НИНА.
Мы целовались на этом диване как в последний раз. Его губы уверенно брали мои, умелый язык выводил во рту такие узоры, что я и представить себе не могла, что такое вообще возможно сделать. Поцелуи Яра сводят меня с ума, я готова целовать его целую вечность. В момент ласки я стараюсь ни о чем не думать, просто ощущать удовольствие и делить его вместе с ним. Я не могла и подумать ещё месяц назад, что именно этот задира и один из самых популярных парней универа станет моим первым мужчиной, и что мне с ним будет так хорошо...
Я и не думала сопротивляться, когда он потянул вверх мой свитер и снял его. Начал жадно целовать мои плечи, ключицы, грудь, которую открывало белье, обнажённый живот. Почти не отрываясь от поцелуев, Ярослав снял свитер и футболку с себя, а потом расстегнул мои джинсы и с нетерпением стащил их с меня. В глазах его я видела океан желания, огня, на который я отвечала ему так же страстно, опухшие от поцелуев губы возбуждали ещё сильнее, и когда он снял моё нижнее белье и коснулся ими моего клитора, я была на пределе, желание звенело внутри меня натянутой струной.
Я отвечала на его ласку, издавая стоны и выгибаясь к нему навстречу, желая, чтобы он пошёл дальше, чтобы снова оказался внутри меня. Хотела снова ощущать его мощные толчки и получить это крышесносное наслаждение, которое я вряд ли смогу испытать с кем-то другим. Это только с ним. Это навсегда останется в моей памяти, как лучшие моменты с моим первым мужчиной.
Он словно слышал меня или чувствовал по движению тела, а может, тоже извелся за эти дни, когда мы не могли повторить нашу первую ночь, и перешёл к действиям. Навис сверху и одним толчком вошёл в меня. Я прижалась к нему, тяжело дыша и ожидая, когда тупая боль, пронзившая опять меня с головы до ног, уступит место удовольствию. Боже, какая же это приятная боль! Я рада, что испытала её именно с ним. С ним я ощущаю себя девушкой — нужной, желанной, красивой, страстной.
Мы словно сплелись в одно. Стоны в унисон, дыхание одно на двоих, движения тел в одном темпе, биение сердец и бесконечное море удовольствия. Меня первую настиг оргазм – другой, не такой, какой я испытала в прошлый раз. Ещё более сильный, выбивший весь воздух из груди. Я даже не смогла кричать, я просто растворилась в этих ощущениях, и смогла снова дышать, лишь когда сладкая судорога отпустила меня. Ярик насладился моим оргазмом и отпустил себя. Стал вбиваться в меня очень быстро и глубоко, долго, пока я не ощутила пульсацию его члена внутри себя. Он выдохнул и обессиленно положил голову на мою грудь. Я запустила пальцы в его волосы и перебирала непослушные короткие пряди. Мы молчали, но слова нам были не нужны. Нам хорошо и так.
— Нин, я от тебя тащусь, — сказал мне Яр и обнял, словно медведь свою добычу.
Мои губы тронула грустная улыбка.
Как жаль, что всё это лишь сладкая, прекрасная, чудесная, но иллюзия, и будущего у нас нет... Только как сказать об этом ему?
24.
ЯРОСЛАВ.
Уже три дня, как мы после пар сначала едем в мою квартирку, а после я отвожу Нину домой. Её отец не вернул ей водителя, посчитав очень выгодным, чтобы "сестру" продолжал возить я, хотя его машину я оставил в гараже и ездил на своём старичке Форде.
Все эти дни мы прекрасно проводили время. Занимались сексом, заказывали пиццу на дом, готовились к зачётам, смотрели фильмы, дурачились и хохотали до слез. Нина раскрывалась мне все больше, и я все сильнее в неё влюблялся. Мне уже стало казаться, что она и есть та единственная, которую ищет каждый. А я свою нашёл.
— А это кто? — спросила Нина и сделала крайне глупое лицо, выпятила вперёд губы и якобы поправляла на руке собаку. — Да куда ты, гадина маленькая? Я понимаю, что тебе неудобно, но мне тоже не в кайф тебя везде таскать с собой! Сиди, псина.
— Пэрис Хилтон? — выдвинул я версию.
— Ага, — засмеялась она. — Она. И её маленький пёсель.
— Похоже.
