— Эй-эй! Матросик! А ну стоять! — Два дюжих собрата по оружию быстро завернули ему руки за спину.
— Кто такой, с какого корабля? — Мичман невольно положил руку на кобуру с «макаровым». Что-то его насторожило в облике растрепанного моряка.
— Я это... Механик-моторист матрос Зинченко Александр Егорович. С «Сагайдачного».
— Небось в кабаке нажрался и к вечерней поверке опоздал. — Мичман убрал руку с кобуры. Известное дело — «посидит на «губе», оклемается...
— Товарищ мичман, на «Сагайдачном» — бунт! Он с бочек снимается. А может, уже и в море выходит!
— Э! Да ты перепил, браток! — Мичман достал из кармана мобильный телефон. — Алло, дежурный...
Матросик вывернулся из рук своих конвоиров и выбил телефон из ладони мичмана.
— Ты че творишь, салага?!
— Товарищ мичман, — буквально взмолился матрос. — Ну, пойдемте в комендатуру!
— Ладно, давай топай. — Мичман с сожалением посмотрел на пластиковые осколки разбитой «Нокии».
В комендатуре, едва только старший наряда доложил о пойманном матросе с «Сагайдачного», начался форменный переполох.
— Комендантскую роту — в ружье! — Оперативный дежурный принялся судорожно набирать номер на коммутаторе. — Только что пришло сообщение из базы — «Гетман Сагайдачный» без предупреждения вышел в море! На запросы не отвечает!
* * *
После Второй Переяславской Рады Черноморский флот снова стал единым. Вопреки ожидаемым и вполне оправданным репрессивным мерам командование проявило известный такт и лояльность в отношении военнослужащих бывших ВМС «незалежной» Украины. Негоже сильному счеты сводить.
Да и какой же это был флот при «жовто- блакитных» президентах?.. В относительно боеспособном состоянии находился лишь флагман ВМСУ «фрегат», по классификации НАТО, «Гетман Сагайдачный», большой десантный корабль проекта 755 «Константин Ольшанский» и несколько ракетных катеров — «корветов». Все остальное «независимые» ублюдки продали за бесценок на металлолом. В том числе и переданный Украине почти достроенный тяжелый авианесущий крейсер «Варяг», который при готовности 70% сначала разобрали, а потом, фактически остов, продали в Китай и устроили на нем развлекательный центр. Остальные корабли ждала тоже незавидная судьба — гордость государства продавали на слом. И поделом такому государству.
С эксплуатацией того огрызка, что достался Украине, ситуация тоже была трагикомической. Дело в том, что все корабли были советской постройки, а в создании каждого из них принимали участие сотни предприятий-смежников со всего Союза. И эксплуатировать, вести обслуживание и ремонты корабельных систем, оружия и всего прочего должны были заводы-изготовители. А они остались «за рубежом», в России. И это приводило порой к курьезам, а чаще — к отказам.
Так, для единственной подводной лодки ВМС Украины «Запорожье» дорогостоящие аккумуляторные батареи закупили в Греции, а они не подошли — клеммы не того размера, да и вообще характеристики технические не подходят. А жирноседалищным «адмиралам» — пофиг! Главное, «откаты» на строительство еще одной дачки на заповедной территории Крыма получить!
Так и старело, не обслуживаясь, оборудование и оружие. Боеприпасов, и в особенности зенитных ракет, не хватало, поэтому стрельбы проводились от случая к случаю. И, когда сомалийские пираты захватили украинский сухогруз «Фаина» и взяли в заложники команду, спасать их было некому. Украинские корабли не покинули севастопольского рейда, опасаясь «провокаций Черноморского флота Российской Федерации». А вот Россия отправила к Африканскому Рогу новейший сторожевой корабль «Неустрашимый» проекта 11540. И он с честью, хоть и преодолевая многочисленные трудности, выполнил все задания по охране и конвоированию торговых судов, отразив несколько пиратских атак.
Перед самым началом донбасской войны, спровоцированной «оранжевой» властью, американцы передали «в дар» ВМСУ два фрегата класса «Оливер Хазард Перри». Что называется, «На тоби Боже, шо мэни нэ гоже». Выгоды от них было — как с козла молока, а проблем больше, чем рогатое животное может доставить.
