20.
— Больно было? — спросил я её и поцеловал в макушку.
— Ничего, — отмахнулась она. — Переживу. Могло быть хуже.
— О чём ты говоришь? — заглянул я ей в лицо.
— Да так, мысли вслух, — привстала она с кровати. — В душ можно сходить?
— Иди, — шлепнул её по голому заду. — Синее полотенце для тебя приготовил.
— О, — вскинула она брови. — Ярик, ты такой милый оказался... Ох, чёрт! Больно.
Она встала с кровати и поморщилась. Осторожно пошла в сторону ванной. Блин, как-то даже жаль её. Надеюсь, следующий раз будет менее болезненным. Ведь будет ещё раз? Я её уже не отпущу. Давно так не кайфовал от секса. Я хочу ещё, сегодня лишь полакомился и облизнулся. Но пока надо дать ей отойти от первого раза.
Нина приняла душ и ушла. А меня ещё долго долбала эйфория. Я словно под чем-то. Я влюбился, осёл. Так вот как оно происходит... Раньше я смеялся над рассказами друзей, как они не могли уснуть до утра после поцелуя с той, в которую влюблён, как не могли забыть прикосновения и запах волос... А теперь я сам упиваюсь воспоминаниями, от которых в штанах снова становится тесно, и вдыхаю запах подушки, на которой лежала она. Выгляжу, наверное, как дебил. Да я и есть дебил. Не зря же состояние влюблённости приравнивают к психологическому расстройству.
Уснул лишь с рассветом и с мыслями о ней. А проснулся с другими мыслями — что уже ничего не будет как прежде. Я не смогу к ней относиться как к пустому месту, игнорировать её как раньше, но и моя довольная и влюблённая рожа вызовет подозрения у ее папаши. Надо быть осторожным, иначе я пулей вылечу отсюда и точно ничем Нине не смогу помочь.
— Привет, — сказал я Нине, обнаружив её за столом в кухне.
— Не здоровайся со мной, — негромко ответила она, не отрывая глаз от хлопьев с молоком. — А то могут подумать, что мы подружились.
Молча хмыкнул. Ладно, потерплю до машины. Пожалуй, Нина права, и лишняя конспирация не помешает. Однако все равно кидал на неё любопытные взгляды, пока жевал свой омлет. Пытался понять, как она себя чувствует. Как она себя ощущает теперь. Чужими мы никогда теперь не станем. Для меня это был не просто секс. А для неё?
— Едем? — спросил я. — Время поджимает.
— Да, — кивнула она, вставая из-за стола. — Только книгу захвачу. Забыла. Нужно вернуть её в библиотеку.
Нина пошла наверх, а я смотрел ей вслед — она вовремя возвращает книги в библиотеку. С кем я связался? Опасная женщина.
— После пар в гараж? — спросил я уже по пути в универ.
— Да, — ответила Нина. — Ты туда собирался?
— Ага.
— Значит, я с тобой, — отозвалась она.
Простые слова, без какого-то подтекста и особенного смысла, но так согрели душу. На губах улыбка идиота. Влюблённого идиота...
* * *
В три часа дня встретились на парковке и отправились в гараж. В руках Нины снова была книга. Другая.
— У тебя новая книга? — попытался завести я беседу.
— Ну да, — коротко ответила она.
— А ту разве уже прочитала?
— Да. Ночью.
— Такую толстенную — за ночь?! — только и оставалось мне удивляться.
— Мне не спалось.
— А чего это тебе не спалось? — сузил я глаза и уставился на неё.
— Сам знаешь, чего, — ответила она и отвернулась к окну.
Больше пытать её не стал. Я и так понял, о чем Нина говорила. Она думала о нашей ночи. Обо мне. О нас. Это приятно. Губы снова тронула мечтательная улыбка.
— И о чем эта книга?
— Э-э... Ты такое не читаешь, — вдруг смутилась она и спрятала книгу в рюкзак.
Я даже удивился. Чего щеки заалели? Там у неё порно, что ли?
— Ну, расскажи коротко, что такое я бы не стал читать.
— Монашество. Средние века. Устройство церкви.
— Гхм, — хмыкнул я. — Да, ты права. Такое я бы не стал читать. И тебе интересно?
— А если я скажу, что в этой книге есть лесбийская любовь? — повернулась Нина ко мне.
— Чё? — чуть не потерял я руль. — Ты серьёзно щас? Лесби? И церковь?
