечной остановки), а там спросить у кого-нибудь «Воробьевку». Любой житель города вам объяснит, где находится наше учреждение.
«Интересно, — подумал Грунин, — не преувеличил ли милиционер могущество этого ведомства?» Нет, сержант говорил правду. О сером монолитном сооружении на Воробьевке знали почти все горожане, наслышан о нем и стар, и млад. А пока лейтенант Грунин поблагодарил сержанта-милиционера и мелкими шажками посеменил в сторону трамвайной остановки. Она оказалась недалеко от вокзала.
Пройдя метров двести, лейтенант Грунин сел в указанный номер трамвая. «Девятка» вначале миновала длинный Окский мост, а затем стала медленно подниматься на высокую гору. Последняя остановка оказалась на кольцевой трамвайной линии. Уже в трамвае молодой пассажир растолковал пограничнику, как найти улицу Воробьевка. Лейтенант недолго петлял по каким-то старинным уголкам города. Вскоре, словно по компасу, дорога вывела его на улицу, где на одном из угловых зданий огромного серого дома он увидел большую красную трафаретку. На ней крупными буквами было написано: «Управление внутренних дел». Это как раз было то здание, что разыскивал офицер-пограничник. Трудно сказать почему, но у лейтенанта при виде здания по телу пробежали мурашки. До сих пор такое ощущение остается для Грунина таинственной загадкой.
Здание УВД находилось на углу центральной улицы Свердлова. Оно занимало солидное место в ряду других рядом стоявших зданий. Со стороны многоэтажного здания светились огромные, как двери, окна. С правой стороны здания под табличкой находилась большая, почти как ворота, дверь, выкрашенная в желтый цвет. Грунин еле-еле ее открыл и прошел в это огромное серое здание. Но далеко уйти ему не удалось. Тут же при входе с левой стороны его окликнул дежурный сержант. Вежливо, но требовательно последовал вопрос:
