В субботу почти весь день убил на разбор и начало ремонта тачки, о которой мы говорили с Деном. Да уж, действительно развалюха. Вчера пыла было гораздо больше... Но я отремонтирую её, не отступлюсь.
Вечером вернулся домой уставший и обнаружил на кухне маму, которая шмыгала носом.
— Привет, мамуль.
— Привет, Ярик, — ответила она бесцветным голосом и снова шмыгнула носом.
— Ма, — подошёл я ближе и развернул к себе за плечи. — Ты плачешь?
— Да это так... — отмахнулась она от меня. — Не стоит тебе волноваться. Это по работе.
— Не делай из меня дурака, — сказал я, заглядывая ей в глаза. — По работе ты так не расстраиваешься. Что он сделал?
— Милый, — провела мама рукой по моим коротким волосам. — Мне очень приятно, что ты волнуешься, но всё же это наши дела с мужем.
— Ты плачешь из-за него. А значит, это и моё дело.
— Правда, Ярик, ну не стоит тебе в это влезать.
— Если не скажешь ты — я пойду разбираться с ним, — твёрдо сказал я ей.
Она замолчала и вздохнула.
— Помнишь, ты обещала мне, мам? — спросил я её. — Что скажешь, если он тебя обидит. Он тебя ударил?
— Да нет, — тихо ответила она. — Не бил он меня.
— Но обидел, — сейчас я не спрашивал, а утверждал.
— Мы поссорились из-за Нины.
— Что? — удивлённо поднял я брови вверх. — Почему? Ты что, ему высказала за его отношение к дочери?
— Да, — кивнула она. — И ему это не понравилось.
— Что он тебе сказал? — спросил я, чувствуя, как закипаю.
— Чтобы я в это не лезла. Меня это не касается. Грубо очень разговаривал...
— Вот козёл! — в сердцах воскликнул я. — Так и я думал, что он и до тебя доберётся.
— Сын, — поморщилась она от моей ругани. — Прекращай. Он мой муж, не нужно его оскорблять. Хоть и поступает неправильно. Но мы будем жить вместе.
— Неужели ты настолько в него влюблена, что не замечаешь, какое он чудовище? — взывал я к её разуму. — Он и тебя укусит. Обязательно. Зверь — он со всеми зверь. Давай уедем от него. Я сниму квартиру получше, чем была у нас. А с ним разводись.
— Ну, зачем сразу так категорично? — вытерла она нос салфеткой. — Всё же он на мне женился. Значит, есть чувства ко мне, и у меня есть. На меня же он руку пока ещё не поднимал. Какой повод разводиться сразу?
— Вот именно — "пока ещё", — заметил я. — Будем ждать, когда поднимет?
— Я беременна, Яр.
Все слова застряли в горле. Господи, мама забеременела в сорок лет от этого монстра?! Не хватало от него иметь брата или сестру. Таких подонков, как он, нужно вообще стерилизовать, чтобы не имели детей вовсе.
— И? Ты будешь рожать?
— Не знаю, — опустила она голову. — Гена против.
23.
В понедельник после пар забрал Нину на парковке университета. Только поехали не в привычный уже ей гараж, а в мою новую съемную квартиру.
— Куда мы едем? — поинтересовалась она, когда я повернул в совершенно другую сторону.
— Туда, где ты ещё не была, — отозвался я с улыбкой, предвкушая, как однажды приведу её туда своей девушкой.
— В Париж?
— Нет, — усмехнулся я. — Это гораздо ближе, и виза не нужна. Разве ты с таким богатым отцом не ездила по миру?
— Так это его деньги, а не мои, — ответила Нина. — Это ОН себе позволит может всё что угодно, хоть полёт на Марс.
— Неужели он никуда тебя не брал?
— Нет. Маленькую не хотел везти в самолёте, а потом уже и думать об этом было глупо. Спасибо, что кормил и кое-как одевал.
— Да уж, — хмыкнул я. — Отчим твой порядочный козёл.
— Что поделать? Родителей не выбирают.
— Почему же он тебя так одевает? Словно желает, чтобы к тебе на пушечный выстрел никто не подошёл близко.
Нина ответила не сразу, словно размышляя, что мне озвучить, а что нет. В разговоре с ней постоянно присутствует ощущение, что она что-то недоговаривает. Хотя зачем бы ей скрывать что-то от меня? Я и так уже слишком много знаю о её семье.
