— Остерегайся ямы в…
Рапсодия отвлеклась, и ее песня смолкла. Вместе с ней исчезла и ее способность видеть дно, она тут же упала, и течение потащило ее под воду. Рапсодия старалась сохранять спокойствие, но река увлекала ее прочь от камней. Она попыталась схватиться за камень, рука соскользнула, и она погрузилась в воду с головой.
Эши бросился вперед, легко перемещаясь в быстрине. Он уже собрался схватить Рапсодию за плащ, когда она вынырнула, мучительно хватая ртом воздух, — ей удалось вцепиться в лежавшее на дне бревно. Он отступил назад, а Рапсодия осторожно поднялась на ноги и вновь начала напевать мелодию реки. Через несколько мгновений она уже медленно продвигалась вперед, уверенно выбирая надежное место для следующего шага. Эши так и стоял возле опасной воронки, пока мокрая насквозь Рапсодия не выбралась на противоположный берег.
Он увидел, как Рапсодия наклонилась, и решил, что она пытается перевести дух, но она подняла что-то с земли. Он быстро подошел к завалу, взобрался на него и приготовился преодолеть оставшуюся часть пути.
В этот момент довольно крупный камень, брошенный Рапсодией, попал ему в лоб. Дракон успел зафиксировать ее движение и намерения даже прежде, чем камень вылетел из ее руки, но Эши был так поражен, что не сумел вовремя среагировать. В последнюю секунду он попытался уклониться, но лишь потерял равновесие и упал в воду. Такая неприятность произошла с ним впервые. Кирсдаркенвар, господин стихии воды, один из самых проворных людей во всем Роланде, споткнулся и рухнул в Тарафель.
Впрочем, он тут же встал, совершенно сухой, и решительно направился к Рапсодии, возившейся с вещами, которые он перенес раньше.
— За что ты швырнула в меня камень? — резко спросил он.
Она выпрямилась, забросила свою сумку за спину и окинула его сердитым взглядом.
— Ты сделал со мной то же самое. Никогда не отвлекай меня, когда я на чем-то концентрируюсь, разве что на нас будет совершено внезапное нападение и я о нем ничего не буду знать. Для меня это ничем не отличалось от камня, брошенного в голову. Всякий раз, когда ты будешь мешать мне в такие важные моменты, я буду бросать в тебя камень.
— Нет нужды, — обиделся Эши. — Получается, что теперь я могу обращаться к тебе, только получив разрешение?
— Очень заманчивая идея, но этого не потребуется, — ответила Рапсодия. — Если ты сейчас захочешь вернуться, я не стану возражать. Отсюда я найду дорогу сама.
— Нет, не найдешь, — покачал головой Эши. И тут же пожалел о своих словах. Дважды за один день он унизил Рапсодию, усомнившись в ее способности сделать то, что ей вполне по силам, и всякий раз приводил ее в ярость — вот и сейчас на ее тонком лице появился гнев. — Подожди, не злись, я имел в виду совсем другое. Не хочу поворачивать назад теперь, когда мы почти у цели. Я обещал довести тебя до логова Элинсинос и не могу нарушить свое слово. Ты должна отнестись к этому с уважением.
Рапсодия немного смягчилась.
— Пожалуй, — проворчала она. — Но я устала оттого, что ты не желаешь относиться ко мне всерьез из-за моего маленького роста. — Она перенесла сумки на маленькую полянку и бросила их на землю, а потом сняла плащ.
Она была мокрой с головы до ног, в сапогах хлюпала вода, одежда прилипла к телу. Эши судорожно сглотнул и порадовался, что Рапсодия не видит его лица. Чтобы погасить растущее возбуждение, он решил возразить.
— Так ты считаешь, что люди не воспринимают тебя всерьез из-за твоего маленького роста?
Рапсодия стянула через голову влажную рубашку и повесила ее на ветку. На ней осталась легкая кофточка без рукавов из сорболдианского полотна, отделанная кружевами, влажная ткань подчеркивала изящную грудь. Эши почувствовал, что ему стало жарко, руки задрожали.
— Да, а также из-за цвета моих волос. По какой-то причине некоторые люди отождествляют цвет волос с мысленным теплом, которое излучает мозг. Я их не понимаю. — Она сняла сапоги и развязала пояс штанов.
Эши испугался, что может потерять контроль над собой.
— Ну, возможно, речь идет о нехватке здравого смысла, — заметил он, надеясь, что Рапсодия перестанет раздеваться у него на глазах, и одновременно ему очень хотелось, чтобы она не останавливалась.
Рапсодия вновь рассвирепела:
— Что такое?! Кажется, ты сказал, что мне не хватает здравого смысла?
— Ну, посмотри на себя. Ты в диком лесу вдвоем с человеком, которого едва знаешь, и спокойно раздеваешься до нижнего белья.
— Моя одежда промокла.
— Я все понимаю, поверь, и мне нравится то, что я вижу, но если бы на моем месте оказался кто-нибудь другой, то у тебя могли бы возникнуть серьезные неприятности.
— Почему? — Она позволила штанам упасть на землю, подняла их и повесила на ветку рядом с мокрой рубашкой.
На ней были доходящие до колен обтягивающие льняные штанишки в тон кофточке. Влажное белье подчеркивало длинные стройные ноги.
— Ты могла бы пострадать гораздо сильнее.
Рапсодия улыбнулась:
— Скажи мне, Эши, как может напугать женщину мужчина с мечом, сделанным из воды? — Она подмигнула ему и принялась тщательно развешивать мокрую одежду на ветках.
Эши посмотрел на нее и громко рассмеялся. Она была воплощением непредсказуемости — в полном соответствии с именем, которое носила: дикая, постоянно изменяющаяся и непонятная. Он ожидал, что она опять начнет с ним спорить, обидевшись на его последние слова, а Рапсодия решила его подразнить.
— Никогда не следует недооценивать силу воды, — весело ответил он. — Мой меч может быть ледяным и твердым как сталь. А еще я могу превратить его в дым.
— Здорово, — проворчала Рапсодия, продолжая стоять к нему спиной. — Но какой от него прок, если он растает, встретившись с жаром? — И она похлопала рукой по ножнам Звездного Горна.
Эши не был уверен, что она флиртует с ним, но очень на это надеялся. Он потянулся через ее плечо и коснулся влажной одежды, висящей на ветке. С нее тут же потекла вода. Рапсодия провела ладонью по своей рубашке, штанам и чулкам и обнаружила, что они совершенно сухие.
— Впечатляет, — сказала она.
— Если ты разрешишь мне коснуться твоего плеча, я смогу высушить все остальное, — предложил Эши.
После некоторых колебаний Рапсодия кивнула. Пальцы Эши легли на ее плечо, и белье Рапсодии мгновенно стало сухим.
— Спасибо. — Рапсодия принялась надевать рубашку. — Теперь ты сможешь вновь принимать меня всерьез.
— Рапсодия, я всегда относился к тебе серьезно, — заявил Эши.
Он сказал правду и молил всех святых, чтобы она не оказалась приспешницей демона. Впрочем, он решил, что, даже если она и полна зла, он готов без колебаний отдать ей свою душу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
