как бомбу отправили с Тиниана, она была сброшена и взорвалась в пятистах метрах над городом.
За считаные мгновения погибло более 40 000 человек. 5000 умерли до конца года; спустя тридцать лет полное число жертв в Нагасаки было оценено в 48 857 человек.
Среди тех, кто смотрел сверху на Нагасаки в момент взрыва бомбы, был и британский летчик Леонард Чешир, присутствовавший в качестве наблюдателя. Позднее он вспоминал, как клубящееся облако «с ненасытной жадностью впивалось в землю и как будто отрыгивало обратно все живое, что оно пожрало».
Как раз тогда, когда над Нагасаки взорвалась бомба, в Токио проходило заседание японского Высшего совета по управлению войной. Новость о взрыве привела к возобновлению дискуссии о том, стоит ли Японии согласиться на безоговорочную капитуляцию. Мнения членов совета разделились поровну; три генерала были за капитуляцию, три — за продолжение войны. Сигенори Того, министр иностранных дел, проголосовал за капитуляцию, как и премьер-министр адмирал Судзуки. Однако военный министр генерал Анами категорически настаивал на том, что капитулировать нельзя. «Еще слишком рано утверждать, что война проиграна, — сказал он коллегам, добавив: — То, что мы нанесем врагу серьезный урон, когда он вторгнется в Японию, несомненно, и у нас не будет никакой возможности обратить ситуацию себе на пользу, превратив поражение в победу. Более того, наша армия не подчинится демобилизации. А поскольку они знают, что им не позволено сдаваться, поскольку им известно, что всякий сражающийся, который сдается, несет за это ответственность и подвергается суровому наказанию, то у нас нет иного выбора, кроме как продолжать войну».
Возникла тупиковая ситуация; однако Того и Судзуки, решительно настроенные на окончание войны, на тайном совещании с императором Хирохито убедили его созвать другое заседание Высшего совета по управлению войной и председательствовать там лично.
Это заседание состоялось вскоре после полуночи в подземном бомбоубежище императора. Сначала Судзуки зачитал Потсдамскую декларацию. Затем Того призвал принять ее при условии, что сохранится положение императора и трона. Судзуки поддержал Того, генерал Анами выступил против него. Обсуждение продолжалось почти два часа. Затем слово взял Хирохито. «Затягивание войны, — сказал он, — приведет только к тому, что японский народ будет уничтожен, а страдания человечества продолжатся. Представляется очевидным, что наша страна более не в силах вести войну, и в ее способности защитить собственные берега приходится усомниться».
Пришло время, сказал совету Хирохито, «стерпеть нестерпимое», поэтому он согласен с тем, что предложил Того, — Япония должна принять безоговорочную капитуляцию. Об официальном принятии Потсдамской декларации было объявлено в письме, которое рано утром 10 августа было отправлено из Токио японским послам в Швейцарии и Швеции, чтобы те передали его союзникам. «Правительство Японии, — говорилось в письме, — готово принять условия, перечисленные в Совместной декларации, принятой в Потсдаме 26 июля 1945 г. главами правительств Соединенных Штатов, Великобритании и Китая, под которой впоследствии подписалось Советское правительство, исходя из того понимания, что указанная Декларация не включает в себя никаких требований, которые нанесли бы ущерб прерогативам его величества как суверенного правителя».
Утром 10 августа президент Трумэн обсудил со своими советниками вопрос, не означает ли условие насчет императора отказа в принятии «безоговорочной» капитуляции. Была выработана формулировка, проект которой составил госсекретарь Бирнс: Япония должна будет признать, что с момента капитуляции «полномочия императора и японского правительства в деле управления государством будут определяться Главнокомандующим союзными оккупационными войсками». Тем же утром, когда начались дипломатические контакты, Трумэн отдал приказ остановить ядерные бомбардировки. «Он сказал, — отметил в дневнике министр торговли Генри Уоллес, — что думать об истреблении еще 100 000 человек слишком ужасно. Ему не нравилась идея убийства, как он сказал, „всех этих детей“».
В Маньчжурии Красная армия продолжала наступление на японцев. 11 августа советские военно-морские силы начали обстрел Южного Сахалина.
В течение 11 и 12 августа продолжались дипломатические контакты между Токио и Вашингтоном, которые пока проводились через нейтральные страны. Вечером 12 августа к востоку от Окинавы японская подводная лодка потопила американский десантный корабль «Оук Хилл» и эсминец «Томас Ф. Никель». 26 августа в Маньчжурии советские войска после долгой и ожесточенной борьбы сломили сопротивление японцев в крепости Хутоу — на заключительном этапе сражения они залили в вентиляционные отдушины крепости горючее и подожгли его, в результате чего все защитники крепости, укрывшиеся под землей, задохнулись.
В течение 12 августа японцы, чтобы сдержать продвижение советских танков, использовали пехотинцев-камикадзе. Однако на следующий день на станции Хуалинь советским танкам удалось расстрелять японских пехотинцев, прибывших на подкрепление, в то время как они еще находились в поездах, — девятьсот человек погибли, пытаясь выбраться из вагонов.
Утром 14 августа более восьмисот американских бомбардировщиков нанесли удар по военной инфраструктуре острова Хонсю. В полдень официальное новостное агентство Японии выпустило международный радиобюллетень, в котором утверждалось, что в скором времени император выступит с прокламацией, провозглашающей «принятие Потсдамской декларации». Радиослушателям было неизвестно, что император уже записал прокламацию. Вечером более тысячи японских солдат напали на императорский дворец, надеясь обнаружить прокламацию и не допустить ее обнародования. Нападавшим удалось только убить командира дивизии императорской гвардии, после чего верные императору войска отбросили их. Той же ночью генерал Анами, по-прежнему выступавший против капитуляции, однако не присоединившийся к восставшим, покончил с собой. Он объяснил, что совершает самоубийство, чтобы не слышать, как император зачитывает прокламацию, и чтобы «искупить» поражение армии.
К полуночи 14 августа советская армия продвинулась вглубь Маньчжурии на расстояние до 400 километров и оккупировала Мукден; к тому времени советские войска уже высадились на берега Сахалина и Курильских островов.
В полдень 15 августа диктор японского радио призвал всех слушателей «почтительно» встать перед радиоприемниками. Затем был исполнен государственный гимн Японии, после чего впервые по радио зазвучал голос императора. Он зачитывал послание, которое было записано в предыдущий день: «[Враг] начал применять новые и чрезвычайно грозные бомбы, которые способны причинить поистине неисчислимый урон и привести ко множеству невинных жертв. [По этой причине] мы приказали нашему правительству сообщить правительствам Соединенных Штатов, Великобритании, Китая и Советского Союза, что наша империя принимает условия их совместной декларации…»
В самих США «трагической нотой к хорошим новостям», по словам историка Сэмюэля Элиота Морриса, стало известие, впервые обнародованное Военно-морским министерством США 15 августа, что более чем за две недели до того «Индианаполис» был торпедирован и затонул, в результате чего погибло 833 человека.
Вторая мировая война была окончена, хотя и не все, кто участвовал в ней, узнали об этом в тот же день. Капитан третьего ранга Хасимото, потопивший «Индианаполис» за две недели до того, прибыл на военно-морскую базу во
