на библиотекарше не смотрелось бы совсем.
– Ну да, – кивнул опер. – Я как раз тут по делам… Валентина, мне бы и вас опросить… О Тамаре Марусевич. Вы ведь с ней дружите?
– Ну, как дружу? – положив книжки, несколько растерянно отозвалась женщина. – Просто вот в библиотеку захожу часто… А Тамара к нам в отделение заглядывает – с детьми играет. Стенгазету помогает выпускать. Хорошая девушка.
– Да? Ну, вот и расскажете. – Игнат спрятал улыбку. – Давайте я вас провожу, а вы мне расскажете. Вы куда сейчас?
– Так на работу. В два часа прием.
Они вышли на улицу, свернули к общественной бане и направились к старым деревянным мосткам, что вели через высохшее болото на северную окраину Озерска – в больничный городок. Вообще-то, можно было добраться и по асфальтированной улице, что так и называлась – Больничная, но то – в обход, а здесь – напрямик, близко. Да и идти коротким путем было не в пример приятнее – широкая, обсаженная красивейшими ивами тропинка, а затем и мостки, проходили по берегу озера. На деревянных мостках толпились купальщики-подростки, шумно кричали, толкались, с брызгами прыгали в воду. Чуть поодаль хозяйки полоскали белье, в основном домотканые дорожки, называемые половиками. После стирки их оставляли сушиться здесь же, на мостках.
– Наверное, работы сейчас не так много? Лето все-таки…
Ревякин снова достал сигаретную пачку, помял в руках, но закурить так и не решился, знал – Валентина Кирилловна к курению относится неодобрительно. Вообще, в присутствии этой женщины Игнат как-то терялся, становился сам на себя не похож: этакий вечно все роняющий рохля!
– В отделении – да, народу почти нет, – согласно кивнула докторша. – Зато на приеме – полным-полно. У нас же грудничков столько!
– Да… Говорят, вы квартиру получили?
– Получила. – Валентина скосила глаза и усмехнулась. – Спасибо Льву Аркадьевичу, главврачу, похлопотал. Получила и не скрываю – очень этому рада! Знаете, в коммуналке-то не ахти, на одиннадцати метрах вдвоем с ребенком…
Инспектор неожиданно почувствовал, что краснеет. Показалось, Валентина говорит с вызовом, словно бы он, Ревякин, специально про квартиру спросил, этак ехидно – мол, другие-то вон всю жизнь в бараках живут, а тут – нате вам… А ведь Игнат вовсе не с этой целью спрашивал, правда, и не просто так – хотел как бы между прочим напроситься в гости… Но вот теперь, выходит, женщину невзначай обидел! Тем более что с квартирами этими вышла целая истории, очень даже некрасивая. Кто-то там кому-то что-то в обход других выделил… Но дело замяли на уровне райкома, до милиции не дошло. И теперь вот болтали в народе всякое! Да и как не болтать: четыре недавно возведенные пятиэтажки – не резиновые, а претендентов много. Строил дома цементный завод напополам с леспромхозом, но, кроме их работников, квартиры еще выделили по квоте городскому торгу, больнице и школе. Торгу почему-то больше, хотя сотрудников там работало куда меньше, чем в больнице и школе.
– Так вы про Тамару хотели спросить? – напомнила Валентина, здороваясь с прошедшими мимо девушками.
– Да-да, – обрадованно закивал Ревякин. – Про Тамару. Когда вы ее в последний раз видели?
– Да знаете, так сразу и не скажешь. – Докторша задумалась, поправляя растрепавшуюся от внезапного порыва ветра прическу. – Наверное, дня четыре или даже пять назад… Я как раз к переезду готовилась, вещи собирала. Тамара заглянула на минуточку, сказала – в промтоварном янтарные бусы выбросили, не нужно ли мне. Ну, мне не нужно… Она и убежала. Наверное, в магазин. А из ухажеров… Да вы и сами, наверное, знаете – город у нас небольшой.
– Хренков Константин и Коськов Вениамин с молокозавода?
– Про Коськова не знала…
– А вы, стало быть, переехали уже?
– Да, в воскресенье.
– Эх, как плохо-то! – искренне огорчился Игнат.
Валентина удивленно вскинула брови:
– Что ж в этом плохого?
– Да я думал помочь, – честно признался опер. – А вы уже… Так, может, вам там прибить что нужно или там… кран подтянуть, мебель подвигать.
– Гвозди вбивать я и сама давно уже научилась. – Женщина неожиданно вздохнула… и вдруг улыбнулась, весело так, с лукавым прищуром и ямочками на щечках. – А вот с мебелью мне одной не справиться! Так что от помощи не откажусь.
– Вот и славно! – совсем по-детски хлопнул в ладоши Игнат. – Скажите только: когда?
– Да хоть завтра… или даже сегодня. Заходите вечерком, часиков в семь… Если, конечно, сможете.
– Да, конечно смогу!
– Ну, тогда до вечера… Советская, дом двадцать два, квартира восемь… Я пришла уже… Да, и давай уже на «ты».
С юной докторшей Валентиной Кирилловной Ващенковой Ревякин познакомился три года назад, когда только перевелся в Озерск и получил на руки материал по хищению белья на больничном складе. Валентину Кирилловну Игнат опросил три раза… А потом еще встречались как-то на праздниках, в клубе, ну и даже пару раз ходили вместе в кино.
Вообще-то, инспектор никогда девушек не чурался и проблем с ними не имел, но вот отношения с Валентиной как-то форсировать не решался, подспудно чувствуя, что столь умная и красивая женщина скоропалительных решений явно не одобрит и все нехитрые приемы, безотказно действующие на продавщиц или доярок, никакого успеха здесь не принесут.
Да и честно сказать, не до отношений было – работы завались! В связи с объединением районов вторую ставку инспектора уголовного розыска в Озерском ОМ высокое начальство из МООП посчитало лишней.
Адрес недавно «откинувшегося» Митьки Евсюкова – Дылды Игнат узнал в отделении у Дорожкина, который не преминул напомнить, что «товарищ будущий капитан» обещался помочь с материалом по «чертову велику».
– А то мне с отпуском совсем кранты будут! – закурив, пояснил участковый. – Там уже начали жалобы друг на друга строчить, черти!
– Обещал – помогу. – Ревякин рассеянно улыбнулся и махнул рукой. – Мотоцикл возьму – скатаюсь к Дылде. Да и так, кое-кого опрошу…
– Дылда и мне бы нужен! – оторвав взгляд от бумаг, вдруг вспомнил Дорожкин. – Нахулиганил, гад, в экспедиции…
– Где-где?
– Ну, у старой школы… Где эстонцы.
– А-а.
– Вообще, приволоки, если будет, – попросил участковый. – Я бы его по мелкому тормознул…
– Будет – приволоку… – Игнат пожал плечами. – Там колесо-то заднее не спускает?
– Африканыч заклеил вчера… И вообще, кто у нас за технику отвечает – ты или я?
– Тот, за кем мотоцикл закреплен, – хмыкнув, пояснил опер. – Ты, Игорек, ты! Ну, все, я поехал… К вечеру буду, если что.
– Слышь, Игнат… – Дорожкин посмотрел на приятеля с нешуточным удивлением. – А ты чего это такой радостный? Аж светишься весь. А-а, понимаю – звание. Ну, так что, товарищ капитан? Когда обмывать
