Для индейцев сасквач — существо пограничья двух миров, это элемент мифа, вторгающийся время от времени в их жизнь. Страх перед сасквачем — это страх перед потусторонним, перед непознанной реальностью, которая сопутствовала человечеству на протяжении тысячелетий.
В более отдаленные времена сасквач был весьма характерным элементом североамериканского мира. Он фигурирует уже в сагах норманнов, которые в раннем средневековье предпринимали плавания к северо-восточным берегам Нового Света — туда, где сейчас расположены Ньюфаундленд, Новая Шотландия, штаты Мэн, Коннектикут и Нью-Йорк. В сагах, в частности, описывается встреча Лейфа Эриксона и его людей во время их первого посещения побережья Северной Америки с «чудовищным, безобразным, волосатым, темнолицым и темноглазым существом». Норманнское слово «скеллринг», весьма часто употребляющееся в хрониках и сагах того времени и в приблизительном переводе соответствующее понятию «варвар», «чужеземец», по мнению Питера Берна, обозначает в действительности не индейцев и эскимосов, как обычно считают, а сасквачей. Вряд ли для норманна волосатым мог показаться индеец, если иметь в виду длину волос на голове: норманны сами не уступали им в этом, да вдобавок имели еще усы и бороду. К этому можно было бы добавить и странные обстоятельства, при которых викинги сталкивались со «скеллрингами». Как свидетельствуют хроники, довольно часто их находили спящими под лодками на берегу моря. Лодки казались явно покинутыми и дело происходило днем.
На другом конце Северной Америки, на ее Тихоокеанском побережье, легенды, мифы и разнообразные истории о диком человеке издавна бытуют среди местных индейцев. Само имя или название «сасквач» — всего лишь одно из многих, под которыми известно это существо среди различных племен, населяющих обширную территорию по обе стороны от канадо-американской границы.
Дословный перевод слова «сасквач» и его вариантов означает «волосатый человек». Наиболее ранние из свидетельств, касающихся существования бигфута в Британской Колумбии, запечатлены на тотемных столбах и в ритуальных масках индейцев прибрежного пояса. Термин «сасквач» восходит прежде всего к сказаниям о легендарном племени гигантских людей, издавна живших в труднодоступной горной тайге, покрывающей большую часть штата Вашингтон и почти всю западную Канаду. Индейцы племени чехалис, живущие в окрестностях Ванкувера, полагают, что эти монстры являются потомками групп гигантов, почти полностью истребленных в легендарной битве много лет тому назад. В штате Вашингтон местные индейцы часто используют термин «стванити» применительно к тому же существу. Эпос прибрежных индейцев племени киакиутл из Британской Колумбии повествует о некоем чудовищном создании, называемом «дсонокуа» — женщина-людоедка. В виде деревянных изваяний она часто представлена в сидячем положении со своим сыном на коленях. Другой популярный герой индейских мифов — «букуас» — «дикий человек леса», изображение которого сохраняют индейские ритуальные маски.
Согласно представлениям индейцев киакиутл, существа, называемые «дсонокуа», — это люди, живущие, подобно всем прочим нормальным народам, в домах, но предпочитающие селиться далеко в глуши — в лесах и горных районах. «Дсонокуа» — гигантские создания, вдвое превышающие размер обычного человека с черной кожей, густой шерстью и темными, глубоко посаженными глазами. Рассказы о дамской половине этого симпатичного народца пользуются особым успехом у индейцев, причем среди признаков, присущих прекрасному полу, наиболее часто упоминаются огромные мешкообразные груди.
Если послушать индейцев, то похищения людей и каннибализм — обычное дело для дсонокуа. Об этом свидетельствуют и индейцы сэлиш из долины Фрейзер, рассказывающие о саскваче. Увы, американский собрат нашего старого доброго «снежного человека» отличается, кажется, скверным нравом и слишком уж мизантропическим характером. Но и индейцы издавна платили этим существам той же монетой, так что неизвестно, в чьем сердце впервые вспыхнула острая и инстинктивная ненависть к чужаку, кто первым встал на тропу войны. Одна из легенд киакиутл повествует о героической странице в истории племени, когда индейцам удалось сжечь заживо целую семью каннибалов. К сожалению, пепел, образовавшийся от тел пострадавших, породил, согласно легенде, полчища москитов, и неистребимый дух дсонокуа получил, таким образом, возможность досаждать людям хотя бы подобным образом.
