– Вот как поступают с проходимцами, которые корчат из себя дворян и только бросают тень на верных слуг короля! Связать этого убийцу!
Рене связали и отправили в Шатле. Крильон отправился сопровождать его.
В то время губернатором Шатле был старый сир де Фуррон, ненавидевший всех иностранцев-авантюристов, а следовательно, и королеву-мать. Сир де Фуррон по верности долгу и бесстрашию был своего рода маленьким Крильоном.
– Месье,-сказал ему герцог,-видите ли вы этого субъекта. Это Рене Флорентинец, убийца, которого скоро казнят колесованием.
– Давно бы следовало! -ответил губернатор.
– Вы отвечаете мне за него своей головой!
– Отвечаю! -спокойно согласился Фуррон.
Когда на Рене надели кандалы и втащили его в камеру, он понял, что теперь ему уже нечего ждать.
"Ах! -подумал он.-Почему я не послушал сира Коарасса, этого проклятого беарнца, который читает будущее в звездах?!"
А тем временем, когда Рене поминал сира де Коарасса, по следний сидел с Ноэ на набережной, выжидая, когда на колокольне пробьет десять часов.
– Ну-с, голубчик Ноэ,-сказал он,-как, по-твоему, я справился с ролью астролога-предсказателя?
– Очень хорошо! Но я думаю, что Пибрак прав и что Рене скоро освободят, и так как рано или поздно он поймет, что мы попросту мистифицировали его, то…
– Знаешь тогда что, Ноэ? Тебе надо похитить Паолу!
– Но ведь вы сами недавно согласились, что это опасно!
– Да, но теперь я думаю устроить это иначе. Если Паола согласится добровольно оставаться твоей узницей, то мы можем поместить ее вместе с Годольфином, и его уже не надо будет держать на запоре. А Паола будет нам отличной заложницей!
– Что же,-сказал Ноэ,-это, пожалуй, хорошая идея, и я подумаю о ней. А пока я пойду позондирую почву в этом направлении!
– Ну а я пойду злословить о принце Наваррском! -смеясь, сказал Генрих.
Десять ударов колокола гулко понеслись в воздух. Когда Генрих подошел к потерне, Нанси уже поджидала его. Она взяла его за руку и повела по темной лестнице.
– Однако! -сказал принц.-Почему это мне кажется, что сегодня мы поднимаемся выше?
– Так оно и есть!
– Значит, Лувр подрос в эту ночь?
– Разумеется нет!
– В таком случае принцесса переселилась этажом выше?
– Тоже нет!
– Но,,, тогда…
– Разве вы не слыхали, что короли иной раз венчаются через уполномоченных ими на это лиц? -шепнула Нанси.
– Разумеется слыхал!
– Ну, так сегодня и принцесса поступает так же!
– То есть?
– То есть на свидании буду я!
Сказав это, Нанси открыла дверь и ввела принца в очарова тельную комнатку.
– Здесь я живу,-сказала Нанси.-Можете броситься к моим ногам; все, что вы мне скажете, будет добросовестно передано по назначению доверительнице! -Она принялась хохотать словно сумасшедшая, закрыла дверь, задвинула засов и продолжала: -Да ну же, бросайтесь к моим ногам!
Генрих взглянул на нее: Нанси была очаровательна.
IV
Генриху было около двадцати лет, Нанси -не более шестна дцати. Если камеристка была насмешлива, то Генрих отличался смелостью. Белокурые волосы и голубые глаза Нанси сразу вскружили ему голову и заставили забыть и о принцессе Маргарите, и о красотке-еврейке. По своему обычаю, принц сейчас же приступил к решительным действиям. Он протянул руку, чтобы обнять Нанси за талию, но девушка ужом вывернулась из его объятий и, насмешливо улыбаясь, заметила:
– Моя доверенность не простирается так широко!
– То есть… как это? -спросил Генрих.
– Да ведь вы же знаете, что я олицетворяю здесь собой особу принцессы! -смеясь, ответила Нанси.
– Ну вот еще! -возразил Генрих.-Я не думаю ни о ком, кроме вас. Вы очаровательны!
– Это мне уже не раз говорили!
– И если бы вы захотели полюбить меня…
– Ну уж нет, красавчик мой, этого я не могу!
– Но почему?
– Почему? Да потому, что такая мелкопоместная дворянка, как я, у которой нет ничего, кроме смазливенького личика, ищет мужа, а не чего-нибудь другого!
– Ну, мы могли бы столковаться…
– Что же, из вас вышел бы славный муж,-сказала Нанси, еще раз оглядев Генриха.-Но я не хочу вас по трем причинам. Вопервых, девушке, не имеющей другого приданого, кроме приятной наружности, не следует выходить замуж за мужчину, вес состояние которого заключается лишь в его шпаге. Из двух камней масла не выжмешь!
– Но я имею в виду кое-какое наследство…
– Воображаю! Какая-нибудь лачуга в Испании или клочок виноградника на берегу Гаронны!
