Конрад Барнс регулярно посещал зоопарк Бронкса: бесконечный поток опьяняющих возможностей.
Глава 24
4 августа, понедельник«Бентвинг» по $49,25
По утрам в понедельник шестнадцать сотрудников собирались в конференц-зале «ЛиУэлл» и боролись за одиннадцать стульев из двенадцати. Одно место оставалось священным. Никто не садился на трон Сая, который имел статус, сравнимый с немногими реликвиями Ватикана. Сай принимал решения. Он платил премии. Он решал, кто исключителен, а кто – исключен.
Во время этих собраний сотрудников переполняли избыток кофеина и хорошее настроение, вызванное прошедшими выходными. Лизер поощрял всю команду, от бухгалтера до секретарши, обмениваться идеями о рынках и офисе. Любыми идеями. Обсуждение было откровенным, без ограничений.
Сегодня все происходило иначе. В пятницу «Бентвинг» упал ниже пятидесяти долларов, в первый раз с января. И сегодня в конференц-зале за закрытыми дверями сидели только восемь человек. Эти восемь молчали и старались не встречаться друг с другом взглядами. Все, кроме Виктора, который, казалось, хотел кого-нибудь придушить. Утром Сай разослал письма остальным сотрудникам, попросив их не приходить на собрание.
Кьюсак, Виктор и три младших трейдера собрались у стола. В дальнем конце сидела Никки, держа наготове стенографический блокнот. Шэннон, скрестив руки, прислонился спиной к стене. Никто не произносил ни слова. Все взгляды упирались в Сайруса Лизера.
– С начала года, – произнес Лизер, – мы потеряли больше ста миллионов долларов.
Он выделял каждое слово и говорил в неторопливой, спокойной манере, наводящей тоску на всех собравшихся.
Ответом было молчание. В конференц-зале повисла тишина. Чернее лос-анджелесского смога и столь же полезная для здоровья. Болела голова. Колотилось сердце. Пересыхало в горле.
Лизер казался спокойным, но его угольно-черные глаза горели огнем, который уже давно здесь не видывали. Его костюм был непривычно мятым. И Кьюсаку показалось, что на рубашке Лизера виднеется травяное пятно.
– Виктор, – продолжил Сай, – приступай.
– «Бентвинг» идет вниз.
– Скажи мне что-нибудь новое, – отрезал Сай. – Что за хрень нас атакует?
Виктор отпрянул и поерзал на своем стуле, справа от трона. Его руки нервно дергались на столе, лишенные привычного молотка.
– Предполагаю, какая-то структура с Ближнего Востока или Европы. Возможны оба варианта.
– Я плачу не за догадки, – взревел Сай. – Найди их! Виктор, ты понял? Найди их и покажи мне.
– Уже работаю, – ответил старший трейдер.
Он говорил спокойным тоном, но глаза за стеклами очков моргали все чаще и чаще. Младшие трейдеры изучали комнату в поисках укрытия.
– Что с «Хафнарбанки»? – давил Лизер. – Мы теряем прибыли. Почему?
– Акции покупает королевская семья Катара, – вызвался Кьюсак.
Он видел пресс-релизы. Он тщательно изучал каждую позицию в портфеле «ЛиУэлл». Интенсивные исследования помогали на время забыть о навязчивом вопросе, на который он не мог ответить: как же «ЛиУэлл» хеджирует?
– У них больше пяти процентов акций «Хафнарбанки», – добавил Виктор, все еще успокаивая свое эго.
– Это гребаный бред, – фыркнул Лизер.
– А может, и нет, – возразил Кьюсак.
Все взгляды уперлись в главу отдела продаж. Сейчас на него смотрел даже Шэннон, который не выказывал особого интереса к обсуждению. Сай поднял брови и озвучил мысль, владевшую всеми:
– Что ты имеешь в виду?
Джимми еще не успел ответить, а Виктор уже опрокинул свой бочонок тестостерона:
– Думешь, «Хафнарбанки» пора покупать?
Никки оторвалась от блокнота. Шэннон, как обычно, нахмурился. Но хуже всего была реакция Лизера. Он молчал и ждал.
– Нет, – ответил Джимми Виктору. – Я бы бросил туда все деньги. Я бы продал все, что есть в нашем портфеле, и получил бы прибыль с «Хафнарбанки». Я бы обезопасил этот рынок.
Глаза Сая расширились.
– Все деньги, – издевался Виктор, у него на лбу тревожно пульсировала синяя вена. – Мы не инвестфонд чертовых краткосрочных обязательств.
– Сосредоточься, – рявкнул Лизер, утверждая свой контроль. – В чем смысл?
– Смотрите «кому выгодно», – пояснил Джимми. – Если катарцы покупают акции, сильнее всех выиграет председатель. У него акций больше, чем у остальных инвесторов.
– Ты думаешь, он договорился с королевской семьей о покупке? – спросил Виктор.
