– Вы ведь не бросите нас? – раз за разом спрашивали дети, прячась под жёсткими одеялами, которые Габриэль раздобыл в смежном со спортзалом, помещении. Он снова и снова отрицательно качал головой. Менталист отлично знал, что от, внимательного и обостренного в сложившейся ситуации, детского взгляда не ускользнула бы ложь. Даже ложь такого искусного актера как он. Но видя правду в его грустных глазах, дети, лишь доверчиво кивали и готовились ко сну. А он, подтыкая им одеяла, с нелёгким сердцем пытался утвердить у себя в голове принятое им самим, решение.
Расположившись на спортивных матрасах, разложенных по всему спортзалу, дети стали тихо переговариваться друг с другом. Кто-то рассказывал смешную историю, кто-то болтал про свою любимую видеоигру, а кто-то, улыбаясь в потолок спортзала просто радовался, что теперь они не одни и за ними есть кому присмотреть.
Постепенно голоса стали смолкать, и всего через полчаса все дети, впервые за два дня наконец-то уснули, мирно посапывая и прижимаясь друг к другу.
Повисшая в спортзале тишина, разряжаемая редкими стонами спящих малышей, была пропитана какой-то безысходностью. Менталист, сложив ноги, сидел с самого края огромной, растянувшейся чуть ли не на половину длины, зала, импровизированной кровати. Его взгляд был прикован к лежащей прямо на полу, в стороне ото всех остальных, девочке с женской кистью на руке. Бледное, как воск, лицо малышки, освещаемое тусклым лунным светом, пробивающимся сквозь грязные окна школы, сияло неестественным, почти что призрачным пламенем. Со своими тоненькими ручками и ножками, девочка напоминала какую-то фарфоровую куколку, брошенную на произвол судьбы в помойку этого, пожираемого демонами, города.
– Тридцать два, – прошептал Габриэль, сосчитав покоящиеся на жестких матрасах детские головки, и тяжело вздохнув, поднялся на ноги. На указательном пальце менталиста, холодной искрой сверкнуло кольцо. Осторожно переступая, он подошел к лежащей с краю, белокурой девочке. Стараясь не касаться холодной, как обруч наручников, женской руки, он приложил ко лбу малышки ладонь. Приподняв ребёнка, Габриэль крепко его обнял. Маленькое тело дёрнулось лишь однажды. Белые кудри, завитые в спиральки, вздрогнув в последний раз, ещё некоторое время попрыгали вверх-вниз. Габриэль бережно уложил бездыханное тело на жёсткий спортивный матрас. Укрыв девочку тонким пледом, менталист, крепко сжав кулаки, шумно выдохнул
– Тридцать один. – прошептал он дрожащим голосом.
– Что-то Габриэль слишком долго там возится. Надо бы его поторопить – недовольным тоном произнёс Ральф, поглядывая в сторону дверей школы.
Стоящий неподалеку Джек, лишь молча пожал плечами. Взгляд стрелка был прикован к привалившемуся к стене школы Энди. Командир огневой поддержки, тяжело дыша, смотрел куда-то сквозь пространство и казалось видел что-то такое, чего не видели остальные.
– Не надо, – выходя из школы, холодно произнес Габриэль.
– Наконец-то, – отозвался Ральф. А теперь ребята, нужно поспешить нашим героям на выручку. Придётся бежать. Габриэль, давай поторопись. Энди, готовься.
Подошедший к Джеку и его начальнику, менталист, посмотрел на собранный стрелком, свой рюкзак, который казался слишком уж увесистым.
– Я бегу налегке – отрезал он, усаживаясь на тяжёлую ношу.
Ральф метнул было в его сторону горящий взгляд, но увидев в ледяной голубизне глаз менталиста вызов, он тут же отвел его в сторону.
– Беги как хочешь – сухо произнёс он, отворачиваясь, чтобы накинуть рюкзак
– Чем меньше дерьма, тем меньше мух – произнес Габриэль, как только командир отвернулся.
– Захлопни свой рот и беги – прорычал ветеран, не глядя в его сторону.
– Есть – улыбнувшись одними лишь глазами, ответил менталист, и, поднявшись с рюкзака, медленно потрусил в сторону, куда несколько часов назад ушли Элли и Дерек. Следом за ним побежали Энди и Джек. Замыкал же цепочку, по обыкновению Ральф.
Лишь только смолк топот тяжеловеса Энди, школу мгновенно объяла звенящая, доводящая до исступления, до боли в голове, тишина. Ни одна цикада не стрекотала в траве. Даже свежая, ярко-желтая листва на поверхности асфальта не шелестела от застывшего в неподвижности, ветра. И только откуда-то из-за облаков, едва слышно, доносились слабые крики.
Бежать пришлось быстро, и Энди всего через пять минут стал задыхаться. Менталист немного сбавил темп.