– Ну-с, а вторая причина? -улыбаясь, спросил принц.
– Я не люблю охотиться в чужих землях!
– Но ведь браконьерство имеет свою прелесть!
– Возможно, но в этом отношении я держусь взгляда уголь щика, который хочет быть полным хозяином у себя в лачуге!
– Отлично! Теперь третья причина.
– А третья… она гораздо серьезнее, и… я предпочитаю не сообщать ее вам!
– Та-та-та! Это отступление, красавица!
– Ну, если вы так принимаете это, то я вам скажу… Я… не свободна, господин де Коарасс!
– Боже мой! -воскликнул принц.-А я-то еще обещал Раулю… Бедный Рауль!
Нанси сильно покраснела, и насмешливая улыбка сбежала с е. лица. Генрих взял ее за руку и сказал:
– Простите меня! Можно с удовольствием обманывать женщину, которой не любишь, и еще с большим удовольствием ту, которую любишь…
– Славная мораль, нечего сказать!
– Но нарушать данное слово нельзя, а вы такая прелесть, что я совсем забыл обещание, данное Раулю.
– Но ведь я не говорила вам, что это Рауль!
– Нет, не говорили, но ваше лицо стало таким серьезным, что сомнений быть уже не могло.
– Ну так по крайней мере не говорите ему этого! -сказала Нанси, опуская голову.
– Будьте спокойны, не скажу! Но все-таки как жаль, что я так неосторожно дал это обещание!..
– Господин де Коарасс,-сказала камеристка, поднимая голову,-знаете ли, вы ужасно ветреный субъект!
– Ба! Вы находите?
– Господи! Сколько времени мы уже сидим здесь, а вы все еще не поинтересовались узнать, почему вы находитесь у меня.
– А в самом деле?
– Принцесса не могла предвидеть, что случится это убийство на Медвежьей улице, которое поставит вверх дном весь дворец. Король в гневе, а королева в бешенстве, особенно с той поры, как арестовали Рене…
– А, так его все-таки арестовали?
– Да, минут пятнадцать тому назад. Ну вот королева-мать и бегает из своих комнат в комнаты принцессы Маргариты.
– Понимаю теперь! Ну а скажи, крошка, вчера почему…
– Вы уж слишком любопытны,-смеясь, ответила Нанси. Но если вы уже знаете мой секрет, мне придется подружиться с вами. Так вот, вчера принцесса ровно ничем не была занята и никакой мигрени у нее не было.
– Так почему же?
– Почему у женщин бывают капризы? Принцесса внезапно почувствовала страх…
– Перед кем?
– Да перед вами! Ведь сердце женщины полно самых странных причуд и противоречий, а сердце ее высочества -и подавно! Три дня тому назад, перед тем как вы впервые встретились с принцессой, она даже не хотела идти на бал и все время плакала…
– Она плакала, обратив взоры к Лотарингии! -заметил Генрих, привыкший понимать все с полуслова.
– Возможно! Ну а после бала, на котором вы танцевали с нею, она уже не плакала, хотя и была задумчива… Вы обещали ей рассказать интересные истории о жизни при неракском дворе и вполне сдержали свое слово… Даже чересчур, пожалуй! – улыбнулась Нанси.
– Может быть, я чем-нибудь оскорбил принцессу?
– Господи, что за наивный народ эти мужчины! Если бы вы оскорбили ее, разве вы были бы здесь?
– Но в таком случае почему… вчера…
– Надо же было отдать должное угрызениям совести. Ну а Лотарингия, которая чувствовала себя утопающей, ухватилась за веточку.
– И что же эта веточка?
– Она сломалась! -ответила остроумная камеристка. Генрих покраснел, словно школьник. Нанси не упустила случая посмеяться.
– Вот не угодно ли! -сказала она.-Хороша бы я была, если бы поверила в вашу испанскую лачугу или клочок виноградника… Ведь вы уже любите принцессу Маргариту, и она тоже любит вас.
– Милая Нанси,-сказал принц, взяв девушку за руку,-раз я ваш друг и больше ничем стать не могу, то скажите мне, долго ли мне ждать здесь?
– До тех пор, пока королева Екатерина не соблаговолит уйти к себе.
– А как только это совершится, вы проводите меня к принцессе?
– Да, конечно! Я совершенно не имею намерения держать вас целую вечность в своей комнате!
– А я бы не прочь…-пробормотал принц, который не мог не заметить, что волосы Нанси отличаются очаровательным оттенком.
– Смотрите! -сказала Нанси, погрозив ему пальцем.-Вот я пожалуюсь Раулю, и он…-Она не договорила и стала прислу шиваться.-Королева ушла к себе! -сказала она затем.-Пойдемте!
Она опять взяла принца за руку и повела его этажом ниже. Они спустились по полутемной лестнице. Затем Нанси толкнула какую-то дверь, и Генрих очутился в комнате Маргариты.
