количество высвобожденной манны превысило твои возможности управлять ею. Как и ожидалось. Это хорошо, что твоя мана успокоилась. Проблема в твоей новой подруге. Кто, собственно, она? — спросил Фердинанд, снова вперив в меня свирепый взгляд. Я вспомнила все, что знала о Ханнелоре.
— Она леди Ханнелора, кандидат в эрцгерцоги от Дункельфельгера. Её милые (кроличьи) черты лица делают её очаровательной, к тому же она страстная любительница чтения. Мы пообещали друг другу обменяться книгами. У меня есть подруга, с которой я теперь могу обсуждать книги! Ах, это потрясающе!
— Дура. Ты начинаешь опять излишне волноваться, — сказал Фердинанд, в его голосе отчетливо слышалось разочарование. Он подтолкнул меня вперед, прижал один фей камень к моей голове, а затем быстро заменил его другим. — Мне кажется, что тебе следует избегать этой подруги, иначе при встрече с ней ты опять потеряешь сознание.
— Ах. — Я наблюдала, как фейкамень быстро менял цвет, явный признак того, что я действительно была слишком взволнованна. Рихарда покачала головой, как бы говоря, что я неисправима.
— Леди Ханнелора была очень обеспокоена, когда вы упали в обморок, миледи. Возможно, было бы разумно и ради неё самой держаться от неё на расстоянии.
— …Я обязательно сдержу свое волнение, поэтому, пожалуйста, не говорите таких жестоких вещей. Не отнимайте у меня моего первого друга любящего книги.
— У тебя никогда раньше не было друзей, которые любили бы книги?
Я была близка со многими чудаками в дни когда меня звали Урано, и у всех у них были весьма необычные хобби, к которым они испытывали сильную привязанность. Однако с тех пор, как я пришла в этот мир, у меня не было подобных друзей, ни в качестве Майн, ни в качестве Розмайн. Даже Лютца, который потратил так много времени на создание книг вместе со мной, нельзя было назвать книжным червем. Для него книги были товаром, а не вещами, которые можно читать и получать удовольствие.
— Это первый любящий книги друг, которого я завела с тех пор, как оказалась здесь, — ответила я. — Книги так дороги, что даже дворяне, как правило, не владеют ими в большом количестве, не так ли?
Взаимная любовь к чтению была причиной того, что я была в хороших отношениях с Филиной, но я была кандидатом в эрцгерцоги, а она — низшая дворянка; мы не могли общаться и обсуждать книги, как равные. Она была моим вассалом, и я не могла относиться к ней как к кому-то иному. С её точки зрения, я была её госпожой и кем-то, с кем она должна была быть очень осторожной; ей нужно было все время следить за нашим окружением и не в коем случае не стать ко мне слишком близкой. Мы не были друзьями, а скорее госпожой и её верным слугой.
— Леди Ханнелора, однако, является кандидатом в эрцгерцоги Дункельфельгера; у нее почти наверняка есть впечатляющая библиотека. Мне нужно будет продолжать делать как можно больше книг, чтобы я могла одолжить ей столько же сколько она одолжит мне.
— Похоже, что ты и не собираешься утихомириваться. Рихарда, осушайте её ману фейкамнями всякий раз, когда она возбуждается, чтобы мана не переполняла её тело, — сказал Фердинанд, ставя кожаную сумку на стол. По бугрящейся коже я могла сказать, что она содержала три больших фей камня.
— Фердинанд, я как раз вспомнила что вы сказали, — почему было решено, что я не буду участвовать в межгерцогском турнире? Я сейчас отлично себя чувствую.
— Ауб решил так после прочтения отчета Юстокса. Представители других герцогств и королевской семьи собираются принять участие в турнире, и, учитывая, что ты даже не смогла завершить свое собственное чаепитие без бесславного падения в обморок, он пришел к выводу, что для тебя лучше оставаться в постели что бы избегнуть лишних проблем.
Межгерцогский турнир был чем-то средним между школьным фестивалем и выездом на экскурсию, если выражаться земными терминами. Это было самое большое событие года и то, чего все с нетерпением ждали. И то, что меня туда не пускали, было просто жестоко.
Должно быть, мое недовольство отразилось на моем лице; Фердинанд скрестил руки на груди и пожал плечами: — Розмайн, с политической точки зрения турнир можно считать первым этапом Конференции эрцгерцогов, и, честно говоря, с учетом всего что произошло в этом году мы не хотим, чтобы в нем участвовал кто-то столь непредсказуемый, как ты. Для тебя было бы лучше сначала развить навыки общения с аристократами и выносливость. Если с тобой заговорит ауб другого герцогства, уверена ли ты в своей способности повести себя надлежащим образом? И смогла бы ты избежать потери сознания — что было бы самым настоящим подвигом, к которому я не вижу у тебя не малейшего стремления?
Фердинанд остановился и посмотрел на меня, ожидая ответа. Я набрала воздуха в грудь; я не была уверена, что смогу сделать ни то, ни другое. Всего несколько дней назад мои навыки общения вызвали осуждающее покачивание головой Юстокса.
— Неужели мои навыки общения действительно настолько плохи…? — Спросила я.
— Юстокс говорит, что ты знающа в той мере чтобы достойно поддерживать беседу. Однако бывают моменты, когда ты говоришь такие странные вещи, что у собеседника возникает сильное желание спросить, что побудило тебя сказать это. Причиной тому как я думаю, то что твоя речь и мыслительный процесс очень слабо взаимосвязаны.
Я печально опустила голову; как всегда, мой земной здравый смысл здесь был совсем не здравым. Что еще хуже, я даже не могла определить, что же в моем мышлении и восприятии мира было тем, что все остальные находили таким странным и необычным, и без этого знания я не могла проявлять нужную осторожность и избегать ошибок.
— Фердинанд, мальчик мой… миледи делает все, что в её силах, со своим бедным маленьким телом. Её оценки настолько невероятно высоки, что можно было бы усомниться в том, что она действительно провела два года в юреве, она завершила Ритуал Посвящения и даже приняла участие в зимнем общении. Что еще мы могли бы просить от человека, который столь недавно проснулся от такого глубокого и долгого сна? —