— Именно, — кивнула она, довольная произведённым эффектом. — В свое время роман наделал шумихи. Тогда много было постриженных в монахини насильно. Молодых, зрелых, которые не мечтали подарить себя церкви. Вот и последствия. Куда-то же надо было девать свою энергию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И прям есть такие сцены? Откровенные?
— Да.
— Знаешь, — обратился я к ней, паркуясь у гаража. — Я бы послушал, если бы мне читала ты. Почитаешь, Нин?
— Я подумаю.
Пока Дена не было, я решил приступить к ремонту одной из тачек, что нам доверили. Под чтение Нины дело шло довольно быстро. А страдания юных монахинь оказались действительно довольно драматичными.
В перерыве сходил за кофе. Нине принёс капучино с карамелью, как она любит. Я запомнил. А потом придвинулся к ней и сделал то, о чем мечтал с самого утра — снял резинку с волос и распустил её длинную косу, которая нежными волнами рассыпалась по спине и плечам.
— Ты очень красивая, — сказал я ей, придвигаясь ещё ближе и зарываясь носом в её волосы. — И пахнешь вкусно.
— Всем привет, — окликнул нас Ден, и мы оба подпрыгнули на месте.
Вот нас и застукал первый из знакомых...
---
(Речь о романе Дени Дидро "Монахиня" - очень скандальная работа, обнажающая пороки устройства церкви — от автора)
21.
— Привет, — ответил я и отодвинулся от Нины.
— Привет, — вторила мне девушка, опустив глаза в пол.
— Ну, как дела, Нин? — спросил он её, словно ничего такого необычного сейчас не увидел.
Конечно, ничего такого мы и не делали, но все же это очень интимный момент, и мне бы не хотелось, чтобы у нас были свидетели. Тем более, что я так упорно доказывал пару дней назад, что Нина вовсе и не моя. Моя. Но место встреч придётся изменить и найти другую локацию. Не целоваться же при Дене? Да и я большего хочу, чего мне одни поцелуи? У меня стояк не падает сутками!
— Всё хорошо, — ответила она, пожав плечами.
— Опять книжку мучаешь? — завёл он дружескую беседу с ней.
Даже друг заметил, какой книжный червь наша Нина.
— Да, — ответила она. — Кое-что нашла необычное...
— Ну-ка? — Ден подошёл к ней и взял в руки её книгу. Прочёл название. — А, так это "Монахиня".
— Да, — коротко ответила Нина и покраснела.
Она не ожидала, что Ден знает, о чем книга. Я, кстати, тоже весьма удивился.
— Ты читал этот роман? — спросил я его.
Тот факт, что у него нашлась общая тема с Ниной, меня злил. Я не только влюблённый осёл, но ещё и очень ревнивый.
— Ага. Занимательная вещь. Так там же... Очень плохие монахини, — поиграл он бровями. — Яр, ты хоть видел, ЧТО читает твоя девчонка?
На этой фразе Нина покраснела ещё больше. А я взял его за предплечье и отвёл в сторону.
— Ден, не болтай, пожалуйста.
— А что такое? — спросил он. — Когда я вошёл, вы целоваться собирались.
— Да, но не надо звать открыто её моей.
— А как её звать? Целуются ведь с подружками.
— Это должно быть в тайне, понимаешь? — посмотрел на друга я.
— А что такое? Её отец строгий не разрешает?
— Да, — серьёзно ответил я. — Не стану вдаваться в подробности, но там вообще всё очень плохо. Если её папа узнает о нас — капец полнейший будет и ей, и мне. Поэтому прошу тебя — держи это в тайне, и при ней не говори об этом тоже. И вообще... Мы не вместе. Как бы мне этого ни хотелось.
— Ладно, — кивнул друг. — Я тебя услышал. Но почему ты говоришь, что вы не в отношениях? Вас очевидно тянет друг к другу.
Значит, это заметно. Нам нельзя появляться в доме вместе. Глаза нас выдадут. По крайней мере, при её отце.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это сложно объяснить. Короче, постарайся на этом внимание не акцентировать. Как заработаю денег, сниму квартиру и перестану тебе надоедать вместе с ней.
— Кстати, о заработке, — сказал Ден и вытащил из кармана небольшую пачку купюр. — Держи. Ушла та машина, которую мы так долго мучили. Хватит тебе на квартиру.
