— Мы же с вами союзники, — спокойным, раздражающе спокойным голосом заметила она. — Я надеюсь, что мою просьбу вы тоже выполните с особым старанием.
Ее просьбу. Забавно, как завуалированно может звучать приказ об убийстве.
— Конечно, — это все, что он смог сказать в ответ.
Он толкнул дверь и оказался в спасительной темноте своей спальни.
Пожалуй, он слишком оторвался от реальности. На какое — то мгновение ему показалось, что их с Кейрой связывает нечто большее, чем деловое сотрудничество. Но, похоже, он переоценил силу собственного обаяния.
Если Кейру что-то и привлекает в нем, так это возможность отомстить своему врагу — типу с белесыми бровями. И он, Брайен, для нее не более чем инструмент в достижении этой цели. Хороший инструмент, которым она искренне восхищается, но не более того.
Мимоходом промелькнула и другая мысль: менее горькая. Кейра так уверенно говорила о придворных, словно вращалась в самых высоких кругах. Любопытно все — таки, кто она такая на самом деле? Насколько благородная кровь течет в ее жилах?
***
В библиотеке пахло книжной пылью. Запах был почти неуловимым, едва касающимся ноздрей, но, тем не менее, довольно ощутимым. Высокие окна были зашторены плотными портьерами, чтобы свет не повредил тонкие страницы старинных изданий, а в самом библиотечном зале, расположенном в левом крыле дворца, постоянно поддерживалась нужная книгам степень влажности.
Где-то вдалеке раздался шорох шагов, и Брайен поднял голову от фолианта, который изучал все это время. Шелест шагов стал отчетливее, а затем стих. Кажется, новый посетитель свернул в другой ряд. Брайен потер глаза, щелчком пальцев сделал свет магической лампы, отбрасывающей на пергаментные страницы мягкие желтые круги, ярче, и снова углубился в огромный талмуд.
Это была уже не первая книга по эмпатам, что он нашел, но, определенно, самая полезная. За право ее прочесть пришлось побороться: том лежал в закрытой секции, куда библиотекарь пустил Брайена только после личной протекции Его Величества. Конечно, король не знал, что именно искал Брайен в закрытой секции, иначе бы не удержался от расспросов. А афишировать свой интерес к эмпатам, объявленным вне закона, явно было рано.
«Чем сильнее эмпат, тем лучше он может уловить оттенки страха или определить предмет желания человека. Некоторые обладатели этого дара настолько сильны, что способны внушить то, чего нет на самом деле: создать мощную иллюзию, основанную на страхе или мечте человека, которая на некоторое время лишит его разума».
Брайен усмехнулся. Он уже лично столкнулся с тем, на что способен эмпат, особенно загнанный в ловушку. И хоть Кейра предпочитала работать со страхами, а не с желаниями, Брайен был уверен, что при необходимости она сможет примерить на себя роль джина из древних сказаний: могущественного существа, исполняющего все мечты, но всегда делающего это с каким-либо подвохом.
«Несмотря на свое кажущуюся неуязвимость, эмпаты уязвимы. Они абсолютно беззащитны перед боевой магией, на них плохо действует дар лекарей, и в силу восприимчивости нервной системы они довольно рано отходят в мир иной. Зачастую, сгорая от элементарнейшей простуды. Но куда чаще просто сходя с ума».
По телу прошлась неприятная, липкая дрожь. Сама мысль, что Кейру может погубить глупая лихорадка, привела Брайена в какой-то животный ужас. Если бы он знал об этом раньше, он бы постарался создать ей условия получше, чем ночевка в тюрьме или на постоялом дворе. Впрочем, Кейра никогда не жаловалась и дискомфорт воспринимала с таким достоинством, словно он ее и вовсе не волновал. Пожалуй, ее силе духа мог позавидовать почти любой.
И все же, иногда горб верблюда ломает и соломинка.