Все упиралось в разницу в вооружении и радиоэлектронной совместимости, ведь эти корабли были созданы по стандартам НАТО: у них были другие локаторы, другие частоты радиосвязи, другое оборудование и комплексирование систем. Одно дело — проводить совместные с американцами учения «Фарватер мира» и «Си Бриз» и совсем другое — постоянно их обслуживать, не имея ни навыков, ни надлежащей береговой инфраструктуры. В советские времена моряки грустно шутили: «Чтобы обезвредить Советский флот, Америке нужно просто подарить нам один из своих авианосцев». Военно-морским силам независимой от здравого смысла и логики Украины, чтобы окончательно «пойти на дно», хватило двух престарелых фрегатов US NAVY.
Кроме того, ведь практически все учения ВМСУ проводились при «спонсорской поддержке» заокеанских союзников. То есть не заплати они денежки — «незалежный флот» так и останется ржаветь и пузыри пускать у выкрашенных в желто-голубой цвет причалов Южной Бухты.
После объединения Черноморского флота бывший флагман «Гетман Сагайдачный» поставили на ремонт в Севастопольский СРЗ. Его капитально «перебрали» и модернизировали. Теперь вместо зенитно-ракетного комплекса «Оса-МА» он нес ЗРК «Кинжал» и два зенитных ракетно-артиллерийских комплекса «Кортик». Вооружение сторожевого корабля было дополнено двумя счетверенными установками противокорабельного ракетного комплекса «Уран» с ПКР Х-35. Был и еще целый ряд изменений, не таких заметных, но очень важных.
В отношении экипажа, как уже говорилось, никаких репрессивных мер принято не было. Те, кто хотел служить, продолжали службу, а «неохочих» просто демобилизовали. Естественно, на корабле появились «особисты» — как же без них. Но этих офицеров везде воспринимали как неизбежное зло: армия все-таки, порядок должен быть. Корабль даже не переименовали — примета плохая. А хотя стоило бы.
Хотя бы потому, что как может ужиться флагман Черноморского флота гвардейский ракетный крейсер «Москва» с «Гетманом Сагайдачным». Гетманом, который весной 1617 года в составе армии Речи Посполитой отправился в поход на Москву?
Вместе с двадцатитысячным контингентом украинских казаков он захватил Путивль, разорил Ливны. В это же самое время ближайший соратник Сагайдачного Михаил Дорошенко во главе отдельного отряда захватил несколько городов: Лебедян, Скопин, Данков и Ряжск Под Ельцом Сагайдачный и Дорошенко соединились. Украинская армия пошла на северо-восток. Объединенное польско-украинское войско двинулось на Москву, это была грозная сила, которую почти невозможно было остановить. Однако на пути у захватчиков встал городок Михайлов. 16 августа 1618 года началась осада. Казаки Гетмана Сагайдачного жгли деревянную крепость горящими стрелами, палили по ней из пушек. Но город оставался неприступным. Защитники Михайлова сделали вылазку, сожгли все осадные сооружения и перебили множество бритоголовых завоевателей. Рассвирепевший Сагайдачный пообещал, что спалит город дотла, а всем уцелевшим жителям Михайлова прикажет отрубить руку и ногу и скормить собакам.
Московская армия под предводительством знаменитого князя Пожарского вышла из Серпухова.
По дороге Пожарский заболел, поэтому он вернулся в Москву, а командование армией передал князю Григорию Волконскому. Но Сагайдачный разбил московское войско в битве на реке Оке. После чего гетман отправился по Каширской дороге прямо на Москву.
А через Тушин на Москву наступало воинство Владислава. Решающая битва произошла в Замоскворечье. Кончилась она тем, что царские войска отступили за крепостные стены, а «братские» украинская и польская армии победоносно соединились у стен Кремля.
Однако случилось непредвиденное: двое наемников-французов, воевавших на стороне поляков, сдались в плен русской армии. От них удалось узнать, что противник ночью собирается взорвать Тверские и Арбатские ворота и ворваться в крепость. Когда 30 сентября подрывники во главе с паном Надворским попытались осуществить этот план, их встретили защитники Кремля сильным ружейным огнем. Надворского ранили в руку, его отряд отступил с большими потерями. Через некоторое время поляки и казаки сняли осаду и убрались восвояси.
1 декабря 1618 года в селе Деулино, близ Троице-Сергиевой лавры, между противоборствующими сторонами было подписано перемирие на 14 с половиной лет. Русский царь Михаил Федорович терял Смоленск, Новгород-Северский, Чернигов и Стародуб, а также два десятка более мелких городов. Новая граница между Московским царством и Речью Посполитой прошла почти под Москвой — по Вязьме, Ржеву и Калуге. Это был апогей польского великодержавия — почти все земли древней Киевской Руси (если не считать Новгородскую и Ростово-Суэдальскую) оказались в руках Варшавы.
