Игорь Кондратьев, а это наш фотограф – Александр Васильев.
– Очень приятно. Что бы вы хотели посмотреть? Вам провести экскурсию по больнице, или что‑то конкретное интересует?
– Нас редакция послала о новом рентгене сделать репортаж.
– Ясно… Хорошо, пройдёмте за мной наверх.
По засыпанным кусками штукатурки ступенькам мы поднялись на второй этаж. Тут также заметны были следы ремонта, но он был уже косметическим – кое‑где не в тон подкрасили стены, да на окна повесили новые занавески.
– Тут мы ещё не успели к полномасштабной реконструкции приступить, – виновато улыбнулась Торобова, обернувшись к нам. – В следующем году, когда средства администрация выделит, и тут порядок наведём. Пожалуйста, нам сюда, – сказала она, подводя нас к обшарпанной двери в конце коридора и доставая из кармана халата связку ключей на эмалированном брелке.
– Не «не успели», а денег не хватило, – шепнул мне Саша, пока женщина, гремя ключами, возилась с замком. – На первом этаже всё отштукатурили к приезду губернатора, а этот так и стоит в запустении больше года.
– А почему так?
– Да шут его знает – может, рассовали по другим проектам, дыры в бюджете затыкать ведь надо как‑то. Может быть попросту разворовали. А скорее всего – и то и другое.
– А что, если бы губернатор во время этого своего осмотра поднялся по лестнице? – поинтересовался я, обведя глазами помещение.
Саша глянул на меня с деланным изумлением.
– Ой, ну тогда бы всё, конец. Главного врача – под суд, а мэра – в отставку за разбазаривание бюджетных денег, разве не ясно? – ехидно произнёс он. – Ничего бы никому не было, все всё понимают, – мрачно добавил через секунду. – Да губер и сам бы сюда не сунулся. Чего ему тут смотреть‑то? Лечиться, что ли, он сюда поедет? К врачам, которые по двадцать штук в месяц получают? У него вон дочь рожала, так он её подальше от родной медицины, на Лазурный берег отправил, да летал к ней каждую неделю за казённый счёт.
– Ну а правоохранители куда смотрят? – удивился я.
Саша с язвительной улыбкой приготовился отвечать, но не успел произнести ни слова. Торобова отворила дверь кабинета и пригласила нас внутрь.
Мы прошли в просторную комнату с кафельным полом и недавно покрашенными синей краской стенами. В углу, возле широкого пластикового окна, возвышался наполовину накрытый запылённой холстиной аппарат. Впрочем, на вопросы о нём женщина отвечала уклончиво и невразумительно – чувствовалась, что она ничего не смыслит в мудрёной технике. Выручила инструкция, оказавшаяся в ящике стола в углу комнаты. Пока Саша делал фотографии, я пролистал её и переписал кое‑какие технические характеристики для статьи. Через десять минут попрощавшись с администратором, мы покинули больницу.
– Послушайте, Игорь, вы в редакцию сейчас? – на пороге спросил меня Саша.
– Думаю да, а что?
– Я просто в двух шагах живу, на Семёновской. Мне надо бы за кое-какой оптикой заглянуть. Как раз и похавать бы, с утра во рту маковой росины не было. Пойдёмте со мной? А потом и в редакцию вместе почапаем…
Глава одиннадцатая. Ультракоммунист.
Жил Саша в самом деле недалеко. Обойдя больницу, мы оказались в тесном дворике. Возле подъезда Саши я заметил небольшой огород, окружённый низким почерневшим заборчиком. В нём топорщились какие-то запутанные и колючие кусты.
– Это бабки моей работа. Редкий вид смородины выращивает – охту, – кивнул парень на огород. – Её ещё якутским виноградом называют. Ягоды вкуснейшие даёт, но в наших широтах почти не приживается. А вот бабанька моя – вырастила! Она ботаник у меня, в Мичуринском институте работала.
– Так ты с бабкой живёшь?
– C ней…
– А родители твои что же?
– В Москве.
Мы вошли в пахнущий сыростью подъезд. Отворив дверь на первом этаже, молодой человек пригласил меня в квартиру. Обстановка была спартанская: светлый линолеум под паркет, синие обои с непёстрым рисунком, кособокая вешалка в углу, у двери. Я невольно задержался взглядом на неуклюжем, грубо отёсанном деревянном трюмо напротив входа.
– Сам сделал… – небрежно ткнул пальцем Саша. – Из материалов вторичного цикла.
– На помойке доски нашёл, – просто пояснил он, поймав мой недоуменный взгляд.
Пока я изучал это странное изделие, дверь в кухню неслышно раскрылась и навстречу нам выплыла маленькая горбатая старушка с круглым энергичным личиком, на котором какой-то особенной, яркой синевой светились большие и немного навыкате, глаза. На ней было вязаное серое платье и уютный красный передник с изображением поварёшки.
– Сашенька! – произнесла она нараспев, стискивая у живота маленькие красные ручки. – Ты на обед зашёл? С товарищем?
– Да, ба, это мой коллега, Игорь. Софья Андреевна, – поспешно представил нас Саша.
– А я только картошку к ужину чистить начала, – расстроилась старушка. – Может быть, яичницу вам состряпать?
– Давай яичницу, – бодро тряхнул головой Саша. – Вы ведь будете?
Я согласно кивнул.
Саша ушёл к себе разбираться с техникой, а я остался на кухне с бабкой.
– Вам сальца добавить? – суетилась она, шлепая в стоптанных туфлях от холодильника к плите. – Сашенька с салом не любит, а я просто есть без него глазунью не могу – не то. Помню, в студенческие годы в стройотряде…
– Мне лучше без сала, – улыбнувшись, выставил я перед грудью ладонь. – И, если можно, поменьше. Вообще, одного яйца хватит.
– Тоже, значит, за фигурой следите? А мне что – горбатая я, – улыбнулась словоохотливая старушка. – Знаете, я молодёжь современную не понимаю. Откуда у них силы берутся? Вон, Сашка-то мой – носится целыми днями как угорелый, а ест как воробей – дай Боже поклюет кашки или макарошек, а так… И, главное, худющий какой! Ох, да я в его годы… Но правда и то, что есть им, чем заняться. Я даже волнуюсь иногда за мальчишку.
– Почему? – поинтересовался я.
– Ну как же – вся эта борьба за справедливость до добра не доведёт. Не то, чтобы я против, – старуха приосанилась. – Но всё-таки хлопотная эта работа. То встаёт ни свет ни заря, несётся куда-нибудь со всех ног, то приводит каких-то башебузуков и до ночи сидит с ними взаперти, то целыми днями из комнаты не выходит, куда-то звонит, ссорится… Я, конечно, не препятствую, но как бы и беды не было…
– Игорь! – позвал меня в этот момент Саша. – Подойдите, пожалуйста!
Извинившись перед Софьей Андреевной, я отправился на зов. Небольшая комната Саши была обставлена скудно. У широкого окна без занавесок стоял старый деревянный стол, вся поверхность которого, кроме того места, где помещался ноутбук, скрывалась под множеством беспорядочно наваленных книг. Стены были увешаны разноцветными полками, вероятно приобретёнными в разное время по мере