— А вот это кто, угадай. — Она вдруг отклячила свой зад и принялась им крутить. — Смотреть можно, трогать — нет. Моя попа застрахована.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Дженнифер Лопес!
— И её застрахованный зад!
Со смехом потянул её за руку и опрокинул на диван.
— Но ты так вертела своей попой аппетитной, что я хочу её все-таки пощупать.
— Эй, трогать нельзя! — продолжала баловаться она. — Только смотреть.
— А я хулиган, который любит нарушать правила, — сказал я ей в губы и смял её ягодицу.
* * *
— Пора ехать, — сказала Нина, когда мы оделись.
— Нин, — подошёл я к ней и обнял, заглядывая в глаза. — Оставайся со мной. Насовсем. Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой.
Её губы тронула мягкая улыбка.
— Ты мне предлагаешь отношения?
— Да, милая. Ты мне очень нравишься, — ласково заправил я ей прядку, выбившуюся из хвоста. — Скажи отцу, что теперь ты не одна, и жить будешь отдельно. Ты же взрослая уже и сама можешь за себя решать.
На несколько секунд она застыла. Но вместо радости я увидел слезы в голубых глазах.
— Ярик, — она вывернулась их моих объятий. — Это невозможно.
— Почему?
— Потому что мы... У нас нет с тобой будущего, — опустила она глаза. — Я думала, ты понимаешь.
— Да почему нет-то?
— Отец нам не позволит.
— После всего, что произошло, ты будешь его слушать, Нина? — возмутился я. — Он же ничего хорошего для тебя не сделал!
— Я надеялась, что ты понимаешь, что это... Не отношения. Я не для тебя, Ярик.
— Не для меня? — вспылил я. — А для кого? Может, папаша тебе уже подобрал и жениха – такого, какой будет по статусу?
Она снова какое-то время грустно смотрела на меня, а потом тихо сказала:
— Мне жаль, что все вышло так. Отвези меня домой. И мы... Больше не будем встречаться с тобой здесь. Всё это было ошибкой.
— Ошибкой? — переспросил сквозь горечь, которая затопила сердце.
— Прости, я не смогу быть твоей девушкой и тем более жить с тобой. Мы слишком… разные.
— Ты так говоришь, словно ничего ко мне не испытываешь, — сказал я и взял её лицо в свои ладони. — Всё это совершенно неважно, когда двое любят друг друга. Ты меня не любишь? Просто скажи это тогда.
— Я… не люблю тебя. Прости.
Слова словно физически ударили. Мне казалось, что все это искреннее и настоящее. Но за что она так со мной?
— Зачем тогда спала со мной?
— Мне понравился секс.
Достаточно унижений. Я схватился за куртку. Подобного поворота я не ожидал, но и плакать перед ней не стану. Буду тихо умирать наедине с собой, но не при ней.
— Поехали.
Отвёз её домой. Прежде, чем она захлопнула дверь моей машины, окликнул.
— Нина. — Она обернулась. — Передай отцу — возить я тебя не стану. Прости, но мне больно... Я не хочу общаться больше.
— Я понимаю. Прости, пожалуйста.
Сдерживая эмоции, которые рвались наружу, я просто дал по глазам, ничего ей не сказав больше. Впервые я влюбился по-настоящему, а меня использовали и выкинули, как испорченный ботинок.
Как до квартиры доехал — не помню. Помню только жгучую боль в груди. Словно кусок сердца выдрали. Не любит. Отказала. Как это принять? Я уже решил, что мы вместе, что мы будем жить в этой квартире.
Оглянулся вокруг. Да я для неё снимал эту квартиру. Я для неё все обустраивал. Я ждал её. А она... Так. Горько усмехнулся. Заучка и серость меня лишила покоя, продинамила.
Прошёл к холодильнику и достал пиво. Сегодня будет пьяный вечер, полный образов Нины. Зачем она вообще пришла тогда ко мне? Зачем она продолжала общаться так, словно я ей небезразличен? Неужели она стерва? Ясно же, что использовала меня. Только ради чего? Папаша решил выдать её за старпёра-конкурента, и она захотела испытать радости любви с молодым? Тогда всё более чем логично. Только от этого не менее больно. Могла бы честно сказать о своих планах, я бы не влюблялся тогда. А может, и всё равно бы влюбился. Как это проконтролировать? Чувства – они или есть, или их нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
