Вместе со сквозняком в лицо Самохина дохнуло нечто еще — такое, отчего пересохла глотка, и быстро забилось в висках.
Самохин плотнее перехватил нож и медленно поднял глаза.
* * *
Ракитин посмотрел на отпечатки следов, которые были уже едва различимы на кафельном полу лестничной площадки. Затем взгляд капитана остановился на металлической лестнице, которая вела на чердак. Ракитин подошел ближе и присмотрелся к одной из перекладин — на ней он тоже различил едва заметный белый отпечаток.
Ракитин поднял голову и посмотрел вверх, на люк. Над головой капитана висел замок, который закрывал ход на чердак. Одна из петель, в которые он был продет, была прибита к проему, и из нее торчали ржавые шляпки гвоздей. Другая — прикручена к жестяной поверхности люка. Шурупы, на которых она держалась, оказались совершенно новыми. Они поблескивали латунными шляпками в свете подъездной лампы.
* * *
Когда Ракитин спустился с пятого этажа, он сразу понял, что что-то в квартире, где он оставил Самохина, что-то произошло.
Входная дверь стояла полуоткрытой. Однако Ракитин прекрасно помнил, что, когда он выходил наружу, то плотно прикрывал ее за собой.
Капитан толкнул дверь и прислушался. Полотно скрипнуло, медленно уходя внутрь. Кроме этого кратковременного скрипа звуков капитан не услышал никаких — в квартире стояла густая и осязаемая тишина.
Наконец, Ракитин толкнул ногою дверь и осторожно переступил порог. Он медленно прошел по коридору, не спуская глаз с яркого прямоугольника света, упавшего на пол у поворота на кухню.
Ракитин остановился за углом, прижался спиною к стене и достал пистолет. Несколько раз он беззвучно вздохнул и, задержав последний выдох, вывернул из-за угла, держа пистолет в обеих руках.
С первого же взгляда ему стало ясно, что Самохин мертв — окончательно и бесповоротно. Он лежал ничком на полу, прижав лицом край таза. Столовый нож угрожающе торчал из его все еще сжатого, навсегда побелевшего кулака. От веса головы Самохина таз встал под углом в сорок пять градусов. Такое положение не смогло сохранить налитую в него воду — часть ее вылилась и растеклась по полу, а оставшаяся — та, которая еще стояла в тазу — была густо окрашена кровью старшего лейтенанта.
Ракитин наклонился над трупом и убрал пистолет. В затылке Самохина зияло глубокое выходное отверстие — диаметром с крупное яблоко.
Несколько секунд Ракитин стоял неподвижно. Затем сделал над собою усилие, оторвал взгляд от дыры на затылке и достал из кармана носовой платок. Протер им бутылку из-под минеральной воды, дверные ручки — везде, где могли оставаться его отпечатки.
* * *
Когда Ракитин выезжал со двора, опять пошел дождь. Капитан включил дворники. Он ехал по прямой, не виляя. Колеса время от времени попадали в выбоины на асфальте — на какое-то время капитан забыл о подвеске, которая всегда была его головною болью. Машина подскакивала, и фары выхватывали из мрака не связанные между собою фрагменты ночной улицы.
На одном из перекрестков Ракитин вдруг остановился. У автобусной остановки, освещенной фонарем, висел под пластиковым козырьком таксофон.
* * *
Ракитин встал под козырек и опять вытащил из кармана носовой платок. Подхватил сквозь него трубку автомата. Ногтем, чтобы не оставлять на кнопках отпечатков, набрал на кнопках двухзначный номер.
Гудков не случилось — соединение с абонентом произошло почти мгновенно.
Ракитин услышал мужской голос:
— Отделение милиции. Дежурный слушает.
— Убийство, — устало сказал капитан. — Полчаса назад. Улица Нефтянников, восемнадцать. Квартира двадцать четыре. Входная дверь открыта.
Не дожидаясь ответной реакции абонента, Ракитин повесил телефонную трубку.
Глава 16
Зоя подошла к печке. На полатях был постелен тюфяк, заправленный чистой простыней. На нем, натянув одеяло до самого носа, спал Кеша.
Зоя поправила одеяло. Некоторое время она стояла неподвижно, внимательно смотря в лицо спящего мальчика. Затем отошла от печи, выключила свет и вышла из комнаты.
* * *
Лунин сидел на ступеньках крыльца, под козырьком. Накрапывал дождь. Небо было черным, мелкие капли часто моросили из темноты, однако козырек успешно принимал их беспрерывные атаки на себя — пространство под ним, в котором находился Лунин, было сухим.
За его спиною лейтенанта вдруг скрипнула дверь, однако Лунин не обернулся.