Одно из первых европейских свидетельств о саскваче приписывают Хосе Мариано Моино, опубликованное на испанском языке в 1782 году в его «Noticia de Nutka»: «Я не знаю, что сказать о майлоксе (саскваче), обитателе горных районов, перед которым все питают невероятный ужас. Они (индейцы. — Прим.авт.) полагают, что тело его имеет чудовищный вид, все покрыто жесткой черной щетиной; голова его подобна человеческой, но с более крупными, острыми и мощными клыками, чем клыки медведя; руки крайне длинны, пальцы на ногах и руках вооружены длинными, изогнутыми когтями. Сами по себе его крики (они говорят) заставляют тех, кто слышит их, пригибаться к Земле, и все, что попадается ему на пути, он способен разметать на тысячу частей».
Пол Кейн, артист и путешественник XIX века, пишет о своих впечатлениях по этому же поводу в 1847 году: «Когда мы прибыли в устье Кэтллпаутл-ривер, в 26 милях от Ванкувера, я остановился сделать набросок вулкана Сент-Хиленс, отдаленного от меня, насколько я полагаю, на расстояние от тридцати до сорока миль. На эту гору никогда не ступала нога ни белых, ни индейцев; последние утверждают, что на ней обитает раса существ различных видов, которые являются каннибалами и которых они очень боятся... Эти суеверия являются следствием свидетельства человека, который, говорят, ушел в горы с другим и избежал участи своего компаньона, съеденного «скукумами», или «нечистой силой». Я предлагал значительную мзду любому индейцу, который согласился бы сопровождать меня в этой экспедиции, но не смог найти ни одного способного отважиться на это».
Одним из первых европейцев, который видел, предположительно, след сасквача своими собственными глазами, был, видимо, Дэвид Томпсон, пересекавший Скалистые горы зимой 1811 года в провинции Альберта, близ современного Джэспера. Томпсон аккуратно вел дневник, из которого мы узнаем, что 7 января его группа наткнулась на следы огромного и тяжелого животного, «молодого мамонта», как назвали его индейцы. Следы были шести дюймов глубиной и вдавлены в снег. Имелись отпечатки четырех больших пальцев по 4 дюйма в длину, каждый из которых заканчивался коротким когтем. Передняя часть стопы была вдавлена в снег на три дюйма глубже, чем пальцы, задняя ее часть оказалась слабо обозначенной. В общей сложности отпечаток имел 14 дюймов в длину и 8 в ширину. Существо двигалось с севера на юг и прошло по этому месту около шести часов назад. У участников экспедиции, по словам Томпсона, «хватило благоразумия не начать преследование».
Сам Томпсон придерживался мнения, что это были следы старого медведя-гризли, но признался, что слишком большой их размер привел его в недоумение.
Был даже случай, когда сасквач оказался в руках людей. Информацию об этом я нашел в провинциальной газете «Daily Colonist», в номере за 4 июля 1844 года, выходившей в Порт-Виктория, Британская Колумбия.
Газета сообщает о поимке странного существа, которое, если посмотреть на него с современных позиций, можно было бы назвать молодым сасквачем. Это случилось близ городка Йелль — в той области, где уже было зафиксировано несколько встреч железнодорожников с загадочным зверочеловеком. Сасквача обнаружили во время движения поезда прямо на железнодорожном полотне. Состав остановился, и соскочившие с подножек рабочие при помощи мистера Кок-тертона, посыльного компании Британской Колумбии, кондуктора Крейга и «группы джентльменов из Литтона» добыли диковинку. С бигфутом не церемонились: кто-то огрел его по голове тем, что газета корректно именует «куском горной породы», после чего пленник упал без движения.
Как свидетельствует газета, пойманный действительно оказался на поверку полузверем-получеловеком. Человека это существо напоминало за одним исключением: что с ног до головы оно было покрыто глянцевой шерстью в один дюйм длиной. Кроме того, оно обладало необычайно длинными руками и необыкновенной силой, несмотря на свои скромные четыре фута семь дюймов росту. Судя по всему, молодой сасквач оказался довольно непосредственным существом: он ухитрился заснуть буквально на шпалах, а когда подходящий поезд резко затормозил, человекозверь вскочил и спросонья полез прямо на крутой склон близлежащего обрыва, возвышающегося над путями, где и был пойман. Со временем он попал в руки некоего Джорджа Тилбэри, который дал ему кличку Джако. Постепенно он сумел привязаться к своему новому хозяину. Любимой пищей Джако были ягоды, молоко также доставляло ему видимое удовольствие. Однако сырое мясо, по свидетельству газеты, от него старались держать подальше, чтобы парнишка не одичал опять. Мистер Тилбэри, уезжая в Лондон, вроде бы имел намерение взять молодого сасквача с собой для показа в Англии, но как сложилась дальнейшая судьба Джако — доподлинно неизвестно.
