Мэнни осушил свой бокал. Феликс налил ему снова, выразительно указав пустой бутылкой на город и океан, сверкающий вдали.
— Красиво, правда?
— И правда красиво, — согласился Мэнни.
— Хотя Лагуна-Бич и лучше. Там круглый год погода подобная этой. Но где еще можно подстрелить кита с собственной террасы?
Феликс наклонился через стол и мягко похлопал Мэнни по плечу.
— Юниор добыл их адрес, — сказал он и, прикоснувшись к кольцам Мэнни, спросил: — Сколько в твоем барахле, каратов десять? — Он улыбнулся. — Мои люди имеют до восемнадцати каратов, Мэнни. Если хочешь подняться повыше, сообрази, как это сделать.
Мэнни, пристально посмотрев на Феликса, понял, что он не обманывает.
— После того как я выполню работу Юниора, — сказал он, — что случится с самим Юниором?
— Отдам его тебе, парнишка.
— Я мечтаю и еще об одной вещи, — добавил Мэнни. Слова вырвались неожиданно. До этого он и не думал ни о чем подобном.
— Это оружие? — спросил Феликс.
Он взглянул вниз на огромный хромированный кольт, лежащий около его тарелки.
— Нет, — ответил Мэнни. — Парик. Парик из настоящих волос. Длинных и густых.
Он давно мечтал о волосах, которые мог бы носить не только под дождем, но и во время любого дерьмового урагана. Он представил себя в Лагуна-Бич, представил пенящиеся у колен волны и пару длинноногих калифорнийских блондинок, увивающихся вокруг него. Его волосы растрепаны береговым бризом, а загар получше, чем у Юниора.
Все это могло бы с ним случиться. Знал, что могло. Но чтобы это произошло, он должен сделать то, о чем просит Феликс. При условии, что это произойдет быстро и удачно.
Глава 28
Мяч был ярко-зеленый с двумя блестящими белыми полосами. Он лежал в углублении между корнями каштана.
Ворота находились на расстоянии двадцати футов друг от друга в местах, едва видимых за зелеными стволами зарослей ползучего клена.
Оруэлл пристально смотрел на мяч, рассчитывая свои действия.
Он мог задержать его, упав под мяч, мог попытаться послать его достаточно высоко. А может, лучше всего, ударив по мячу, послать его вперед, оставив партнеру Бриннеру следующий легкий удар.
Первые два удара были явно невозможны. Третий противоречил его натуре. И он пока что бесцельно катал мяч, затягивая время.
— Ударь так, чтобы мяч отлетел на пять или десять футов, — сказал Бриннер, свирепо посмотрев на Оруэлла.
— Не могу.
— Почему?
У Бриннера были очень темные глаза, лохматая черная борода и неприятная привычка покусывать кончики усов.
— Это слишком легко, — сказал Оруэлл.
— Черт трахнутый, — тихо прошептал Бриннер. Оруэлл его услышал.
— Мы же можем выиграть, понимаешь? Подумай, целый мешок мрамора! Главное, что от тебя требуется, это вертеться винтом.
Оруэлл сделал несколько умелых ударов. Он менял положение ежеминутно — отступал и наступал, ударяя мяч со всей силой и уверенностью, на которые только был способен. Мяч с глухим звуком ударился о каштан и отскочил под неожиданным углом, едва не задев жену Джерри Голдстайна.
— Вперед! — завопил Оруэлл. Раздался хохот.
Бриннер покусывал свой ус.
Оруэлл наблюдал за девушкой с короткими рыжими волосами, которая, ударив по мячу, послала его прямо в ворота, чтобы снова занять в исходную позицию.
— Дерьмо! — рассердился Бриннер.
— Я хочу пить, — сказал Оруэлл. — Можно ли попросить что-нибудь выпить?
— Только не приходи ко мне хныкать, когда твои почки откажут.
Они играли второй и последний раунд матча. Из шестнадцати игроков на поле осталось только восемь: четыре команды по двое. Оруэлла не устраивал ничейный результат. Но Бриннер был плохим помощником. У Оруэлла вообще сложилось впечатление, что парня давно пора поместить в некое заведение с железными решетками на окнах.
Закончив игру, он подошел к Джудит, которая сидела на солнце в плетеном алюминиевом садовом кресле. На ней была широкополая белая шляпа с алой лентой и тонкое светлое платье, которое она подняла до бедер, чтобы немного загореть. Оруэлл сел рядом на холодильник «Колемена». Она подарила ему свою улыбку.
— Замечательный удар, Эдди, — сказала она. — Если бы ты вложил в него побольше силы, то мог бы убить противника.
— Тактика испуга, только и всего. Стоит покалечить одного из них, как остальные быстро сдаются.
