— А мы что же, желаем? — вновь взвился Вано.
— Заткнись! — сквозь зубы процедил заводила.
— Нет, Костян, пусть ответит! Он меня что, за беспредельщика держит?
Теперь на ноги поднялся и Денис, оценивающе оглядывая стоящих перед ним парней. Краем глаза он поймал вопросительный взгляд Антона и кивнул. Друзья поняли друг друга без слов — Антон тоже осознавал опасность их положения. По двое на каждого, парни не хилые, хоть и изрядно накушавшиеся и явно просто ищут повода подраться. По крайней мере, один. Но если залепить этому, а без этого уже, кажется, никак не обойтись, ввяжутся остальные пятеро. Антон легонько хлопнул себя по карману джинсов, демонстрируя, что еще не забыл про свой складной нож. Заметив это движение, его повторил и Коля. Безоружным был только Денис. Впрочем, если дело будет настолько серьезным, то кто знает, что есть с собой у этих шестерых. Быть может, у них у каждого по «бабочке» в кармане.
— Ты и есть беспредельщик! — отозвался Коля и, сделав резкий выпад вперед, нанес мощный удар коленом в пах Вано.
Одновременно Антон ударил в челюсть главаря, а Денис, стоявший дальше всех, кинулся на того, кого звали Серым и, повалив его наземь, с размаху ударил лбом по переносице.
— А-а-а, сука! — взвыл где-то рядом Вано, — Мочи их, братва! Всех порешу, уроды!
В ту же секунду тяжелый носок ботинка больно врезался Денису под ребра, отбрасывая в сторону и, одновременно с болью в боку в его голове вспыхнули тысячи огненных искр. Нет, они не причиняли боли и не несли вреда. Они словно хотели сказать ему о чем-то, кружа в невообразимом вальсе перед глазами.
— Урод! — проревел кто-то рядом, а затем Денис почувствовал, как его хватают за грудки и увлекают вверх, поднимая на ноги.
От удара голова его дернулась вправо, отчего где-то в шее что-то противно хрустнуло, а во рту поселился приторно сладкий вкус крови. Второй удар, пришедшийся не в челюсть, а точно в глаз, повалил его на землю, больно шибанув затылком о выступающий сук. Совсем рядом жарко горел костер, обдавая лицо горячим воздухом…
Кричали, зовя на помощь, девчонки, громко орали и матерились дерущиеся, а в голове Дениса стоял колокольный звон, сопровождающийся яростным танцем роя красных искорок.
— Я тебя щас здесь и порешу! — рявкнул тот, что избивал его, и в следующее мгновение что-то холодное и острое глубоко вошло в его левое плечо, причиняя невыносимую боль!
«Нож!»
«Что б ты сдох, ублюдок! Что б ты сгорел!» — в отчаянии подумал Денис, понимая, что раззадорившиеся парни вполне могут просто перебить их здесь, даже не задумываясь о последствиях. И в эту секунду жар костра усилился, заставив откатиться в сторону, невзирая на боль в плече, а стоявший над ним парень взвыл не своим голосом от боли и бросился бежать.
На секунду стихло все — и шум драки, и крик девушек. С трудом открыв глаза, один из которых уже начал заплывать громадным фингалом, а второй просто не мог «поймать четкую картинку» после мощных ударов в голову, Денис увидел, как пылающая словно факел фигура его противника на заплетающихся ногах бежит прочь, выкрикивая проклятья и призыва на помощь.
Девушки сбились в кучу в стороне от дерущихся.
Коля сцепился сразу с тремя парнями, но сейчас и он, и его противники в ужасе замерли, наблюдая происходящее.
Лишь лежащий на земле Антон не поднял глаз. Он ничком лежал на земле, а на спине его расплывалось кровавое пятно. Двое стоящих над ним, так же замерли на месте, не в силах поверить своим глазам.
Глаза Дениса снова закрылись и он с удивлением понял, что вальс красных искр окончен. Они покинули его сознание.
Крик пылающего парня стал затихать, а затем прекратился и вовсе.
— Он сжег его! — заорал кто-то.
«Я? — как-то отрешенно подумал Денис, — Я его сжег? А как?»
Однако, в эту секунду он, каким-то шестым чувством осознал, что это действительно его рук дело, и более того, он умеет кое-что еще… Это чувство росло, заполняя собой всю черепную коробку и требуя немедленно воплотить свои новые знания на практике.
Колю отправили в нокаут одним ударом, Антон вообще не подавал признаков жизни, и все пятеро двинулись к лежащему на земле Денису. Девушки больше не кричали — молча и отрешенно они наблюдали за происходящим.
«Я должен встать!»
В руках троих из противников сверкнули в алом свете костра лезвия ножей. Они шли к нему ровной стеной, видя перед собой избитого парня и, в то же время, того, кто превратил в обугленные останки их друга.
