— А ты думаешь, Ринк решится?
— На что?
— На то, чтобы тебя поцеловать. Я же знаю, ему очень хочется.
Второй раз за минуту Каролина потеряла дар речи.
— Лаура Джейн! — наконец пролепетала она. — Ты не должна так говорить. У Ринка ничего подобного и в мыслях не было!
— Тогда почему он с тебя глаз не сводит?
У Каролины пересохло во рту.
— Разве?
— Да, но только когда ты смотришь в другую сторону. И на фабрике он торчит день и ночь ради тебя.
— Нет, Лаура Джейн. Он старается для всех: и для рабочих, и для тех, чей хлопок мы обрабатываем, и для отца.
— Но ведь это ты попросила его помочь. По-моему, он сам туда не рвался.
Каролина вспомнила день, когда Ринк починил станок. Она упорно старалась наладить с ним отношения, и в какой-то момент ей даже показалось, что это удалось. Но, вернувшись домой и приняв душ, Ринк вдруг неизвестно почему стал злиться на нее, он держался так, словно и не было между ними понимания и теплоты. Однако Каролина отказывалась признавать свое поражение и за ужином постаралась быть внимательной и оживленной. В конце концов он сменил гнев на милость, и она отважилась попросить его, чтобы он посмотрел еще кое-какое фабричное оборудование. Ринк согласился и о тех пор уже три дня подряд трудился наравне с рабочими, хотя не получал за это ни цента.
— Я так благодарна Ринку за то, что он мне помогает. Твой брат очень много работает, Лаура Джейн.
— Ты тоже. У тебя усталый вид, Каролина.
Да, Лаура Джейн права, она и вправду устала. Ужасно устала. Мало того, что общение с Ринком было подобно ходьбе по канату, ведь Каролина стремилась беседовать с ним по-дружески, но без малейших намеков на интимность, так еще и Роско стал совершенно невозможным! Он постоянно говорил ей гадости, поэтому поездки Каролины в больницу — а она навещала мужа каждый день — превратились в мучительное испытание. О том, что Ринк работает на фабрике, Каролина даже не заикалась, заранее представляя себе возмущение Роско. Но хоть она и старалась не давать мужу повода для недовольства, ей все равно не удавалось ему угодить. Его раздражал каждый ее шаг. И одевалась она нелепо, и на врача, видите ли, молилась, бездумно принимая любые его советы…
— Да, я действительно устала, — призналась Каролина падчерице. — Ну а что касается Стива… — продолжала она, возвращаясь к тому, с чего начался разговор, — то он, может быть, просто не в настроении. Не приставай к нему. Мужчины этого не любят. И больше не целуй его. Лучше, чтобы он захотел тебя поцеловать первым.
— Да, ты права, — понурившись, вздохнула Лаура Джейн.
Каролина догадывалась, почему Стив вдруг стал так холоден с Лаурой Джейн. Он любил бедную девушку, но тем не менее боялся выказать свои чувства, чтобы не навлечь на себя гнев Ринка. Каролина всей душой была на стороне конюха.
— Ладно, пошли ужинать, — ласково сказала она, беря падчерицу за руку.
— А где Ринк?
— Не знаю. Обещал приехать…
Громкий автомобильный гудок не дал ей договорить. Обернувшись, Каролина и Лаура Джейн изумленно воззрились на блестящий новенький грузовичок, подъехавший к «Линкольну». Из кабины выпрыгнул Ринк.
— Ну как вам мое приобретение?
Он сиял от радости, и Каролине вдруг показалось, что перед ней все тот же юноша, с которым она встречалась в лесу. Еще мгновение — и она, пожалуй, бросилась бы ему на шею.
— Ты что, грузовик купил? — захлопала в ладоши Лаура Джейн. — Здорово! И цвет мне нравится…
— Ага, благородно-синий, — отвесив сестре низкий, шутливый поклон, откликнулся Ринк. — Вот… решил, что пока я здесь, нужно обзавестись собственным транспортом. Правда, ума не приложу, как потом буду перегонять его в Атланту. Я же полечу туда на самолете… Ну да там видно будет!
Все рассмеялись. У Каролины даже на душе потеплело.
— Я умираю с голоду. Надеюсь, ужин готов? — Ринк одной рукой обнял за плечи Каролину, а другой Лауру Джейн. — Позвольте, милые дамы, сопроводить вас в столовую.
Но не успели они дойти до крыльца, как из дому выскочила Хейни.
— Ринк! Каролина! Ох, слава Богу, вы оба здесь! Только что звонил врач. Мистеру Ланкастеру совсем плохо. Срочно поезжайте в больницу!
7
В палате было полутемно. Только одна слабая лампочка горела над постелью Роско. Рассеянный свет падал на искаженное болью лицо. Сестра склонилась над умирающим, но он, завидев входящих в палату Ринка и Каролину, махнул рукой, к которой были присоединены трубки капельниц.
— Уходи отсюда! — задыхаясь, произнес он. — Оставь меня. Все равно от тебя нет никакого толку.
— Но, мистер Ланкастер…
— Убирайся, — свистящим шепотом повторил Роско. — Я хочу поговорить с моей женой и сыном.
Странное дело! Он произнес слова «жена» и «сын» так, словно это были страшные ругательства.
Медсестра вышла с обиженным видом. Каролина взяла Роско за руку.
— Как только врач позвонил, мы сразу выехали.
Темные глаза вонзились в ее лицо. Вид у Роско был кошмарный. Он как бы гнил заживо, причем теперь вдруг стало понятно, что недуг его не только физический, но и душевный. Ему очень долго удавалось это скрывать, но в последние часы его земной жизни истина стала очевидной.
— Надеюсь, я не оторвал вас от каких-нибудь важных дел, — чуть слышно произнес он, с усилием высвобождая свою руку из ладоней жены.
Каролина понимала, что сейчас не время реагировать на колкости, поэтому спокойно ответила:
— Нет, конечно. Ты же знаешь, что я вообще готова оставаться здесь, с тобой.
Хрипящий свист вырвался из груди Роско, когда он хотел рассмеяться.
— Чтобы присутствовать при моей смерти? Не терпится обрести свободу, да?
Каролина отшатнулась, как от удара.
— Почему ты так говоришь? Неужели ты и вправду считаешь, что я хочу твоей смерти? Но ведь это я умоляла тебя обратиться к врачу, а ты и слушать об этом не желал! Опомнись, Роско! Я никогда не давала тебе повода сомневаться в моей верности.
— Э, нет… Просто раньше у тебя не было такой возможности, — Роско перевел взгляд на Ринка, стоявшего в изножье кровати. Лицо сына было бесстрастно.
— Что ты имеешь в виду? — с тревогой спросила Каролина.
— А на то, что теперь, когда мужчина, о котором ты всегда мечтала, живет с тобой под одной крышей, тебе, естественно, хочется наставить мужу рога. Хоть ты и клянешься ему в верности до гроба, который скоро и появится. Так что ждать осталось недолго.
У Каролины перехватило дыхание. Она в замешательстве, не находя слов, уставилась на Роско. Губы старика кривились в мерзкой усмешке, а в полуприкрытых глазах сверкнул злой огонек.
— Это ты про Ринка говоришь? — ахнула Каролина.
