– Би-ба-бо, – услужливо подсказал заяц.
– Ты тоже умеешь читать мысли? – сонным голосом поинтересовалась Лариса.
– А как же! Хочешь, я скажу тебе, что думает мой хозяин?
– Давай, только не ври.
– Он считает, что ты самая удивительная на свете, замечательная и красивая, и ему очень повезло, что ты согласилась.
– Скажи ему, что просто раньше мне никто не предлагал.
– Он не верит, – куда-то в сторону кивнул заяц. – Говорит, что вчера победил множество соперников в честном состязании. А я едва не умер от страха, сидя у него в кармане. У тебя всегда тут такие страсти-мордасти?
– А тебе-то что?
– Так я же теперь с вами жить буду. Вадим мне сказал: я уйду, говорит, останешься тут за хозяина, будешь помогать, если что, и вообще – за порядком смотреть.
– Ах ты нахал! – расхохоталась Лариса, сдернув зайца с руки Вадима. А он поймал ее руку, и они начали возиться в кровати, будто просыпались рядом сто лет.
Позднее Лариса часто размышляла, что никто из мужчин, бывших в ее жизни, не догадывался, как Вадим, придумать что-то, снимающее неловкость первого совместного пробуждения, когда аура возбуждающего вечера угасла и равнодушный дневной свет высветил нюансы отношений. Господи, как все-таки ей повезло!
– Зачем ты меня разбудил?
– Видите ли, ваше величество, это вы освобождены от необходимости ходить на службу, помнится, до четверга. А мне надо на работу, поскольку прекрасное воскресенье вчера, к сожалению, закончилось. Мне очень не хотелось уходить потихоньку, как в мелодраме. Мечтал увидеть, как ты просыпаешься. И чтобы ты сварила мне кофе.
– Разве ты не собираешься подавать мне кофе в постель?
– Непременно. Но только Восьмого марта. Я принципиальный противник матриархата, жуткий ретроград, домашний тиран и лентяй. В общем, иди варить кофе, раз уж согласилась выйти за меня замуж.
Лариса, прихватив его рубашку – не натягивать же свои лосины с вытянувшимися коленками, – отправилась варить кофе, тем более что всяческой еды было много. Они весело позавтракали, Вадим принял душ и умчался, шутливо причитая, что по его вчерашней щетине и мятой рубашке все поймут, что он ночевал не дома. А Лариса с наслаждением улеглась обратно в постель, ей надо было обдумать события вчерашнего дня.
Итак, она выходит замуж. Причем за человека, которого знает… так, сегодня понедельник, значит, с четверга – итого четыре дня с хвостиком. Отлично. Но и отказать повода тоже вроде нет. Остается предположить, что и в самом деле бывает любовь с первого взгляда. Во всяком случае, с его стороны, потому что иначе зачем ему все это надо. Любит ли она Вадима? Нет. Видимо, она совсем не способна на это чувство, раз самый лучший из мужчин, сделавший все, чтобы завоевать ее сердце, вызывает у нее лишь симпатию, уважение, интерес… да что угодно, но не любовь. А может, такая вот она любовь и есть, а вовсе не то, что пишут в дамских книжках, которые Лариса терпеть не может и все же почитывает зачем-то от случая к случаю: «Словно горячая волна окатила ее с головы до ног…», «О мой любимый, – сами прошептали губы…». «Про дона Педро», – издеваясь, называл подобные книжки Сергей Петрович. Но мы, конечно, не будем вспоминать про Сергея Петровича в такой важный день. Мы вообще больше про него думать не будем. Ну, или, во всяком случае, постараемся.
Значит, она невеста. Не-ве-ста. Странно. Так долгожданно и неожиданно. Но изменение ее отношений с Вадимом не должно отразиться на планах родного издательства, поэтому надо садиться за работу, которая, как показывает опыт, отлично избавляет от всяких ненужных мыслей. Она с удовольствием выпила кофе, сильнее, чем обычно, радуясь его аромату, закуталась в любимый халат и села за стол, на котором лежала рукопись.
