— Удобно?
Андрей немедленно вскочил и смущенно извинился.
— Разрешите идти?
— К Ерофееву иди, там авария прямо на перекрестке, две тачки в мясо! — рыкнул капитан, а после ухода лейтенанта, уныло взглянул на визитеров: — И вся херь именно в мое дежурство, а!
— Тогда мешать не будем, — поднялся Лукин. — У вас служба, у нас работа. Теперь на Черкассы…
— Да, да, — кивнула Руська, торопливо запихивая особо ценную записку в карман куртки. — Спасибо за кофе.
— Чем богаты, — не без облегчения пожал плечами капитан. — Если чего, заглядывайте.
Они вышли на улицу. С неба снова сыпались снежинки и превращались в слякоть, едва коснувшись земли.
— Куда дальше? — спросил Лукин, запихивая себя в машину. Кажется, он и сам поверил в собственную байку об отпуске. Рефлексировать так рефлексировать.
— До-мой, — медленно произнесла Руслана, глядя прямо перед собой, а потом губы ее расползлись в улыбке. Она повернула голову к Егору и сказала: — Нашли.
— Поздравляю!
— Это точно та машина! — теперь она перешла на восторженный визг. — Время совпадает, обстоятельства совпадают! У меня тогда в общей сложности около часа ушло, когда я у отца сидела и потом ждала на стоянке! Ты же тоже понимаешь, что там какая-то хрень была?
— Не памперсы точно, — рассмеялся Лукин.
— Загнитко военный… может, там оружие или еще что-то в этом роде. Нафига им оружие перевозить не на военном транспорте? Бред же… Если только они не готовят… какую-то заварушку. Но это все равно бред… Обокрали какой-то склад и вывозят оружие из страны? А?
— С учетом того, что собака явно что-то учуяла… На что она натаскана?.. Многое может быть, на самом деле. Взрывчатка, например. Или вообще не имеет отношения к службе твоего Загнитко.
— Но ведь он… он добивался, чтобы пропустили. Ульяновка, примерное время происшествия, он взвинченный был — я его таким не видела раньше.
— Надо попробовать найти машину. Пока это все лишь догадки. Зыбкие догадки.
— Найдем. Это дело техники. Номера есть — владельца установим, — она и сама не заметила, как включила его в собственную команду, обозначив их словом «мы». — И если его потрясти хорошенько, то…
Можно было только представлять себе, каким образом Росомаха собралась трясти владельца грузовой машины.
— Найти-то найдем. Вопрос — во что встрянем, — задумчиво проговорил Егор.
— Я не боюсь.
— Я и не пугаю. Но этот Загнитко может оказаться похуже твоих каннибалов.
— Дядя Паша? — Руська прыснула. — Его жена людоедом называет!
— Высокие отношения, — усмехнулся Лукин.
— Он военный, — сказано было так, будто бы это все объясняло. С этими словами Руслана завела двигатель и вырулила на трассу. За окошком замелькали фонарные столбы. Снежинки стали биться о стекло и тут же таять.
— Я вообще военных не люблю, — снова заговорила Руська. — Иногда кажется, что хуже ментов и военных на земле никого нет. Тот же дядя Паша — вполне себе на людоеда тянет. Лет двадцать назад тащил все, что плохо лежит, с армейских складов.
— Вообще всех из-за одного дяди Паши?
— Я выросла в семье эмвэдэшника. У нас кого только дома не бывало. Папа до сих пор простить не может, что я на юрфак не пошла. Но знаешь, пошла бы — было бы по накатанной, как у всех. Какая-нибудь вошь при министерстве держала бы мне место.
Егор глянул на Руслану и промолчал. У каждого своя правда. У нее, у него, у Ольги. Воспоминание гулко ударило в голове. Не ему, явившемуся на порог ничего не подозревающей девчонки злым и нетрезвым, поучать Росомаху-максималистку.
Он некоторое время смотрел в окно на унылый пейзаж, что-то негромко бормотало в магнитоле. И неожиданно выдал:
— А ты парня определенно впечатлила. Он тебе только номер написал или еще и телефон оставил?