У Джудит на коленях была бутылка дешевого белого вина. Оруэлл наблюдал, как она неумело обращается с навинчивающимся колпачком. В конце концов он вернул колпачок на место, затем протянул руку, и она передала ему бутылку. Он сделал глоток. Вино было тепловатым и малоприятным.
— Бриннер продолжает делать свои невероятно подлые удары. Но я перестал быть дураком. Пытаюсь выкручиваться из тех положений, в которые он меня загоняет. Как нам удалось добиться успеха в первом раунде, я, наверное, так никогда и не пойму.
— А что тут понимать? Все выигрывали и проигрывали, думая лишь о хорошей выпивке, — сказала Джудит.
Кресло заскрипело, когда она нагнулась, чтобы взять бутылку.
— Бриннер так же нелеп, как проклятый волдырь на ноге. Если бы я был способен бросать начатое, я бы это сделал и был, безусловно, прав, но, к сожалению, я не способен на предательство.
— Ну при чем здесь предательство? Всегда можно бросить то, что тебя не интересует, Эдди.
Оруэлл сжал руку Джудит.
— Мне хотелось бы перестать быть холостяком, — помолчав, сказал он. — Почему бы нам не пожениться?
— Кому? — переспросила Джудит, отступая.
— Да нам же, нам с тобой, пойми ты это, ради Христа!
Оруэлл встал на колени, достал из кармана брюк маленькую серебряную коробочку и щелкнул крышкой, открывая ее. Бриллиант в полкарата заиграл на солнце вспышками красного, зеленого, голубого…
— Скажи «нет»! — крикнул кто-то из-за деревьев, и оттуда снова послышался взрыв смеха.
Оруэлл покраснел, протягивая кольцо Джудит.
— Скажи «да», — попросил он. — Ну пожалуйста, скажи «да».
Джудит примерила кольцо. Оно удивительно подходило к ее руке, но она тут же сняла его с пальца и положила обратно в коробочку.
— Ты — второй мужчина на этой неделе, который просит меня выйти за него замуж, — сказала она.
Оруэлл удивленно уставился на нее.
— Я?
— Да, ты. Я установила нарушение парковки, и какой-то парень сделал мне предложение в тот момент, когда я подсовывала квитанцию на его ветровое стекло под «дворники». Сказал, что ждал меня все утро.
— И он предложил тебе выйти за него замуж?
Джудит кивнула. Она опять сделала большой глоток вина, держа бутылку обеими руками, а окончив пить, поставила бутылку на траву и повернула немного кресло. Оруэлл подумал было, что она пытается сесть к нему лицом, но вскоре понял, что девушка просто хотела оказаться на солнце.
— А еще сказал, что, если б мы были женаты, он мог бы порвать квитанцию — жена ведь не смогла бы свидетельствовать против мужа в суде.
Джудит снова подняла бутылку и еще немного выпила.
— Обманщик, гениальный комедиант, — пробормотала она.
— Что ты сказала?
— Знаешь, что случилось потом?
— Нет, конечно, а что же все-таки случилось?
— Он схватил квитанцию и соорудил из нее маленького бумажного слоника. С туловищем и большими ушами, которые оттопыривались, короткими толстыми ногами и всем остальным.
— Выходит, превратил квитанцию в слоника?
— Ты бы видел его руки, Эдди. Как они ловко двигались!
Джудит взглянула на него, будто ждала, что он должен сказать что-то и в самом деле очень важное. Но он вдруг воскликнул:
— Эй, подожди минуту! Это был тот парень, которому мы выдали квитанцию на прошлой неделе, верно?
— Верно, Эдди.
— Черный «транс-ам». Мы еще говорили о нем в соковом баре клуба? — Оруэлл нахмурился. — И этот парень сказал, что ждал тебя?
— Он так сказал.
— Что еще он говорил?
— Он предложил, если я, конечно, захочу, прокатиться на автомобиле, — сказала Джудит. Она не стала говорить Оруэллу, что Юниор не только предложил ей направиться к «Хайят Ридженси», но и принялся обсуждать, что собирается сделать с ней, как только они приедут…
— Я сказала, чтобы он немедленно забыл о своем предложении, потому что оно меня не интересует. Тогда он прыгнул в большой черный автомобиль с тонированными стеклами и уехал.
— И конечно, жег резину?
— Все время, пока катил в низ квартала.
— Панк. Думаешь, есть шанс, что он может вернуться?
— Откуда я знаю, — сказала Джудит, не выказывая особого беспокойства, и полезла в сумку за тюбиком кокосового масла. Оруэлл не отрывал глаз от гладкой коричневой кожи на ее бедрах.
— Что он может знать о нас?
— Ты имеешь в виду себя и ту маленькую приятную брюнетку — детектива по имени Клер Паркер? — не выдержала Джудит.
