— Чуть руку мне не сломал… Терминатор хренов…
— Что?.. — удивилась Зоя.
Лунин вздохнул, сложил газету и достал из кармана складной нож. Щелкнул кнопкой. На волю из ручки вылетело бандитское лезвие. С непроницаемым лицом Лунин сделал несколько движений — нож бабочкой запорхал между его пальцами.
Движения лейтенанта оказались настолько виртуозны, что Кеша и Зоя замерли, не в силах оторвать от сверкающего ножа глаз.
Наконец Лунин ловко подбросил его вверх. Вращаясь, он перелетел через абажур, и упал лезвием вниз, вонзившись в стол и насквозь пробив шоколадный батончик.
Лунин выдернул нож из стола вместе со «сникерсом», насаженным на лезвие. Одним движением он сдернул обертку и ловко, как профессиональный повар, расшинковал батончик на газете. Затем взял газету одной рукой и ножом сбросил с нее ломтики в Кешину тарелку. Заметив в ней полоску резаной бумаги, Лунин аккуратно зацепил ее и вынул.
Кеша наблюдал за его действиями, широко раскрыв глаза.
— Перемешай теперь. И ешь, — сказал лейтенант.
— Вот это класс… — восхищенно прошептал мальчик, берясь за ложку.
Лунин поднял к глазам газету и вновь принялся за нее безо всякого интереса.
Через несколько минут от каши, перемешанной с батончиком, не осталось и следа.
— После завтрака собираемся, — сказала Зоя, искоса посмотрев на Лунина. — Мы уезжаем в Москву. Оттуда полетим в Швейцарию. Операцию тебе сделают там.
— Чихал я на твою операцию, — ответил Кеша, облизывая ложку. — Мне и с уколами все пучком.
Зоя вздохнула:
— Уколы не выход. Без операции ты умрешь.
— Как будто ты когда-тоне умрешь, — сказал мальчик, отодвигая от себя пустую тарелку. — Хватит, в детдом меня вези. Надоело в этом курятнике яйца высиживать. Посинели уж все.
Лунин вдруг отложил газету и проговорил, как бы невзначай:
— Оттуда до Парижа рукой пождать. Три часа на машине.
Кеша повернул к нему голову.
— А чего тебе Париж? — с подозрением спросил он.
— Париж? — задумался Лунин. — Там же Диснейленд. Говорят, еще покруче, чем в Штатах.
Мальчик задумался. Затем спросил, наморщив лоб:
— А ты что, тожев Швейцариюсобрался?
— Тоже, — кивнул Лунин.
После небольшого раздумья Кеша спросил:
— А до Амстердама оттуда далеко?
— Недалеко… — недоуменно ответил Лунин. — А зачем тебе в Амстердам?
Кеша подняла глаза, и взгляд его мечтательно затуманился.
— Как зачем? Там трава на каждом углу, — вздохнул он. — И девки голые по витринам сидят.
Лунин искренне удивился:
— Да ну?.. Брехня все это. Манекены, наверное.
— Манекены!.. — передразнил Кеша. Затем сложил кукиш: — А вот это видал? Настоящие они, понял! — он вскочил и показал на себе, будто подбрасывая руками у пояса два невидимых грейпфрута: — Вот с такими сиськами!
* * *
В конце гостиничного коридора, у самого окна, стоял командированный мужчина. Одет он был в трико со штрипками и тельник, проймы которого были растянуты до пояса. Ноги его стояли на ширине плеч, руки были решительно вытянуты вперед.
Заухав, как филин, командированный сделал несколько поясничных движений, а затем, щелкая суставами, стал доставать ногами до своих распростертых ладоней. Зазвучали резиновые шлепки въетнамок о пятки, в каком-то из номеров сработало радио — по коридору понеслись позывные «маяка».
— В эфире радиостанция «Маяк», — сказал голос диктора. — Московское время — семь часов утра…
Перестав махать ногами, командированный перешел к бегу трусцой. Высоко задирая колени и подскакивая, он добежал до поворота и скрылся за углом.
Спустя несколько секунд из-за этого же угла появился Каратаев. Он толкал перед собою тележку на колесиках. На тележке стояли кофейник, молочник, пара чашек и судок, накрытый блестящей крышкой. Из узкогорлой вазочки смотрел вверх нежный бутон розы.
У одной из дверей Каратаев остановился. Постучал условленным стуком. Два удара, пауза, потом еще три быстрых удара.
Каратаев замер, вслушиваясь. Не дождавшись никакого ответа, он достал из кармана ключ, отпер им дверь и ловко закатил тележку внутрь.
* * *
В номере, на краю двуспальной кровати, спал человек, накрыв голову покрывалом. Другой край кровати был застелен и слегка примят — словно кто-то провел тут ночь, не разбирая постели.