– Шевели ногами, Габриэль – заорал из-за спины Джека, командир.
– Как будет угодно – бодро крикнул Габриэль в ответ и прибавил ходу. Пока бежал, он всё пытался понять, для чего демон их выманил из школы и как же ему – менталисту, в одиночку с ним справиться. Был бы с ними Дерек, всё было бы гораздо проще. Измученный Энди и, не такой конечно, как наводчик, но все ещё «зеленый», Джек, никак не сумели бы ему помочь, поэтому ему оставалось только ждать и рассчитывать на Дерека, который, подпитываемый его энергией, единственный из всего подразделения, мог бы отбиться от демона.
Еще через пять минут, вконец обессилевший Энди, резко уйдя в сторону, остановился.
– Какого чёрта ты творишь ублюдок? – сразу набросился на него Ральф, но, увидев недоумение во взгляде здоровяка, плавно перерастающее в бешенство, он осёкся.
– Пять минут на отдых, потом продолжаем – сказал он и отошел в сторону.
– Никак у Ральфа опять крышка отваливается – глядя в сторону командира, тихо прошептал Джек.
– На самом деле Ральф прав. Элли и Дерек могли попасть в серьезный переплёт, поэтому лучше поспешить – произнес менталист.
– Дайте мне три минуты, – тяжело дыша, пробубнил Энди. Мускулистый, огромный как гора, он никогда не жаловался и всегда просил самый минимум, выкладываясь при этом на максимум. Габриэль собственными глазами видел, как Энди, будучи защищен всеми мыслимыми артефактами, при поддержке четырёх медиумов-альфовиков «Эдема», вступил в схватку с самим Асмодеем. До того момента, Габриэль считал Энди обычным, замкнутым в себе головорезом. Но горящие ярким светом глаза великана, в тот момент, когда они с демоном сошлись в поединке, свидетельствовали о том, что в этом огромном теле есть и вполне соразмеримая, с его габаритами, душа. Конечно же встреча с одним из князей ада не могла пройти бесследно…
– Убью. Я убью. Вы понимаете меня? Всех вас, всех убью – скрежеща зубами, прорычал Энди. Его массивное тело дрожало как осиновый лист.
Габриэль перевел напряжённый взгляд на Джека. Тот был бледен как простыня.
– Я убью вас, втопчу в землю, уничтожу… – продолжал пыхтеть здоровяк.
– Энди, Энди, приди в себя – воскликнул Габриэль, схватив командира стрелков за голову, и заглянув ему в глаза. Чёрные, словно бездонные колодцы, расширившиеся зрачки здоровяка, слепо уставились сквозь менталиста, который, силясь изо всех сил, пытался увидеть тонкую нить, пока ещё связывающую Энди с этим миром.
Побледневший Джек напряженно наблюдал за тем, как Габриэль, сосредоточенно ищет истончающуюся связь его командира с реальностью. Он слышал о том, что Энди был единственным, кто выжил после схватки с одним из князей преисподней. Обычно дело завершалось тем что бойцы приносили себя в жертву, и этим они ставили печать на вратах в этот мир. Но Энди выжил, а потому, теперь был не только опасным, но и лакомым кусочком для любого из демонов, а в особенности для вернувшегося с позором в преисподнюю, Асмодея. Уверенный в своей непобедимости, он, едва лишь вступив с огромным головорезом в поединок, решил сразу захватить его здоровое крепкое тело. Но этому не суждено было случиться. Ценой неимоверных усилий здоровяк поборол бесовского князя, и четверка медиумов, отдавая последние силы, опечатала место бегства демона.
Одержав тяжелую победу над Асмодеем, Энди на три месяца впал в кому, а когда очнулся, его стали мучать тяжёлые приступы бешенства. Демон гнева и истерии, где бы он ни оказывался, всюду сеял зёрна ненависти и насилия. И одно из них, попав в здоровяка теперь прорастало прямо в его душе. Лучшие специалисты «Эдема» работали с Энди, но смогли добиться лишь того что запечатали в ментальный резервуар осколок грязной сущности князя преисподней. Извлечь это зерно – значило бы убить Энди Гроува – того, перед кем трепетали все демоны ада, и с кем опасались вступить в схватку сами князья преисподней. Здоровяк был живым доказательством того что не только Небеса могут покарать демонов.
Сейчас же, осколок Асмодеевой сущности активировался и начал вырываться наружу, выталкивая душу Энди из его тела. Сосредоточенно глядя на здоровяка, Габриэль выжидал момента – единственного верного, когда он смог бы погасить осколок души князя преисподней.
Обливаясь холодным потом, Энди держался за разум из последних сил. Асмодей уже начал проникать внутрь него и теперь, душа здоровяка, подстегиваемая адовым пламенем, пыталась покинуть тело, но Энди, непонятно каким образом всё ещё удерживал её при помощи сознания.