Днем позвонил Вадим и сообщил, что в силу своих, уже изложенных утром убеждений ни в коем случае не намерен становиться примаком, поэтому будущей супруге надлежит собирать вещи и вечером перебираться на новое местожительства, то есть к мужу. Тем более что именно там находится компьютер, необходимый ей для работы. Собирая сумки, Лариса с интересом прислушивалась к своим ощущениям. Она терпеть не могла, когда ею командовали. Но всегда терпела. Веселое командирство Вадима ей, как ни странно, нравилось, потому что он распоряжался с позиции сильного и отвечающего за нее человека, а не праздного советчика. Она собрала сумки, налила в поддоны под цветочными горшками побольше воды, спросила у кошки, куда та предпочитает перебраться – к маме или к Вадиму. Кошка однозначно выбрала маму, сказав «мяу-ма», хотя, может, только потому, что «Вадим» произнести было труднее. Но Лариса с ней быстро согласилась, поскольку Сетка свою миссию единственной живой души, возложенную на нее мамой, выполнила, и теперь у Ларисы появятся другие дела и заботы, а маме как раз эта самая живая душа и не помешает.
Вечером, сидя в кухне у телевизора и удивляясь, как этот второй приятный вечер в новом доме не похож на тот предыдущий, натянутый и скучный, Лариса услышала:
– Регистрация в следующую субботу. Пожалуйста, отдай свой загранпаспорт, потому что в субботу прямо из загса мы улетаем в Париж. Виза будет, есть свои каналы. Только заедем еще в одно место за свадебным подарком.
Лариса, и без того находившаяся в состоянии подвешенно-восторженном, новым грядущим событиям не смогла даже обрадоваться. По части положительных эмоций получался перебор, как любил говорить Сергей Петрович. Давно пора выкинуть его из головы!
– Послушай, но ведь про Париж ты не мог мои мысли прочитать, хотя бы потому, что я о нем не вспоминала. Знаешь, когда я была там в первый раз, то постоянно думала, что это город для двоих. Одному там плохо, хочется держать кого-то за руку и все время говорить: смотри-смотри, а вон там, а это – здорово, правда, как ты думаешь… И вот ты говоришь: в Париж. Ты меня правда любишь?
– А что, я непременно должен это сказать? Так непонятно?
– Так – непонятно, – протянула Лариса, наверное впервые в жизни применяя капризную интонацию в разговоре с мужчиной, и не узнала себя. – Женщины любят ушами.
– Давай ухо. – Вадим прижался к ее щеке и прошептал: – Я тебя люблю!
И Ларисе почему-то захотелось плакать. Но вечер плавно переместился в декорации спальни, и поплакать ей не удалось. Утром ее будить никто не стал – у себя дома Вадим мог сварить кофе и сам, отставив на время дискуссии о матриархате. После его ухода Лариса долго ходила по квартире, рассматривая мебель, обои, картины, книги, посуду. Теперь это ее дом. Здесь она будет жить. Она будет – жена, он – муж. Они будут вместе завтракать, он будет подвозить ее на работу. Вечером забирать. Хотя нет, это вряд ли – он же бизнесмен и не заканчивает работу в шесть часов. Она будет готовить ужин. Интересно, что он любит? За ужином они будут разговаривать, пить красное вино, она расскажет ему обо всем, что произошло за день. Наверное, заведут собаку, в доме непременно должна жить собака. В выходные они будут ходить в лес, а в отпуск поедут к морю. А кабинет со временем придется переделать в детскую. Ничего страшного, он же не писатель. Будет гостиная, спальня и детская… Дальше Лариса запретила себе думать, потому что поднявшаяся внутри волна счастья грозила захлестнуть ее с головой, а голова ей еще пригодится, ведь дел надо переделать чертову прорву.
