— Не надо.
Девушке стало стыдно. Такая неловкая ситуация! Ведь знала же, что получит отказ! На что же тогда рассчитывала? Максим понимал ее состояние.
— Мне хочется, но я считаю, что не надо… — пояснил он доброжелательно.
Выпрямился, аккуратно обнял ее одной рукой за плечи, прижал к себе, нежно поцеловал в лоб, в висок… В комнатных тапочках она ему ростом до плеча… Это напомнило о том, что она еще «маленькая». Четырнадцать лет! В два раза младше! Конечно, с годами разница в возрасте станет все менее заметна, но в отношениях с девушками он никогда не заглядывает в будущее так далеко.
Весь вечер Максим больше не отходил от нее ни на шаг. Рассказывал интересные истории из жизни ночного клуба, и о том, как учился в университете, и о том, как работал в другой школе… Наташа представила, что там в него влюблялись точно так же…
Когда все стали расходиться по домам, Максим и Наташа ушли вместе. Максим решил, что проводит девушку и переночует сегодня у родителей, тем более что это как раз на Наташиной улице. Шли от Андрея пешком, прямо из сердца города, мимо торгового центра, яркими рекламными пятнами пронзающего безмятежную ночь; потом по пустынной набережной с редкими фонарями вдоль речки, задирая головы и проваливаясь в звезды; потом пересекли поперек узкий и уютный Цветной бульвар рядом со школой, а оттуда привычным маршрутом — домой.
Наташа поступила правильно, тепло одевшись. Мерз только кончик носа и щеки. Да, и еще вечно холодные пальцы. Максим взял ее руку и положил вместе со своей к себе в карман. Так и шли, держась за руки, по темному позднему городу, почти никого не встречая по пути, болтая уже не так весело, как в компании, но гораздо доверительнее. Максим постоянно повторял, что они могут быть хорошими друзьями, а Наташе трудно было поддерживать этот разговор: мысли уже вовсю праздновали победу над учителем! Отрезвляла ее только собственная привычка все ставить под сомнение. А может быть, с его стороны это, действительно, только дружба? Ведь для него хотеть поцелуев или секса — вовсе не означает любовь. Время от времени ее внимание целиком уходило в карман, где его теплая рука игралась с ее маленькими пальчиками…
Остановившись вместе с ней в пролете между вторым и третьим этажом, отпустил ее руку.
— Ну все, маньяков в подъезде нет! — тихо, чтобы не будить соседей эхом, объявила девушка, оглядываясь по сторонам.
— Где твоя дверь? — спросил Максим Викторович.
— Посередине, — указала Наташа. — Ярко-зеленая. Заходите как-нибудь в гости!
Учитель, улыбнувшись, уже спустился на ступеньку ниже.
— Обязательно.
Но уходить не спешил. Она как аппетитное, приятно пахнущее блюдо, которое очень хочется попробовать на вкус. Может поцеловать ее, раз так хочется? А потом попросить ее никогда никому не говорить об этом. И даже не вспоминать… Нет, с ней этот номер не пройдет. После этого он будет, так сказать, «обязан на ней жениться». И вдруг ее голос постучался в его разум:
— Оставайтесь у меня на ночь!
Максим, не поверив своим ушам, возмутился:
— Ты что, с ума сошла?! Нет, конечно!
Девушка опустила голову.
— Да я ничего ТАКОГО не имела в виду. Просто я не хочу, чтобы Вы уходили. Мне так хорошо с Вами…
Вот он, этот юношеский максимализм: ей нужно все и сразу! Понял, что лучше уйти сейчас, пока они не наговорили друг другу еще чего-нибудь. Быстро чмокнул ее в губы, чтобы она не чувствовала неловкости за свой точно такой же поступок у Андрея на балконе, и прошептал:
— Спокойной ночи, зайчонок!
Но уснуть до утра Наташа так и не смогла: танцующее сердце не давало успокоиться…
* * *
Весенние каникулы — это пытка! Спишь до обеда, просыпаешься от ласкового солнечного света, настойчиво прорывающегося сквозь задернутые шторы, распахиваешь настежь окно и начинаешь Жить! Да-да, настоящая пытка! Изумительную картину теплых и ярких солнечных деньков просто необходимо дополнить встречами с Любимым! А его рядом нет. И каждый такой день тянется мучительно долго…
Четвертая четверть начинается в среду. В среду! А физика аж в пятницу!
* * *
Максим Викторович вошел в учительскую. Телефон был свободен, но здесь находились еще две учительницы, обсуждали своих мужей. Максим понял это исключительно по их интонациям, то снисходительным, то высокомерным. О детях обычно говорят либо с гордостью, либо со слезами. О любовниках — с восхищением. Точнее, с хвастовством. А так — наверняка, о мужьях. Сплетницы… Только их здесь не хватало!
Сел в кресло у телефона и набрал номер, который запомнил наизусть, как только увидел в классном журнале 9 «Б»: две первые цифры, как у его родителей, да как и у всех на той улице, а четыре оставшиеся — 6-7-7-8. Первый раз набирает этот номер… Эти две кумушки на диване уже навострили ушки. Старался говорить так, чтобы они не могли предположить, кому он звонит.
— Наташа? (Мало ли, какая Наташа — очень распространенное имя!) Привет, солнышко! Узнала? Это Максим… (М-м, нет, не «Викторович», а то они заподозрят неладное. А Она поймет, какой именно Максим?)
— Здравствуйте! — услышал он в трубке радостный голос. — Узнала, только решила, что у меня галлюцинации. Как Вы раздобыли мой телефон?
Посмотрел в журнале! Что за провокационные вопросы?! Покосившись на учительниц, выкрутился:
— Ну, для меня это не самое трудное. Как у тебя дела?
— Отвратительно: постоянно кружится голова, не могу ничего есть… Так хотела пойти сегодня в школу (Максим молча улыбнулся: еще бы, сегодня было два урока физики!), но чуть не потеряла сознание. Уже надоело сидеть дома одной целыми днями…
— Хочешь, приеду? Я фотографии с Андрюхиного дня рождения напечатал (Чуть не ляпнул: принес их в школу, чтобы отдать тебе).
— Здорово! Конечно, хочу!
— Тебе что-нибудь привезти? Что-нибудь сладкое, фрукты, сок?
— Нет, спасибо. Вас мне будет достаточно!
Попрощался с училками, кинув на них победный взгляд: ну как, вполне целомудренный диалог?
Боже, какой ужас! Голова немытая, глаза бесцветные! Руки дрожали от внезапно свалившегося с неба счастья — но это не помешало девушке изобрести беглый макияж. Волосы заплела в косичку до середины длины — были бы чистые, не обошлось бы без «петухов», а так — гламурно прилизанные. Не самая любимая прическа, зато подчеркивает контуры лица. Вроде бы пацаны считают ее красивой…
Встала возле входной двери и уставилась в глазок — в пустой подъезд. Как же долго он едет! Где он? Где??? Услышав, наконец, на первом этаже шаги, даже не услышав, а скорее, почуяв, затаила дыхание. Еще пара секунд — остановится сердце. Он! Поднимается по лестнице с букетом желтых нарциссов: купил у бабульки на остановке. Нажал кнопку звонка. Наташа это видела в глазок, но все равно вздрогнула, услышав мелодичное «ти-линь» над головой.