— Ну, он очень странный и консервативный. Такой у него вкус, считает, что нечего парням на меня заглядываться. Ну и про длину юбок и закрытые кофты ты и сам уже знаешь... Он перестал наказывать меня только с вашим приездом. А я уж думала, синяки никогда не сойдут.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сжал руль крепче. Как же меня бесит эта скотина! Ну, как можно бить такую хрупкую, слабую девчонку? Она вчера ещё ребёнком была, ей только восемнадцать, а на вид и того не дать. Да и в принципе — как можно быть таким ублюдком, способным поднять руку на женщину? Одна надежда, что Нина согласится жить отдельно, и жизнь её хоть немного станет легче. Осталось только придумать, как вразумить маму на развод, чтобы все мы забыли о Геннадии как о страшном сне.
Мама так и не решила, что делать с ребёнком. Она бы хотела родить, но Гена-Крокодил настаивает на аборте. Якобы не желает на старости лет слушать вопли ночами. Маме это очень обидно. Ещё бы. Если любишь женщину, то как можно не хотеть от неё малыша, тем более, что средства позволяют нанять целый отряд нянек, чтобы воплей слышно не было вовсе. Просто он не хочет этого ребёнка, и это очевидно.
Прираковался у подъезда новостройки и, загадочно улыбаясь, повёл Нину в квартиру.
— Куда ты меня привёз, Ярик? — улыбалась она в ответ.
— Вот сейчас всё и узнаешь.
Открыл ключом дверь и пропустил её первой. Она вошла и огляделась по сторонам.
— Какая милая квартира, — сказала она. — И чья она?
Да, милая. Я здесь успел убраться к её приезду и кое-что докупить типа ковриков для ванной и коридора и штор в кухню.
— Моя, — ответил я и подтолкнул её в просторный зал. — Проходи.
Говорить "наша" я пока не рискнул. Пусть Нина расслабится здесь и привыкнет, а потом я приглашу её остаться совсем.
— Твоя? — удивилась она и повернулась ко мне. — Так ты от нас уходишь?
В её голосе я уловил нотки сожаления. Это приятно. Надеюсь, она грустит о моём возможном отъезде не только потому, что при мне её папочка ведёт себя потише?
— Пока нет, — почесал я в затылке. — Иногда я буду ночевать и у вас. Но в целом, да... Я съехал.
— А долг перед Алексом? Как тебе на все хватило?
— Ну, долг отдам постепенно. Что же мне, жить у кого-то на шее, если имеются долги?
— Что ж... Ты молодец, Ярик, — похвалила Нина меня. — Тебе, наверное, не очень приятно было жить под одной крышей с моим отцом и видеть все эти скандалы.
— Больше напрягало ,что я будто за его счёт живу, — ответил я, снимая куртку и заглядывая в холодильник. — Теперь я сам по себе. Но ты можешь проводить здесь время вместо библиотеки, а потом я буду отвозить тебя домой.
— Спасибо. — Смешно и очень мило она сложила руки вместе и с благодарностью смотрела на меня.
— Всегда пожалуйста. Колу будешь?
— Давай.
Нина скромно присела на край дивана и покорно забрала из моих рук красную жестяную банку.
— Сейчас закажу что-нибудь на дом, — сказал я, вынимая смартфон из кармана джинсов. — Готовить было некогда. Роллы любишь?
— Да-а, — довольно протянула она.
Отчим ей и роллы не покупал, что ли? Или карманных денег совсем не даёт, и она не может даже купить их себе сама?
— Выбирай, — протянул ей свой телефон, и она стала листать меню ресторана.
— Сладкое ты не любишь. А роллы — да. Всё-таки все вы такие, девчонки.
— Люблю, — пожала она плечами. — Что тут такого? Я нормальная, Яр. Такая же, как и все.
— Нет, Нина, — присел я рядом с ней и обнял за талию. Уткнулся в её шею носом. — Ты не такая, как все. Ты особенная.
Она посмотрела в мои глаза и застыла. Щеки порозовели от смущения. В неё ещё не влюблялись мальчишки, и мои слова ей непривычны, хоть и приятны. Я первый. И последний.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Телефон выпал из её руки, когда я повалил её на диван и накрыл её губы своими. Мы так и не оформили заказ, и чёрт бы с ним. Какие же сладкие у неё губы... Сто лет не получал такого удовольствия от простых поцелуев.
* * *
