На мгновение, я успела задуматься над тем, почему была обречена все время падать в обморок на глазах у Деймона... а потом свалилась на землю, как бесполезный бумажный мешок.
10
Я не любила посещать больницы. Я не выносила их также сильно, как кантри-музыку. Мне казалось, от них веяло смертью и дезинфекцией. Врачи всегда напоминали мне о болезни отца… о том, как часы тикали, и рак неумолимо съедал его организм, уничтожая волю к жизни.
Эта больница не являлась исключением. Только вот… консультация на этот раз не была простой формальностью. Все значительно осложнялось присутствием полиции, безумной матерью и моим угрюмым черноволосым спасителем, который подпирал плечом стену маленькой палаты, в которую нас запихнули.
Как бы грубо и не благодарно это не было, я делала все возможное, чтобы полностью его игнорировать.
Моя мать, работавшая в ночную смену в тот момент, когда меня доставили сюда в сопровождении полиции, то и дело гладила меня по волосам и щеке. Как будто тем самым она напоминала себе, что я все еще жива и дышу, несмотря на то, что все мое тело покрыто синяками. Мне стыдно признаться даже самой себе, но ее манера поведения порядком раздражала. Наверное, я была не слишком благодарной дочерью.
Моя голова и спина жутко пекли, но все это было ничего по сравнению с болью, которую мне доставляли рука и запястье. После бесконечных ощупываний и рентгена, выяснилось, что кости не пострадали - обошлось всего лишь небольшим надрывом связок, отягощенным тонной синяков и царапин.
Руку мне загипсовали почти сразу же, а вот обезболивающие еще не дали.
Сотрудники полиции были добры ко мне, но все равно резковаты. Они, казалось, выспросили все, что только могли. Я знала, что важно рассказать им все, что я помнила, но… шок понемногу отступал, и я начинала чувствовать невероятную слабость. Теперь мне хотелось только одного – поскорее попасть домой.
Сначала полицейские полагали, что произошло запланированное ограбление, пока я не объяснила им, что преступнику не нужны были мои деньги. Я повторила слово в слово все то, что он говорил, и полиция сделала вывод, что мы имели дело с психопатом или наркоманом.
Закончив допрашивать меня, они тут же переключилась на Деймона. Копы, оказалось, были неплохо с ним знакомы. Один из них даже хлопнул его по плечу и улыбнулся.
Они что, были приятелями?.. Как мило. Я не имела возможности слышать, что он им говорил, потому что возле меня все время щебетала мама. Боже, как мне хотелось, чтобы они все разом замолчали и ушли вон.
— Мисс Свортс?
Удивленная услышать свою фамилию, я сфокусировала внимание. Один из копов — тот, кто был значительно моложе остальных — подошел к моей кровати. Я не могла вспомнить его имени и была слишком уставшей, чтобы посмотреть на его бейджик.
— Да?
— Я полагаю, что на сегодня мы сделали все, что возможно. Если вы вдруг вспомните что-нибудь еще, пожалуйста, позвоните немедленно.
Я кивнула и тут же об этом пожалела. Мою голову снова пронзила резкая боль.
— Солнышко, ты в порядке? — спросила мама, ее тон был озабоченным.
— Моя голова… болит.
Мама поднялась.
— Пойду, найду доктора, чтобы тебе скорее дали необходимую дозу обезболивающего. — Она улыбнулась. — Скоро ты не будешь чувствовать ровным счетом ничего.
Да, было бы неплохо.
Сотрудники полиции прошли к выходу.
— Не думаю, что вам следует волноваться… — начал один из них, но его тут же прервал голос, донесшийся из рации.
— Все свободные патрульные машины, — произнес диспетчер, — находящиеся в районе «Вел Сприн Роудс»… к месту происшествия. Жертва - девушка шестнадцати-семнадцати лет. Возможен смертельный исход. Неотложная помощь в пути.
Вау… совпадение? В одну и ту же ночь, я подверглась нападению, а другая девушка вообще умирала, и все это в одном маленьком городе? Нет... точно совпадение.
Я взглянула на Деймона. Его глаза сузились. Он тоже слушал.
— Господи, — выдохнул полицейский, затем нажал на кнопку рации. — Патруль 414 выезжает из госпиталя к месту происшествия. — Он вышел из палаты, все еще говоря в рацию.
Если не считать Деймона, который стоял, облокотившись о стену, палата совсем опустела. Вопросительно приподняв бровь, он смотрел прямо на меня. Закусив губу, я отвернула глаза в сторону, отчего мои виски пронзил очередной приступ боли.
Так продолжалось до тех пор, пока в палату не вернулась мама. Вслед за ней семенил врач.
— Милая, доктор Митчелл хочет тебе кое-что сказать.
— Ты уже знаешь, что у тебя нет переломов, и сейчас можно с уверенностью говорить, что сотрясения головного мозга тоже удалось избежать. Как только мы тебя выпишем, некоторое время следует соблюдать пастельный режим, — проинформировал доктор, потерев пальцами пересыпанные серебром виски. Он кинул взгляд на Деймона, прежде чем продолжил говорить дальше: — Если вдруг ты почувствуешь головокружение, приступ тошноты, проблемы со зрением или провалы в памяти, тебе следует немедленно вернуться в госпиталь.
— Хорошо, — произнесла я, покосившись на таблетки.
Все, что угодно, лишь бы домой.
После того, как врач удалился, мама протянула мне пару пилюль, и я быстро их проглотила. В тот момент мне было уже абсолютно все равно, что именно я принимала. С риском вот-вот расплакаться, я потянулась к маме, и именно в этот момент до меня донесся взволнованный голос из коридора.
Через секунду в палату ворвалась Ди. Ее лицо было бледнее бледного.
— О, нет, Кэтти! Ты жива?
— Да. Всего лишь небольшая повязка. — Слабо улыбнувшись, я приподняла руку вверх.
— Не могу поверить, что ты попала в такой переплет. — Она повернулась к брату.
— Как это случилось? Я думала, ты...
— Ди, — предостерег ее Деймон.
Она метнулась от своего брата ко мне, присев на краешек кровати.
— Мне так жаль, что ты пострадала.
— Это не твоя вина.
Она кивнула, но я видела, что ее гложило чувство вины. Из репродуктора послышался ровный голос, вызывавший мою маму. Ее лицо напряглось, и она покинула палату, обещая вернуться с минуты на минуту.
— Тебя отпустят сегодня? — спросила Ди.
Я снова посмотрела на нее.
— Думаю, да, — кивнула я и, немного помолчав, добавила: — Как только мама вернется обратно.
Она кивнула.
— Ты видела того... кто тебя атаковал?
— Да-а. Он говорил какой-то бред. — Я закрыла глаза, и мне понадобилось приложить реальное усилие, чтобы снова их открыть. — Что-то по поводу того, что он «хочет их». Не знаю. — Я переместилась на жесткой кровати. Ушибы уже почти не саднили.