Денис поднялся на ноги. Ныла челюсть, ушибленные ребра отзывались острой болью при каждом движении, заплывший глаз вообще не желал разлепляться.
«Они убьют меня! Сначала меня, потом Колю, а затем и девчонок! Мою Таню…»
Руки сжались в кулаки, головокружение немного утихло, позволив верно оценить обстановку. Их пятеро, он один…
«Ублюдки!!!»
Костер позади него взметнулся вверх и раскрылся в черное небо не то прекрасным цветком, не то оскаленной злобной пастью. Парни остановились в нескольких шагах от Дениса, и в их глазах застыл страх. Они поняли…
Ночь сгустилась вокруг рощицы. Темнота подползала все ближе к костру, который, ворча, вновь вернулся в свое ложе набираться сил для нового броска.
— Да бей его, пацаны! — заорал Вано и, размахнувшись ножом, бросился на Дениса рассчитывая, что остальные последуют его примеру. Они бы и последовали, если бы не…
…Огонь на этот раз взметнулся не вверх, а вперед. Распахнув свои смертоносные объятья он обогнул Дениса с двух сторон и накинулся на пытающегося повернуть обратно парня. Огненные руки подняли кричащего от боли человека в воздух и бросили его на землю уже мертвым, оставив бездыханное тело догорать на зеленой траве.
Только когда он испустил свой последний стон, Денис опомнился и понял, что стоит сейчас с простертыми вперед руками.
Четверо уцелевших, не раздумывая, отступили на шаг назад с явным намерением бежать.
— СТОЯТЬ! — рявкнул Денис, ощутив как эхом прокатилась боль от грудной клетки по всему телу. Он еще не осознал того, что с ним произошло, но понимал теперь одно, он в силах уложить не только этих четверых, но и еще хоть десяток таких подонков. Отомстить…
Все три ножа одновременно вырвались из их рук и взвились в воздух, застыв на уровне глаз. Они подчинялись ему… Подчинялись, как и все вокруг!
Листва деревьев зашумела громче, стоило ему провести по воздуху рукой, огненный цветок за его спиной обдал теплом, стоило лишь подумать об этом, ножи дрогнули, готовые устремиться вперед, подобно пулям, по одному лишь мановению руки.
— Стоять и слушать меня! — боль ушла вместе со всеми остальными чувствами и ощущениями. Осталась лишь обжигающе холодная ненависть под сердцем, да ощущение силы и всемогущества в сознании. — Вас четверо, я один. Зато ножей у меня три!
Мысленный посыл и одно из зависших в воздухе лезвий сделало резкий выпад, вспоров рубашку на животе одного из них, слегка задев и кожу. Тот вскрикнул и отшатнулся назад, закрыв лицо руками, но нож уже вернулся обратно, заняв место между двумя другими.
— Так вот, я дам вам фору в две минуты, а затем отправлю их по вашему следу. Словно ищеек… И уж будьте уверены, они вас догонят, это только вопрос времени, ведь я помогу им в этом. Все ясно? Три ножа, четыре цели! Один будет иметь шанс спастись, если побежит очень-очень быстро, но не домой, как вам бы хотелось, в отделение милиции! Только там я не стану вас искать! Время пошло!
Они стояли, ошарашено глядя на Дениса и замершие в воздухе ножи.
— Один…
Парни переглянулись, и во взгляде каждого сквозил испуг. Хмельную пелену с их глаз сдуло словно ветром.
— …четыре, пять…
Один сорвался с места и в следующую секунду уже исчез в ночи.
— …семь, восемь…
Его примеру последовали двое других.
— …одиннадцать, двенадцать…
Последний проводил друзей испуганным взглядом и повернулся к Денису с мольбой, написанной на испачканном кровью лице.
— Мы же не хотели… Я никого не трогал!
— …пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…
— Пожалуйста!
Заплывший огромным синяком глаза Дениса не выражал ничего. Он, казалось, умер, отключившись и от разума и от внешней среды. Зато второй словно горел алым огнем. В нем светилось неуправляемое бешенство, жажда мести и крови. И смертный приговор…
И он прочел этот приговор в этих глазах — безжизненных, и полных ненависти. Понял, что молить о пощаде бесполезно и, сорвавшись с места, так же исчез в ночи. Еще несколько секунд до Дениса долетал его неровный топот, а затем стих и он.
И вновь на укрытой темнотой поляне повисла тишина, нарушаемая, как и прежде, лишь потрескиванием догорающего костра, исчерпавшего свои силы. Вот только теперь в этой тишине чувствовалось не напряжение, как ранее, не юношеская грусть по ушедшему детству, а тяжелая, жесткая усталость. Усталость и шок от пережитого. Это ощущали все, кроме Дениса, мысли и чувства которого были заняты другим. Он пытался свыкнуться с мыслью о своих новых возможностях. О том, что он только что убил двоих и намеревается убить еще троих подонков…