Вышла Зоя, молча опустилась рядом с ним на ступеньку. В губах ее уже была зажата сигарета. Зоя чиркнула зажигалкой, и пламя на секунду выхватило из темноты ее лицо.
Выпустив дым от первой затяжки, Зоя сказала:
— Мне было тогда всего шестнадцать… А тут — беременность. Внезапная, как несчастный случай. Впереди тогда еще вся жизнь была, понимаешь?
Лунин не повернул в ее сторону головы.
— Она у тебя и сейчас вся впереди… — хмуро ответил он. — Только мне-то зачем про все это знать?
Зоя затянулась еще раз.
— У него резунеофилия, — сказала она после паузы. — Это как в машине — двигатель действует до тех пор, пока не вырабатывается ресурс. А потом — стоп. У Кеши этого ресурса осталось еще на пару месяцев. Без инъекций он давно бы уже умер. Единственное, что сможет ему помочь — это пересадка стволовых клеток. Операцию могут сделать только в Швейцарии. Стоит она четверть миллиона долларов.
Лунин покосился на нее:
— Откуда у тебя столько денег?
— Я работаю крупье в казино. Вернее, работала… — усмехнулась она. — Оттуда и деньги.
— Так вот отчего за тобой мужики хвостом бегают… — догадался Лунин. — А что ж ты о сыне своем раньше-то не вспоминала?
Зоя некрасиво, скомкав, затушила недокуренную сигарету в консервной банке, стоящей на завалинке.
— Знаешь, раньше все некогда как-то было… — задумчиво сказала она.
— А сейчас? — спросил Лунин.
Зоя вдруг повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
— Мать из меня никакая, Лунин, я знаю. Но в матери я и не набиваюсь. А вот помочь ему, кроме меня, не сможет никто, понятно? Ты-то ведь ему не поможешь?
Лунин не ответил. Он отвел глаза в сторону и не спеша поднялся с крыльца.
— Ты куда это? — спросила Зоя. — Уже уходишь?
— Спать хочу… — ответил Лунин, тщательно отряхивая задние карманы своих джинсов.
* * *
Лунин молча лежал на одной из кроватей. Он не спал, глаза его были раскрыты и неподвижно устремлены в потолок. На соседней кровати ворочалась Зоя. Ей тоже не спалось. Наконец Зоя подняла голову, взяла с подоконника сигареты и зажигалку, высекла пламя и прикурила.
Зоя посмотрела в темноту.
— Лунин, ты не спишь?
— Пока нет, — настороженно ответил лейтенант после некоторой паузы. — А что?
Зоя вздохнула.
— Я тоже не сплю… — сказала она. Потом неожиданно добавила: — Мне нужен мужчина, Николай.
Лунин вздрогнул. Некоторое время он пролежал, не шевелясь, ощущая частые удары сердца, вдруг застучавшего у него в ушах. Зоя какое-то время внимательно вслушивалась в темноту, не опуская головы.
— Чего затаился? — настойчиво спросила она — Слышишь меня или нет?
Лунин выдохнул, скрипнул пружинами и решительно отвернулся лицом к стене.
— Не могу я так… — глухо сказал он. — Тут же ребенок.
Губы Зои вздрогнули. Она беззвучно улыбнулась.
— Дурак ты, Лунин Николай… И мысли у тебя дурацкие — все об одном, как у всех мужиков. Слушай… В рюкзаке у меня больше полумиллиона. Нам нужно добраться до Москвы. Там мне помогут. Паспорта, визы, билеты — все будет за пару дней. Только вот без тебя мне, боюсь, будет не справиться. Если поможешь нам с Кешей — сто тысяч твои. Согласен?
Лунин перевернулся под одеялом на другой бок. Пружины его кровати опять отчаянно заскрипели.
Лунин сказал:
— А если я сейчас встану и придушу тебя подушкой? И уйду отсюда с рюкзаком?
Зоя усмехнулась — теперь так, чтобы Лунин отчетливо услышал ее смешок.
— Не придушишь, Николай… Я же в казино работала… Людей насквозь вижу. А тебя — тем более. Ты же простой, как таблица умножения. Так согласен ты или нет?
— Утром скажу, — ответил после некоторого раздумья лейтенант. — Ты умножай пока. А спать буду.
Зоя приподнялась на локте и потушила сигарету. Лунин опять перевернулся с боку на бок и снова оказался лицом к стене. Какое-то время он лежал без движения, затем вдруг повернул голову и спросил:
— Не спишь?
— Пока нет, — ответила Зоя.
Лунин вздохнул.
— Я ведь тоже детдомовский, знаешь?…
Глава 17
Ракитин добрался до дома около полуночи. Он набрал кодовый замок и открыл подъездную дверь. Лестничные площадки освещали тусклые лампы по сорок свечей. Ракитин поднялся на четвертый этаж и вставил ключ в замок своей двери.
