что собираются потанцевать у костров и гадают, не замерзнут ли они.
Все вокруг замолчали. Только чистый полнозвучный голос Эйнли выпевал слова, играя незатейливой мелодией. Многие мужчины прикрыли глаза. Куланн слушал девушку, замерев. Когда в зал вылетела подавальщица, ее мигом перехватили, силком усадили на лавку и шикнули.
Эйнли пела, закрыв глаза, и голос ее очаровывал, покорял, открывал сердца навстречу нежности и сладким слезам о покинутом доме. У сурового бородатого наемника с изрубленным лицом по изуродованной шрамом щеке скатилась слеза.
Голос задрожал, словно натянутая струна, сошел на нет и смолк. Несколько мгновений стояла тишина, а потом ее разорвали вопли восторга и дружные хлопки.
Эйнли открыла глаза, вся красная от смущения и собственной отваги.
— Малышка, — медленно произнес Куланн. — Ты не представляешь, какой дорогой подарок нам всем сделала! Слушал бы и слушал. Не бойся, я провожу тебя обратно во дворец.
— Я могла бы приходить суда по вечерам и петь вам, — робко предложила Эйнли. — Если разрешит лорд-распорядитель. Я сейчас не пою в замке — некому. А мне очень хотелось бы…
— Я поговорю с Брайеном, — Куланн поднялся с места. — А сейчас, малышка, вставай вот сюда, на эту лавку и спой нам еще что-нибудь. Эй, там! Принесите малышке вина. У нее, небось, в горле пересохло.
Игроки легко подняли Эйнли на лавку. Девушка улыбалась, заправляя растрепавшиеся волосы за уши. Глаза у нее блестели, белые зубы сверкали в улыбке. Впервые с момента своего приезда в столицу Эйнли Серебряное Горлышко была почти счастлива. И почему-то именно присутствие этого грубого страшного воина с таким диким прозвищем внушало ей чувство безопасности.
Эйнли пела, в душе дрожа от радости, — у нее созревал план возвращения в Серые горы.
Глава 13
Выбравшись на воздух, Красный потребовал воды и жадно напился, обливая одежду. Грудь ходила ходуном, руки тряслись. Воины смотрели на него с явным страхом в глазах. Красный опустил флягу, утер рот рукавом и обвел их взглядом. Здесь, на свежем воздухе, в окружении людей, зловещий шепот и видения казались бредом от недостатка воздуха. Настоящими были лишь сокровища в бесконечных сундуках.
Пятый Ворон рассмеялся, весело сверкая глазами, и его радость передалась воинам.
— Там — золото! — закричал Красный, указывая рукой на дыру в кургане. — Все золото Кондлы Сто Битв! Мы заберем его с собой! И каждый из вас получит его столько, что на всю оставшуюся жизнь хватит! Я обещаю!
От ответного рева задрожал воздух. Жадность смела страх, словно весенняя буря — последний снег. Воины окружили Красного, выпытывая подробности. Он едва отбился от них и побежал к палатке Кулена — рассказать о своей удаче.
Король лежал, укрытый шкурами, закрыв глаза и тяжело дыша. Красный опустился подле него на колени и осторожно потряс за плечо.
— Кулен! — выпалил он. — Там полно золота! Мы нашли его! Мы наймем армию и размажем Бреса, как дерьмо по дороге! Мы привяжем его к четырем коням и прижжем им крупы каленым железом, и его куски потом будут клевать вороны на всех кустах между Приморьем и Таумратом!
Кулен медленно поднял веки.
— Я знаю, — тихо произнес он. — Я тоже видел это золото…
В глазах короля проступил дикий ужас. Он сжался под шкурами.
— Но еще я видел… вернее, слышал… шепот…
По спине Красного пробежал озноб.
— Это от духоты, — перебил он. — Тебе послышалось. Я тоже едва не потерял сознание.
— Ты слышал? — Кулен привстал на локте и вцепился в его руку ледяными липкими пальцами. — Ты тоже слышал это?
— Ничего мы не слышали, это просто померещилось от недостатка воздуха, — попытался вразумить его Красный. — Пойдем же, надо достать хотя бы первые сундуки, пока не начало темнеть!
— Если мы возьмем у мертвых золото, нам придется заплатить за него, — глаза у Кулена словно выцвели, взгляд стал безумным. — Нам придется заплатить ту цену, что была названа, — кровь. За это проклятое золото мы заплатим кровью!
Красный стиснул зубы и едва удержался, чтобы не отвесить королю пощечину. Он подался вперед и зашипел ему прямо в лицо:
— Если мы не возьмем это золото, вот тогда точно прольется кровь — твоя, моя, Альпина, всех! Все твое демонами забытое Приморье утонет в крови, как Таумрат! Ты забыл, как лилась кровь твоего отца под мечами Лугайда, трус?!
Кулен жалобно скривился и затряс головой.
— Мы должны взять это золото! — орал Красный в свою очередь, до синяков стискивая руку короля. — Даже если для этого придется поиметь в задницу останки Кондлы!
Кулен затрясся, как в припадке, судорожно пытаясь выдернуть руку.
— И останки всех его коней, собак и наложниц! — вопил Красный. — Да пусть хоть все призраки всех могил от Первого Дерева до наших дней набьются в этот курган и потребуют по глотку моей крови, я соглашусь! Нам нужно это золото!
Красный вскочил на ноги и вытащил упиравшегося и хныкавшего Кулена наружу. Увидев воинов, король взял в себя руки и выпрямился.
— Идем! — крик Красного разнесся над курганом. — Мы заберем клад!
Тем, кто стоял рядом, показалось, что глаза Ворона в этот миг зажглись холодным светлым огнем, словно в них отразились солнечные лучи, хотя солнца не было.
* * *
Красный спустился обратно в курган вместе с тремя самыми сильными воинами. Дверь распахнули и подперли бревнами. Зайти в могильник никто из спутников Ворона не решился. Никакие уговоры и угрозы Красного не помогали — в полумраке, пропахшем сладкой гнилью, где по углам шевелились причудливые тени, вся отвага расхитителей могил сошла на нет и они лишь угрюмо смотрели себе под ноги.
Красный махнул на них рукой и взялся сам вытаскивать сундуки. Воины пересыпали золото в плотные кожаные мешки и споро поднимали их, вместе с опустевшими сундуками, наверх.
Дело шло тяжело. После первых десяти сундуков Красный был вынужден подняться наверх, чтобы отдышаться. Когда он пил воду, из темноты донесся истошный крик и уходящие в курган веревки судорожно задергались. Воины кинулись их вытягивать и вытащили двух насмерть перепуганных помощников и окровавленный труп третьего. Его придавило одним из огромных бревен древних опор. Изломанное тело, перепачканное кровью, являло собой жуткое и отвратительное зрелище.
Кулен разрыдался и убежал в свою палатку, и Красному снова пришлось распоряжаться: он приказал положить мертвеца на телегу и отвезти в город, чтобы похоронить как положено.
Члены отряда снова упали духом. Все шушукались о «проклятии». Красный уже готов был сам убить кого-нибудь. Он развязал один из мешков и роздал всем по десятку полновесных золотых монет. Это