– Сколько еще раз мы должны сбрасывать, прежде чем этот гребаный банк пойдет вниз? – возбужденно спросил Лизер.
– Могу поспорить, директорат «Хафнарбанки» сделал катарцам очень симпатичное предложеньице, не подкопаться, – сказал Кьюсак. – У банкиров есть все рычаги. Низкие ставки. Отсутствие личных гарантий. Они могут организовать практически что угодно.
– Но зачем облегчать жизнь катарцам? – возразил Сай.
– Если мои чистые активы связаны с конкретными акциями, – ответил Джимми, – я бы придумал, как поддержать цену.
– Я тоже, – согласился Лизер. – Думаешь, они знают, что мы понижаем? – чуть помешкав, поинтересовался он.
Его вопрос выдавал классическую паранойю игроков на понижение. Ставки против компаний давали ограниченные возможности выиграть и безграничные – потерять. Если инвесторы сбивают цену десятидолларовых акций и она падает до нуля, они получают десять долларов. Если же эти акции вдруг вырастают до сотни, инвесторы теряют девяносто. А ведь акции могут расти и дальше.
– Они понимают, что кто-то играет на понижение, – заметил Кьюсак. – Но почему мы, Сай? Мы же не знаем, кто бьет по «Бентвингу», верно?
– Но когда я выясню, – заявил Виктор, напирая на прозвучавший ранее упрек Сая, – я зарою этих мерзавцев.
«Знает ли Виктор то, чего не знаю я?»
– И как же ты их зароешь? – спросил Лизер.
Он наклонился вперед, поставив локти на стол и упершись подбородком в большой палец, а носом – в костяшки остальных. Сейчас Лизер скрылся в ином мире, мире наивысшей сосредоточенности. А вся комната смотрела и ждала.
– Мы сдадим назад, – ответил Ли, – и начнем покупать, покупать и покупать, пока цена не взлетит. Пока мы не раздавим любого придурка, играющего против «Бентвинга». «ЛиУэлл» пора показать зубы… Вот тут-то и кроется проблема для Кьюсака, – неожиданно добавил он.
– Да кто ты такой? – повелся Джимми.
– Я парень, который зарабатывает деньги. А ты, Кьюсак, должно быть, совсем другой парень.
– Перестаньте, – бросил Лизер, откинулся на спинку трона и завел руки за голову.
– Нам без разницы, кто понижает, – настаивал Виктор. – Мы нападаем, увеличивая нашу долю в «Бентвинге».
– В точности мои мысли, – согласился Лизер.
Кьюсак удержался от соблазна закатить глаза. Он подавил свою кривую улыбку, которая слишком напоминала ухмылку и могла заново разжечь страсти в оперативном центре.
– Увеличение доли в «Бентвинге» потребует средств. Что у нас есть?
– На сорок миллионов и один пицца-ланч меньше, чем ты обещал, – поддразнил его Виктор. – «Нью-Джерси Шит Метал» пропустил гребаное закрытие июня.
Ли ссылался на распространенную практику. Большинство хедж-фондов, в том числе «ЛиУэлл Кэпитал», принимало новые инвестиции в конце каждого квартала. Это упрощало расчеты.
– Мы пропустили июнь из-за одной подписи, – объяснил Джимми. – Парень был в отпуске. Мы получим деньги.
– Тебе платят за закрытие, – зарычал трейдер, – а не за оправдания.
– «Нью-Джерси» – надежная контора, – внешне спокойно заметил Кьюсак, на этот раз не купившись на провокацию. – Деньги поступят к сентябрьскому закрытию.
– Виктор, прекрати, – прервал перепалку Сай.
Потом повернулся к Кьюсаку:
– Джимми, Виктор прав. Мы не станем уклоняться от боя.
У Кьюсака покраснели уши, но он промолчал.
– Когда вернешься на рабочее место, – инструктировал Сай Виктора, – покупай «Бентвинг» всерьез. Распусти слухи. Меня беспокоит, как мы будем финансировать эту войну… Что там с прочими перспективными клиентами? – обернулся он к Джимми.
– Уйма народу на подходе. Но половина из них сейчас на пляжах.
– Купи чертов солнцезащитный крем.
Теперь у Кьюсака покраснело все лицо, и не от ультрафиолета.
– Принято.
– Все знают, что делать, – заключил Сай. – За работу.
Восемь человек вышли из конференц-зала в коридор. Лизер подождал Кьюсака.
– Не заглянешь ко мне в кабинет, Джимми?
– Конечно, Сай. Когда?
– Как только подремлешь, или выпьешь таблетки, или чем ты там занимаешься по утрам.
– Сейчас буду.
Кьюсак сидел выпрямившись, словно аршин проглотил. Кожаное кресло для посетителей в кабинете Лизера сейчас казалось тесным и неудобным. Оно напоминало о средневековых позорных столбах – руки скованы, голова на виду.
– Ты временный работник? – с ходу нанес удар Сай.
– О чем вы говорите? – растерялся Джимми.
