500 человек) из 4-го полка Легиона Вислы, а также требовал новых приказов в отношении формируемых литовских частей. Мюрат желал знать мнение его величества по этим вопросам[490].
Второе письмо Мюрата также содержало просьбу узнать мнение императора, на этот раз по поводу распределения лошадей между частями французской и итальянской кавалерии[491].
Какого рода сообщение было получено к вечеру 31 декабря в Главном штабе от маршала Макдональда, сказать непросто. Хотя Мюрат прямо написал, что получил письмо от герцога Тарентского, помеченное Тильзитом 30 декабря, но ни в архивных делах, ни в опубликованных материалах такого письма не оказалось.
Мюрат и Бертье только констатировали, что Макдональд прибыл в Тильзит с дивизией Гранжана и одной прусской дивизией[492] и что генерал Йорк, двигаясь в арьергарде, еще не перешел Неман и это вызывает беспокойство[493].
Мюрат и Бертье еще не знали о том, какая катастрофа уже произошла. Большая часть их отчетов Наполеону была выдержана в сдержанно-деловом и порою даже в оптимистичном тоне. Так, Мюрат, написав, что, по словам Макдональда, неприятель «затопил своей кавалерией всю местность», здесь же отметил, что, по свидетельству пленных, русская армия сильно страдает от холода, находится в жалком состоянии и не сможет выдержать зимнюю кампанию. Как только маршал Макдональд окажется в Велау, он, Мюрат, покинет Кёнигсберг и перенесет свою Главную квартиру ближе к центру и в более спокойную местность, где можно будет более успешно заняться реорганизацией армии.
Далее написал об активном продолжении эвакуации, о многочисленных больных, смерти генерала Эбле, которого временно заменил генерал Ж. Б. Сорбье. Отметил прибытие драгунской полубригады генерала Кавеньяка, который намерен перекрыть дорогу на Мемель и путь через Курише-Нерунг (Куршскую косу).
Десяток строк посвятил денежным суммам, отписанным для организации жизнедеятельности Данцига, подчеркнув, что прусские власти требуют дополнительных денежных средств. Письмо закончил уверениями в том, что состояние ужасной паники исчезло и все возвращается к своему нормальному состоянию[494].
Бертье фактически вторил Мюрату Отметив оторванность арьергарда Йорка, который все еще не дошел до Немана, начальник Главного штаба информировал о намерении короля прикрыть бригадой драгун Кавеньяка и 600 пехотинцами полковника Фарина (Farine) косу, идущую от Мемеля, и «осветить» иные направления. Правда, согласно сообщению адъютанта герцога Тарентского, из 28-тысячного X корпуса сейчас в наличии всего 18 тыс. человек. Что касается пруссаков, то они эвакуировали все свои депо в Грауденц. Начальник Главного штаба с беспокойством охарактеризовал недостаточную боеготовность гарнизона Данцига и гарнизона Пиллау, предложив вместо 1600 солдат временного полка перевести туда один проверенный полк.
Значительное место в письме Бертье отвел перечислениям потерь последних дней – смерти утром 31-го генерала Эбле, тяжелой болезни генерала Аксо, смерти капитана артиллерии Молодой гвардии Монлебера (Montlebert), упомянул о 7 тыс. человек, находящихся в госпиталях, о том, что многие поражены «нервной лихорадкой» (fièvre nerveuse), об отсутствии новостей о Р. Н. Деженете, исчезнувшем после Вильно. «Почти все вокруг меня больны, – отметил князь Невшательский. – Я тоже в течение двух дней испытываю первые симптомы болезни».
Бертье выразил серьезную обеспокоенность начавшимся потеплением, из-за которого, если оно продолжится, невозможно будет перейти Неман. И при этом, так как мост, переброшенный на лодках у Тильзита, более не существует, генерал Йорк окажется в затруднительном положении (se trouverait compromise). Письмо закончил констатацией того, что все инженерные и артиллерийские средства утрачены и их надо будет возобновить из арсеналов Франции[495].
31 декабря 1812 г. Наполеон, начиная с 9 утра и до полудня, присутствовал на заседании административного совета по внутренним делам[496]. Более ничего о деятельности императора в тот день не известно.
В 5 часов утра 1 января 1813 г. адъютант Макдональда доставил в Главную квартиру Мюрата письмо герцога Тарентского, в котором тот сообщил, что прусский генерал Йорк, который шел в арьергарде X корпуса, подписал в Таурогене капитуляцию. Вследствие этой капитуляции войска Йорка будут сохранять нейтралитет на прусской территории, находясь на правом берегу Немана[497].
Мюрат немедленно поручил Бертье уведомить экстраординарной эстафетой о произошедшем императора и приложить к посланию копию письма герцога Тарентского и копию письма генерала Йорка, отправленного Макдональду. Сообщая об этом Наполеону, начальник Главного штаба прямо написал: «Это обстоятельство значительно ухудшило наше положение. Герцог Тарентский имеет не более 5 тыс. человек пехоты. Король располагает здесь 12 батальонами дивизии Эделе. При таком положении дел Его в-во будет вынужден эвакуировать Кёнигсберг и отступить на Вислу. Это заставляет нас оставить многое из того, что находится на линии отступления до Мариенбурга»[498].
Примерно в тот же час, что и Бертье, утром 1 января отписал Наполеону о драматических событиях – измене Йорка – и Мюрат. «Генерал Йорк изменил общему делу, покинул знамена, уповая на благосклонность врага», – восклицал король Неаполитанский. Он писал, что в этой ситуации ему остается только «отойти на Вислу со всем тем, что осталось от дивизий Гранжана, Эделе, Луазона и вашей гвардии». Мюрат намеревался обеспечить оборону Данцига и разместить войска для обороны. Из Кёнигсберга он собирался как можно скорее «эвакуировать все, что возможно»[499].
Глава 4
Трагедия Х корпуса
(декабрь 1812 г.)
Решение о формировании Х корпуса Великой армии и его составе император Наполеон принял 30 апреля 1812 г. Он определил, что корпус должен включать в себя: 1. Дивизию прусской пехоты, состоящую из трех бригад общей численностью в 14 тыс. человек. 2. 7-ю дивизию из трех бригад и 18 батальонов. 3. Прусскую кавалерийскую дивизию. 4. 80 орудий. Общую численность корпуса Наполеон установил в 30–32 тыс. человек[500]. При этом корпус изначально должен был носить «интернациональный» характер. Помимо Прусского вспомогательного корпуса, включавшего три пехотных бригады и две бригады (26-ю и 27-ю) легкой кавалерии, 2,5 батареи артиллерии и три роты инженеров (общая численность 18,6 тыс. человек при 60 орудиях), в корпус входила 7-я пехотная дивизия (командир – 43-летний дивизионный генерал Ш. Л. Д. Гранжан). Первая бригада 7-й пехотной дивизии включала 5-й польский пехотный полк и 13-й баварский линейный полк; вторая бригада состояла из 10-го польского пехотного полка; третья бригада – из 1-го вестфальского линейного полка и 11-го польского пехотного полка. В дивизию входили две роты польской артиллерии и рота 1-го польского саперного батальона. Общая численность 7-й пехотной дивизии составила около 11 тыс. человек при 24 орудиях. При этом к 7-й пехотной дивизии причислили 1-й прусский сводный лейб-гусарский полк численностью в 514 человек[501].
Формированию Х корпуса предшествовала напряженная политическая борьба, связанная с выбором Пруссией внешнеполитического курса. Раздавленная