«В современном мире эмпаты, чей дар передается из поколения в поколение (что является редкостью для магии), образовали что — то вроде закрытого сообщества. Они контактируют с другими магами, живя по собственному кодексу чести. Но так было не всегда. Несколько веков назад для выживания эмпату требовался соратник. Будучи одновременно и хищником, и легкой добычей, эмпат осознанно искал союзника. Чаще всего им становился боевой маг — человек, способный защитить его от тех, кто жаждал сделать из эмпата оружие, пешку в сложных политических играх.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В летописях отмечали случаи, когда союз эмпата и боевого мага был настолько гармоничным, что делал сильнее обоих: первый получал большую устойчивость в эмоциональном плане, а второй — увеличивал свой магический потенциал. Как именно это происходило, доподлинно неизвестно. Предки называли это просто «благословением богов» — абсолютно непредсказуемым последствием, просчитать которое было невозможно. Не каждый союз мага и эмпата был настолько удачным, но все же, даже без столь внушающего преимущества, был удобен обоим.
Брайен ненадолго отвлекся, вспомнив слова Кейры: «ваш магический потенциал будто бы стал больше». Неужели это и правда так? Сам Брайен смутно ощущал, что сил у него и правда прибавилось: те заклинания, что раньше давались с трудом, теперь слетали с кончиков пальцев легко и быстро, без каких-либо усилий.
Он уже задавался вопросом, почему так происходит, но подобный ответ не приходил ему в голову. А ведь, если подумать, с появлением Кейры с его даром стали происходить всякие странности. Вспомнить только искры, которые появлялись в его волосах в момент взаимодействия с Кейрой. Дар Брайена будто с жаром откликался на само ее присутствие…
«Почему такие союзы перестали заключаться, вопрос интересный. Возможно, это связано с тем, что чем дальше мы уходили по ступени эволюции, тем сильнее обособлялись эмпаты. Их малочисленность (эмпатами рождается лишь пять процентов от всех магов) заставила руководствоваться логикой при заключении браков, ведь, как известно, стопроцентный эмпат рождается лишь в семье таких же стопроцентных эмпатов. В остальных случаях вероятность рождение ребенка с таким даром весьма мала.
Возможно, именно это и подтолкнуло эмпатов отказаться от столь практичного и выгодного союза с боевыми магами».
— Брайен с нетерпением перелистнул хрупкую пергаментную страницу, готовую буквально рассыпаться в его руках. От новой информации мозг кипел. Брайен впитывал каждое слово, будто боясь, что книга сейчас исчезнет.
«В истории остались упоминания о том, что союз эмпата и боевого мага, отмеченный милостью богов, обладал еще одной интересной деталью. Магия довольно часто (пусть и не всегда) настолько крепко связывала тех, кто состоял в подобном союзе, что те начинали испытывать сильное физическое влечение друг к другу. Случалось, эмпат и боевой маг сначала ощущали физическую тягу друг к другу и лишь после этого заключали альянс, который неизменно превращался в брачный союз».
Брайен заскользил глазами по следующим строчкам, но там уже не было ничего интересного: сухие выдержки с фактами и цифрами, подтверждающие правдивость предыдущих абзацев.
Брайен медленно закрыл книгу и устало, как — то безнадежно потер виски. Значит, вот что это такое — физическое влечение, основанное на хорошей магической совместимости. Милость богов, как сказано в талмуде.
Вот, что он испытывает к Кейре. Не любовь, не страсть — лишь иллюзию, навеянную магией.
Вместе с облегчением на него навалилось тяжелое, горькое разочарование, абсолютно нелогичное по своей сути. Да, ему казалось, что их с Кейрой связывает что-то особенное, но теперь, когда Брайен точно знал, что то же самое испытывали и другие пары. Разве осознание этого не должно все упростить?
Он прикрыл глаза, шумно выдохнул через ноздри, как породистый жеребец, а затем решительно поднялся из-за стола, на котором лежали стопки отобранных им книг.
Пожалуй, Кейре тоже стоит знать о том, во что они оба по незнанию вляпались. И пусть это не сильно мешает их планам, но они оба должны знать природу той силы, с которой столкнулись.
ГЛАВА 10
Я негромко кашлянула, призывая собравшуюся в холле прислугу к тишине. Те и без того вели себя скромно, а мой деликатный намек заставил их и вовсе замолкнуть. В повисшем молчании не было страха (уж я бы его уловила!), лишь тщательно завуалированное любопытство.
