в качестве орудия шантажа. Но он был не единственным. Перон де Люппе спас свою жизнь, организовав сдачу своего замка Монтегю, к северу от Реймса, одного из последних
дофинистских гарнизонов, имевших хоть какое-то значение в Шампани, вместе с гарнизонами двух других замков. Его племянник, оставленный там командовать, беспрекословно подчинился. Ги де Нель, сеньор де Оффемон, пошел еще дальше. Деморализованный пленением и ранениями, он полностью отказался от дела Дофина и подчинился Генриху V. Его освободили без выкупа, подтвердили владение всеми его землями и помиловали за годы, проведенные в качестве главного представителя Дофина на севере. Взамен Оффемон дал клятву соблюдать договор, заключенный в Труа. Как лейтенант герцога Орлеанского в графстве Валуа он организовал сдачу всех замков герцога, находившихся под его контролем. Среди них были могучая крепость Людовика Орлеанского в Пьерфоне, великий замок XIII века в Крепи-ан-Валуа, собственный замок Ги де Нель в Оффемоне и несколько других замков в верхней долине Уазы. Во всех этих местах гарнизонам были обещаны жизнь и свобода. Но им не оставили свободы присоединиться к другим
дофинистским гарнизонам или занять новые места. Их под охраной переправили через Нормандию, чтобы они присоединились к Дофину за Сеной. Вскоре единственной крупной крепостью
дофинистов в долине Уазы остался штаб Потона де Сентрая в Гизе. Лишившись развитой сети взаимной поддержки, от которой они раньше зависели, небольшие гарнизоны в Бовези и Шампани быстро исчезли. Они покидали свои замки, оставляя их в огне, и бежали со своим оружием и добычей в Гиз или растворялись в мире безработных солдат. Дальше на запад Жак д'Аркур все еще держался в устье Соммы. Но он уже не представлял собой той силы, которая была раньше, когда он мог призвать на помощь сотни конных людей из гарнизонов по всей северной Франции[933].
Англичане сделали перерыв для перегруппировки. Герцог Бедфорд высадился со своими войсками в Арфлёре в начале мая 1422 года в сопровождении королевы. Генрих V и его супруга въехали в Париж вместе, 30 мая, и расположились в Лувре. 3 июня, после окончания празднования Троицы, в парижском особняке Нельский отель, когда-то принадлежавшем герцогу Беррийскому, состоялось совместное заседание английского, французского и нормандского Советов Генриха V. На заседании присутствовали герцоги Бедфорд и Эксетер, граф Марч и Артур де Ришмон, а также много чиновников, включая канцлера Франции Жана Ле Клерка, первого президента Парламента Филиппа де Морвилье и епископа Кемпа, который недавно сменил Филиппа Моргана на посту канцлера Нормандии. Все вместе они решили завершить уничтожение гарнизонов Жака д'Аркура в Пикардии до того, как дофинисты успеют восстановить положение. Жан Люксембург, который был бы естественным лидером этого наступления, слег от болезни в своем парижском особняке, а его армия рассеялась, оставшись без оплаты. Поэтому, пока Бедфорд шел вверх по долине Уазы, чтобы принять капитуляцию Компьеня, граф Уорик вторгся в Пикардию с остатками армии осаждавшей Мо и рекрутами из гарнизонов Верхней Нормандии, всего, вероятно, от 2.000 до 3.000 человек[934].
Освободившись от угрозы со стороны Компьеня в своем тылу, Уорик быстро продвигался через Виме. Гамаш, который в апреле успешно отбился от бургиньонов, был оставлен без боя. Луи де Шамбронн, один из главных союзников Аркура в этом регионе, заключил договор, по которому это место сдавалось в обмен на свободный проход за Сену. В Ле-Кротуа от имени двух королей Англии и Франции была отправлена делегация, чтобы призвать Жака д'Аркура сдать свои крепости. В ее состав входили английский герольд, магистр королевских арбалетчиков Гуго де Ланнуа, и два французских епископа, один из которых был ярым англофилом, епископом Бове, Пьером Кошоном, а другой — родным братом Аркура, Жаном, епископом Амьенским. Требование Уорика было в итоге отклонено, но очевидно, что Жак д'Аркур поддался искушению.
В конце июня 1422 года граф Уорик осадил Сен-Валери на южной стороне устья Соммы. Флот торговых судов, реквизированных в портах Нормандии, прибыл, чтобы заблокировать город с моря. После нескольких дней сильной бомбардировки гарнизон Сен-Валери заключил соглашение о капитуляции. К 7 июля Уорик перешел Сомму вброд у Бланштака и начал осаду Ле-Кротуа. Кроме Гиза в верхней части долины Уазы и небольшого речного порта Нуайель в устье Соммы, это было все, что осталось от великой цепи дофинистских крепостей, которая всего шесть месяцев назад протянулась через всю Францию от Ла-Манша до Шампани. При дворе Дофина моральный дух упал до самой низкой точки. За эти недели Ален Шартье закончил диалог в прозе Quadriloge Invectif (Четырехголосая ивектива). "Сейчас, в этом 1422 году, — писал он, — я наблюдаю, как король Англии, этот древний враг нашего королевства, преумножает наш позор и унижение, пожирает наши трофеи, выставляет на посмешище все наше мужество и наши великие деяния и привлекает на свою сторону самых стойких людей из нашей партии"[935].
Самым явным признаком того, что Генрих V уничтожил последствия поражения при Боже, было отношение к нему со стороны приспособленцев среди феодалов Франции, чьей главной заботой было быть на стороне победителя. Граф Фуа так и не подтвердил соглашение своих послов с Генрихом V в Руане в предыдущем году и не предпринял обещанного наступления на правительство Дофина в Лангедоке. Но после возвращения английского короля в Иль-де-Франс осенью 1421 года он возобновил переговоры. Его послы появились в штаб-квартире Генриха V под Мо на последних этапах осады. 3 марта 1422 года они наконец принесли клятву соблюдать договор в Труа от имени своего господина, и Генрих V передал ему управление Лангедоком от имени Карла VI. В обмен на субсидию, крупный денежный аванс и обещание щедрых территориальных уступок за счет французской короны послы графа взяли на себя обязательство, что 1 июня он наконец начнет наступление в Лангедоке. Послы лично отправились в Саутгемптон для получения аванса. Три недели спустя, в Дижоне, герцог Лотарингский в присутствии Филиппа Бургундского наконец поклялся признать Генриха V наследником французской короны после двух лет колебаний[936].
Самой мучительной и самой значительной была переоценка ситуации Иоанном V Бретонским. За короткое время, прошедшее с момента заключения им соглашения с Дофином в Сабле, бретонцы оказали значительное влияние на ход боевых действий. Если английские гарнизоны на границах Бретани и Мэна оказались в затруднительном положении, то во многом благодаря бретонским отрядам Ришара де Монфора. В разгар кампании Дофина в долине Луары летом 1421 года герцогство обеспечивало более трети его армии, примерно столько же, сколько и шотландцы. Но по мере того, как осада Мо продолжалась, а попыток облегчить его положение не было, Иоанн V решил, что поддержал не ту сторону. Он очень откровенно
