— О'кей, кто бы ты ни был, давай шагай вперед. Прямехонько на корабль. И чтоб никаких штучек, понял?
— Так ведь не я путешествую инкогнито, — сказал Фрайгейт, — а вы!
— Делай, как сказано!
Фрайгейт пожал плечами и попытался выдавить из себя улыбку.
— Видно, вы оба замешаны в куда более серьезных делах, чем проживание под фальшивыми именами. Ладно, иду. Но убивать-то вы меня не будете, верно?
— Там поглядим, — ответил Райдер.
Они миновали холмы, пересекли равнину. У причала торчал лишь один член экипажа — Hyp, болтавший с какой-то женщиной.
— Ни слова, Пит, — приказал Райдер.
Фрайгейт, глядя прямо в глаза маленькому мавру, поморщился. Он надеялся, что Hyp заметит что-то неладное. Тот чутко реагировал на выражение лиц, но сейчас лишь помахал ему рукой.
Когда они вошли в капитанскую кабину, Фриско захлопнул дверь и заставил Фрайгейта сесть на край койки.
— Я плаваю с вами уже двадцать шесть лет. Двадцать шесть! И ни разу никому не назвал ваши настоящие имена, — сказал Фрайгейт.
— Такое противно человеческой натуре. Как это ты мог столько времени держать пасть на замке? И почему?
— Особенно почему? — спросил Райдер. Он стоял у двери, поигрывая стилетом из рыбьего рога.
— Так было ж очевидно, что вы не хотите, чтоб вас узнали; это во-первых. А потому, будучи вашим другом, я и молчал. Хотя, должен признаться, меня удивляло, почему вы играете в таинственность.
Фаррингтон поглядел на Райдера:
— Как думаешь, Том? Райдер пожал плечами и сказал:
— Мы допустили ошибку. Надо было просто посмеяться. Признаться, кто мы такие, и придумать что-нибудь насчет причин.
Фаррингтон положил свой нож и закурил сигарету.
— Ага. Но это в прошлом. Что будем делать?
— После всех этих таинственных прыжков и ужимок Пит явно унюхал, что мы скрываем нечто серьезное.
— Так он уже это высказал!
Райдер вложил нож в ножны и закурил. Фрайгейт подумал, не воспользоваться ли ему моментом и не рвануть ли из каюты. Его шансы на успех были не так уж хороши… Хотя оба противника были меньше его ростом, но оба отличались силой и быстротой реакции. Кроме того, попытка к бегству только подтвердила бы его виновность.
Виновность в чем?
— Так-то лучше. О бегстве забудь. Расслабься, — сказал Том.
— Это с вами-то двумя, гадающими, не прикончить ли меня? Том рассмеялся и сказал:
— После стольких лет знакомства ты должен был бы знать, что мы не способны на хладнокровное убийство. Даже чужака. А ты нам вроде бы приятель, Пит.
— Ну а если б я и в самом деле был тем, кем, как вы думаете, я являюсь, то что бы вы сделали?
— Полагаю, я довел бы себя до состояния бешенства, чтоб не убивать тебя хладнокровно.
— А за что?
— Если ты не настоящий Пит Фрайгейт, то сам должен знать.
— А каким же еще чертом я могу быть?
Последовало длительное молчание. Наконец Фаррингтон загасил окурок своей сигареты в приклеенной к столу пепельнице.
— Вот в чем дело, Том, — сказал он. — Пит пробыл с нами дольше, чем любая из наших женщин. Если б он был одним из тех, зачем ему торчать с нами так долго? Особенно если, как он утверждает, он нас узнал в первый же день? Ведь нас могли бы схватить уже в первую же ночь, если б он был одним из них.
— Возможно, — ответил Том. — Мы же не знаем и четверти того, что вокруг нас творится. Разве что одну восьмую. Да и то, что мы знаем, вполне может обернуться чистой брехней. Может, нас вообще обводят вокруг пальца?
— Они? Схватили бы? — с недоумением повторил Фрайгейт. Мартин Фаррингтон поглядел на Тома, а потом задумчиво сказал:
— Что ж нам теперь делать? Способа их идентифицировать у нас нет. Мы с тобой круглые дураки, Том. Выдать ему классную ложь теперь мы уже не сможем. Придется пойти на риск.
— Если он один из них, то он уже все равно знает все, — продолжил мысль Мартина Том, — поэтому мы вряд ли сообщим ему что-то новенькое. Разве что об этике. А если Фрайгейт агент, то его не стали бы сажать нам на хвост, если б не подозревали, что мы контактировали с этиком.
— Точно. Вроде бы мы поторопились. А торопиться не следовало. Знаешь, если Пит агент, то на черта бы он стал предлагать нам строить дирижабль? Разве агент захотел бы, чтоб мы добрались до Башни?
— Это верно. Разве что…
— Ну, давай жми…
— Разве что у них произошла какая-нибудь здоровенная накладка и он сейчас блуждает в темноте, так же как и мы.
— Что ты имеешь в виду?
— Слушай, Том, последнее время я много думал… когда ты дрыхнул и не валялся с бабами. Я думал о том, что тут сейчас творится что-то загадочное. Я говорю не о том, что нам сообщил этик. Я имею в виду то, что все новые воскрешения внезапно прекратились.
Тебе не приходила мысль, что, может быть, эта штука вовсе не входила в их первоначальный план… каков бы он там ни был?
— Хочешь сказать, кто-нибудь запустил шкворнем в их машинерию? Пережег пробку и оставил всех в темноте?
— Да. И агенты знают о том, что происходит, не больше нас с тобой.
— А это значит, что Пит может быть агентом. Просто он старается попасть домой.
— Думаешь, значит, что Фрайгейт нас обнаружил, а что дальше делать, не знает? И отправился с нами в путь? И выдвинул идейку насчет дирижабля потому, что она поможет ему добраться куда надо побыстрее?
— Ну, вроде того.
— Тогда, значит, мы опять там же, откуда было ушли. Пит может быть одним из них!
— Если он агент, то ситуация такова, как я говорил. И мы ничего нового ему не сообщим.
— Ага, но зато он нам может много чего порассказать!
— И мы будем это выбивать из него? А что, если он действительно Фрайгейт?
— Да не стану я этого делать вообще! Разве уж если ставки будут больно высоки. О черт, даже и тогда не стану!
— Мы можем уплыть, его бросим тут, — сказал Фаррингтон. Том криво улыбнулся и буркнул:
— Эвон как! И тебе сразу полегчало бы, верно? Не пришлось бы доверить трепетную плоть и трусливое сердчишко воздушному шару, а?
— Ей-богу, ты меня все-таки достанешь когда-нибудь, Том!
— О'кей! Никогда в жизни больше ни словечка не пророню на сей счет. Кроме того, я знаю, что у тебя в организме и одной косточки, чтоб дрогнула, не отыщешь.
Итак, что ж нам делать? И помни, что если мы будем продолжать плыть под парусами, то к тому времени, когда мы доберемся до Северного полюса (если допустить, что мы до него доберемся вообще), Пит, оставшись здесь, все наши загадки уже решит.
— О черт! — простонал Фаррингтон. — Да как он вообще может оказаться одним из них? Они же в сравнении с людьми — супермены, верно? А этот Фрайгейт уж точно никакой не супер! Только ты уж не обижайся, Пит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