На одно мгновение она отвлеклась от дороги затем, чтобы повернуть к нему лицо. Взгляд ее был быстрым и пристальным. Хватким, цепким. Но мимолетным. Она снова уставилась на трассу перед собой и коротко рассмеялась:
— Увы, только номер машины! — Руслана вынула из кармана блокнотный лист и продемонстрировала его Егору. — Наверное, ждет, когда мы ему журнал пришлем. А то мало ли, вдруг обманули.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Придется тебе написать. Более того, тебе придется отдать статью в мой журнал. А мне придется подогнать ее под наш формат.
— Черт! Это ж полная жопа будет!
— Боишься?
— С чувством самосохранения у меня большие проблемы. Я ничего не боюсь.
Лукин усмехнулся и промолчал. Он думал о том, что скоро будет дома, и чувствовал огромную усталость от своего недособлазения. Ему казалось, что они едут уже много часов, а дорога никак не закончится. И среди всех странных, рваных раздумий о собственных неверных решениях и ошибочных поступках, слабо мелькало осознание, что он был бы не прочь продолжить их приключение. Куда-то ехать, что-то выискивать, слушать про пса — пенсионера погранвойск. Егор понимал, в чем привлекательность таких движений — он никогда не занимался ничем подобным. Всего лишь острота новизны, возможность почувствовать себя в другом костюме. Но это чужой костюм, и на самом деле ему никогда не нравился этот стиль одежды.
«Вернешься к работе, и желание участвовать в сенсациях от Росохай развеется за ненадобностью», — сочинил витиеватое заклинание Лукин, когда они въезжали в город. А вслух сказал:
— Можешь высадить меня где-нибудь по дороге.
— На войне своих не бросаем, — отмахнулась Росомаха. — Довезу до дома.
— Возвращаться будет долго.
— Лукин! Дай поджентельменствовать! Куда везти?
Он кивнул и назвал адрес.
Добрались быстро — даже с учетом пробок. Руслана казалась немного притихшей. Либо просто уставшей. Впрочем, что удивительного? Ранний подъем, несколько часов пути. И даже почти что смена климатического пояса — в Киеве было тепло и душно, неизвестно, где в тот день оказалось южнее. Свой странно сомкнутый рот Росомаха разомкнула только когда въехала во двор высотки, где жил Егор.
— Подъезд какой? — негромко спросила она.
— Второй, — он махнул рукой в нужную сторону.
На этот взмах Росохай отозвалась кивком и проехала еще несколько метров. Потом заглушила мотор, быстро глянула на своего попутчика. И в это мгновение напряженность в салоне стала почти осязаемой — и исходила от нее.
— Спасибо тебе, — вдруг проговорила Руслана.
— Да не за что, — легко отозвался Егор и открыл дверцу машины. — Обращайся.
— Ловлю на слове. Пока?
— Пока!
А потом случилось то, чего не ожидал ни один из них. И едва ли хотели оба. Руслана моргнула — всего раз, но этого хватило, чтобы скрыть ошалевший взгляд, перегнулась к нему и дотянулась губами до его губ. На мгновение опалила частым дыханием. И поцеловала — быстро, резко, упрямо — будто боялась навязать и навязывала одновременно. Неуклюже и странно.
В следующую секунду она уже сидела в своем кресле, вцепившись в руль так, что костяшки пальцев побелели. А Егор, сочтя за лучшее не вдаваться в тонкости произошедшего прямо сейчас, в недоумении вышел из машины и, не оглядываясь, скрылся в своем подъезде.
Глава 3
Росомаха: вопрос шкурного характера.
Тоха:???
Росомаха: вот допустим…
Тоха: чью шкуру делим?
Росомаха: пока ничью. Пока только допускаем.
Тоха: Млять. У меня проект намечается. Три месяца съемок на Аляске. Медведи там, волки всякие… Шкуры!
Росомаха: Ты заткнешься? Я третий раз пытаюсь задать вопрос!
Тоха: Молчу, молчу… Че там?
Росомаха: допустим(!!!)
Росомаха: Есть девушка, с которой ты знаком краткий промежуток времени. И общение какое-то непонятное, дебильное. И вообще… по большому счету она тебе похер. Но так вышло, что общаетесь.
Росомаха: И скорее всего, она не в твоем вкусе.
Росомаха: У тебя вообще все другое, не такое, как у нее.
Росомаха: Ну, в смысле… допустим ты — это ты, а она твоя фанатка.
Росомаха: хотя нет, не фанатка… короче! Дура она какая-то!
Тоха: Заканчивай предысторию. Вопрос в чем?