В комнате появился Каратаев — он вошел спиною вперед, вкатывая за собою тележку. Настроение у него было приподнятым, а свежевыбритое лицо сияло.
Не оборачиваясь, он налил из кофейника в чашку. Затем поставил ее на блюдце и торжественно обернулся, держа кофе обеими руками.
— А вот и свежий кофе, — бодро сообщил он.
В этот момент человек, лежавший на краю кровати, внезапно откинул одеяло и поднял с подушки голову. Улыбка так и осталась на лице Каратаева, однако взгляд его вдруг утратил первоначальный оптимистический блеск.
Антон увидел перед собою Ракитина, который поднимался с кровати, разминая шею и разворачивая плечи. На Ракитине были трусы и футболка, на которой запеклись несколько пятен крови. Голова его была всклокочена, щеки покрыты густою щетиной, а на лице красовалось несколько пластырных наклеек. Ракитин сделал шаг к Каратаеву и взял чашку с подставленного блюдца.
— Спасибо, Антон, — с признательностью сказал капитан. — Вот кофе сейчас — очень кстати.
Каратаев стоял, не шевелясь. Он держался обеими руками за блюдце, а улыбка, наконец, стала медленно сползать с его лица.
В этот момент из ванной комнаты вышла Дементьева. На ней был халат, она вытирала полотенцем мокрые волосы. Каратаев при ее появлении вздрогнул, а затем медленно поставил блюдце на поверхность столика.
Взяв себя в руки, он спокойно спросил, кивнув на Ракитина, будто тот был неодушевленным предметом:
— Что это значит, Юля?
— Это значит, что я полностью ввела Глеба Андреича в курс дела, — так же спокойно ответила Юлия Николаевна. — Он все знает и согласился нам помочь.
Но Каратаева интересовало другое.
— Но в кровати-то твоей он зачем? — спросил он.
Дементьева ответила не сразу. Она подошла к зеркалу, ободряюще кивнула самой себе, и стала вытирать волосы уже перед ним.
— Вчера его пытались убить, Антон. Я его едва вытащить успела.
— Знаешь, что, Юля… Я буду писать рапорт.
— Да пиши ты что хочешь, — не оборачиваясь, отозвалась Юлия Николаевна. — А я буду поступать так, как считаю нужным.
— Вот как? — насмешливо бросил Каратаев.
Он с независимым видом опустился в кресло. Достал из кармана сигару, обрезал ее и щелкнул зажигалкой. Закинув ногу на ногу, он сделал глубокую затяжку и выпустил из легких облако синего дыма.
— Я же просила тебя не курить, Антон! — нервно сказала Юлия Николаевна.
— Знаешь, а ведь я теперь тоже буду поступать так, как считаю нужным.
В это время Ракитин осторожно опустился на краешек соседнего кресла. Он поставил на поверхность столика недопитую чашку, повел носам и сказал:
— Какой замечательный запах…
Каратаев бросил на него снисходительный взгляд и не без гордости отозвался:
— Этот сорт растет только на западе Кубы.
Дементьева встряхнула влажными волосами.
— Феном сушить уже не буду, — сообщила она. — Собирайтесь. Нам пора.
* * *
Каратаев, Ракитин и Дементьева вышли из дверей гостиницы и быстро спустились вниз по ступенькам подъезда. Машина, на которой Ракитин и Дементьева накануне уходили от погони, была припаркована неподалеку. Каратаев протянул руку с ключами, пискнула сигнализация. Ракитин набрал номер и приложил телефонную трубку к уху.
* * *
Каратаев включил двигатель. Дементьева расположилась на переднем сиденье. Ракитин — на заднем. Он все еще пытался дозвониться до Лунина.
Лейтенант почему-то был недосягаем. Голос автоответчика сообщал:
— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
— Не получается? — Юлия Николаевна обернулась к Ракитину.
— Странно… — отозвался капитан, убирая телефон от уха. — Не отвечает.
Ракитин зашел в настройки и включил спутниковую навигацию. Несколько раз нажал на кнопки, настраиваясь и сдвигая обзор дисплея.
— Но GPS приемник работает… — задумчиво добавил Глеб Андреевич. — Это улица Шаркова, дом восемь. Где-то на окраине, частный сектор. — Едем на сигнал?
— Едем, — ответил Каратаев.
Он бросил на Ракитина взгляд через плечо и надавил на газ. Машина тронулась с места.
* * *
Во дворе дома, где Лунин и Зоя с Кешей провели ночь, стояла сверкающая красным лаком машина. Зоя спустилась с крыльца, нажала кнопку брелка, и крышка багажника плавно поднялась.
Лунин спустился за девушкой следом. Обе руки его были заняты плотно набитыми сумками, на плече висел рюкзак с деньгами. Кеша шел рядом с ним, неся обеими руками еще одну сумку. Лунин забросил вещи в багажное отделение. Затем захлопнул крышку.
