– Да-а… – глубокомысленно изрек Сергей Петрович, а Лариса промолчала, потому что побоялась – голос сорвется. Окопавшийся в комнате Шкирка ничего не заметил, а вот Катерина быстро оценила ситуацию и затараторила:
– Солнце, поздравляю! Выглядишь великолепно! А это вот тебе – абонемент в солярий до лета, там классно, я сама хожу. Будешь у нас вообще красавицей! Слушай, ну, может, ты нас все-таки познакомишь или мне самой?
– Да-да, проходите, конечно. Это Катерина, это… – Лариса замялась, привыкнув даже шутя называть Гусева Сергеем Петровичем. – Сергей. А это Александр. – И добавила: – Шкирка. Она заметила, как потемнели глаза у Сергея. Черт, а почему он пришел в таком виде? Прямо жених. Только вот женат на другой.
Сергей неловко вручил ей цветы, которые держал, как большинство мужчин, вниз головой, и небольшую обтянутую бархатом коробочку. По форме коробочки Лариса догадалась, что там цепочка.
– Солнце, надень сейчас же! Давай помогу. Какая прелесть! – Катерина уже извлекла из коробочки… нет, не цепочку, а браслет: маленькие серебряные слоники шли по кругу, держа друг друга хоботом за хвост, их глазки, сделанные из крошечных камушков, блестели. Большой слоник – маленький – большой – маленький…
Ларисе вдруг остро захотелось, чтобы все исчезли, а она осталась бы наедине с Сергеем. Она завизжала бы от радости, бросилась ему на шею, и тогда… Что тогда, дура, оборвала она себя, наклонившись и рассматривая слоников, чтобы не были видны предательски подступившие слезы, хорошо, что Катерина долго возится с застежкой. И тогда опять бы ничего не было. Сто раз уже ничего не было. Был бы сто первый, когда ничего бы не было. Нет, хватит, теперь у нее есть Вадим, а это все так – параллельные миры. И касаться ее не должны.
Ситуацию разрядил Шкирка, который, хлопнув себя по лбу, смотался в прихожую за третьим пакетом и принес плюшевого медведя, милого, лохматого и совершенно ненужного. Именно такого дарят на день рождения друзьям и никогда не покупают себе. Катерина из вежливости принялась тискать игрушку и нахваливать. Лариса пригласила всех к столу, предварительно переместив из кухни в комнату продуктовую часть Шкиркиного подарка. Открыли шампанское, но вскочивший с тостом Шкирка замер с открытым ртом, потому что в комнате появился Вадим. Все так были заняты собой и друг другом, что просто забыли закрыть входную дверь, и появление нового человека было внезапным.
– Это Вадим, мой новый знакомый.
Сергей Петрович пожал ему руку молча, Шкирка, на нервной почве узурпировав права хозяина, представил новому гостю всех присутствовавших. Катерине Вадим поцеловал руку.
– Давайте, наконец, выпьем! – провозгласил Шкирка. – За нашу именинницу, которую мы все очень любим. За нашу Ларису…
– Саш, не надо, а? Не люблю я это дело. Давайте просто посидим, все сами себе накладывайте, кто что хочет, сейчас музыку включу.
– Тогда лучше телевизор, – свредничал Шкирка, прекрасно знавший, что магнитола у Ларисы появилась недавно, и это вызывало у него обоснованное подозрение.
– Позвольте я все же сначала скажу… – поднялся Вадим. – Здесь собрались Ларисины друзья, и, наверное, я должен это сделать при всех. Лариса, я пока вез твою маму домой, попросил у нее твоей руки, она согласна. Я прошу тебя стать моей женой. Ты про меня все знаешь. Как пишут в анкетах: разведен, вредных привычек нет, материально и жильем обеспечен. Вот – примерь. – Вадим протянул ей коробочку, в которую невольно заглянули все сидевшие за столом. В коробочке было кольцо с некрупным камнем, он вдруг остро блеснул попавшим в него лучом света («Бриллиант», – еле слышно прошелестела в ухо всезнающая Катерина, мимоходом наклонясь к подруге, чтобы стряхнуть несуществующую пылинку с ее плеча). – Ты согласна?
Лариса, которая ждала чего угодно, но только не этого, хотя именно об этих словах она мечтала давно, трогала пальчиком кольцо, боялась поднять голову. Да и нужды не было, она кожей чувствовала, видела выражение лица каждого. Катерина была в тихом восторге, именно так она себе всегда и представляла нормальную жизнь, которой до сих пор была лишена ее подруга – и вот наконец-то! Сергей Петрович улыбался натянуто и неловко. А Шкирка… Издав странный, наподобие писка, звук, он прыгнул к Ларисе, выхватил из коробки кольцо и швырнул на пол. Но дальнейшие боевые действия ему развернуть не удалось, потому что Сергей Петрович, схватив его в охапку и начисто лишив возможности сопротивляться, легко вынес в прихожую. Там, держа одной рукой барахтающегося нарушителя спокойствия, не спеша прихватил его куртку, взял свою, открыл дверь, которую так никто и не позаботился закрыть на замок. В дверях задержался на секунду, улыбнулся:
– Пока, Снегурочка! Желаю счастья, как говорится. – И добавил: – Кто не успел, тот опоздал. Народная мудрость.
И ушел, уже под руку ведя утихшего и обвисшего от переживаний Шкирку. Катерина, поцеловав Ларису и показав ей на прощание кулак с оттопыренным кверху большим пальцем, немедленно отправилась вслед за ними.
Проводив гостей и постояв в прихожей, Лариса вернулась в комнату.
– Извини, я не думал, что так получится, – нарушил молчание Вадим.
– Все в порядке, – сдавленно произнесла Лариса.
Потом, чтобы не встречаться взглядом с Вадимом, опустилась на колени и стала искать куда-то закатившееся кольцо. Вадим принялся помогать ей, и они едва не столкнулись лбами, как это бывает в подобных случаях в кино. В жизни это почему-то их совсем не рассмешило. Лариса села на пол, растерянно осматриваясь.
– Господи, ну куда оно могло деться? – Голос предательски задрожал.
– Да плюнь. Найдется. Или я тебе завтра другое куплю.
– Ну что ты говоришь, нельзя же так! – Лариса опять опустилась на колени, но Вадим взял ее за плечи, легко, без усилия, поднял, поставил на ноги и заглянул в лицо.
– Прости. Я же хотел, чтобы все как положено. Они твои друзья…
– Спасибо тебе. Я согласна. Включи музыку.
Вадим включил тихую музыку. «Бесса ме мучо». Между прочим, это переводится как «Поцелуй меня». Раз он умеет читать мысли. И он прочитал. А может, знал перевод. Затем еще пела Эвора, заманивая, дразня и соблазняя, и Лариса уже сама целовала Вадима, и сама стала распутывать ненужный галстук, и пока он обнимал ее, расстегивала непослушные пуговицы его рубашки, забираясь под нее пальцами. Она не Снегурочка! Просто до сих пор ее никто не любил. А Вадим любит. Конечно, любит. И она полюбит его, когда немного привыкнет к нему…
Утром она проснулась от того, что кто-то гладил ее по щеке. Лариса открыла глаза и увидела… симпатичную заячью мордочку, а потом и всего косого, наряженного в яркую, синюю в белый горох, рубашку. Заяц трогал ее лапкой за волосы, щекотал ухо. Повернувшись на другой бок, Лариса встретилась взглядом с Вадимом, но заяц метнулся к нему и закрыл ему глаза лапами. Заяц был куклой, которую надевают на руку, как-то она смешно называется… Лариса наморщила лоб.
