- Думаю, что вы знаете мистера Аллена намного лучше, чем должны были
заставить нас поверить, - сухо сказал Кэррингтон.
Подбородок Карен упал к груди, горячие слезы стыда и унижения повисли на ее
сжатых веках.
- Пожалуйста, - мягко попросила она.
Только после того, как она услышала шорох бумаг, свидетельствующих о том, что
фотографии были убраны обратно в портфель, она открыла глаза. Она кулаком вытерла
слезы.
Кэррингтон наклонился над ней.
- Теперь давайте попробуем еще раз. Что вы знаете о Мистере Аллене?
- Ничего. Только его имя.
- Какое имя?
- Я не понимаю, - искренне сказала она.
- Вы когда-нибудь слышали, что его называют еще и другим именем?
- Нет.
- Тигровый принц?
- Нет.
- Никогда?
- Нет.
- Ох, давай же, Карен, перестань лгать, - крикнул Ларри позади нее.
Она повернулась к нему.
- Я не лгу! Я не понимаю к чему все это.
- Я разберусь с этим, Уотсон, если ты не против, - голос Кэррингтона был холоден
и смертоносен, словно стальное лезвие.
- Конечно, сэр, - возразил Ларри и отступил назад, - Вы никогда не слышали, что
Аллена называют Тигровым принцем? - спросил ее Кэррингтон. - Это прозвище.
- Я не знала, что у него есть прозвище, - глухо сказала она.
Картинки в ее голове не исчезали. Они продолжали мигать словно сомнительное
пип-шоу с тошнотворными деталями. То, что на самом деле было таким сладким,
нежным, наполненным любовью, в объективе камеры превратилось в грязь.
- Вы знаете фотографа по имени Рэйнолд Дэниелс? Сам он себя называет Спек
Дэниелс.
- Нет.
- Он планирует отправить эти фотографии на первую страницу следующего
выпуска «Уличная сцена», мисс Блейкмор.
Она подняла голову и посмотрела на него остекленевшими глазами.
- Зачем? Я до сих пор не понимаю зачем. Что может быть интересного…
Дверь открылась, и Веккино просунул голову в комнату.
- Они готовы, сэр, - сказал он Кэррингтону.
Кэррингтон быстро поднялся и протянул руку.
- Мисс Блейкмор.
Оцепеневшая, она поднялась на ноги и позволила себе выйти из комнаты. Она
заметила, что портфель со всем содержимым Кэррингтон взял с собой. Они прошли по
шумным коридорам и вошли в один из высококлассных конференц-залов.
Карен испуганно осмотрелась. На столе можно было играть в футбольный матч. Он
был огромным. Во главе стола сидел госсекретарь Дрепер с группой помощников и
советников. Кэррингтон присоединился к ним.
Колени Карен начали дрожать. Она думала, что упала бы, если бы Грэм не взял ее
за руку и не повел к середине стола, где помог ей сесть в кресло с высокой спинкой.
Она посмотрела на группу людей за столом.
Несомненно, это было сном. Или кошмаром.
По фотографиям она узнала шейха Амина Аль-Тазана. Прозападного прораба,
который часто выступал в качестве представителя страны ОПЕК, он постоянно мелькал в
новостях. Его богатство, как и его власть в арабском мире, были легендарными, и его
влияние на Западе тоже. Карен вспомнила, что читала о его намечающемся визите в
Вашингтон.
Он сидел в конце стола, лицом к госсекретарю Дрэперу. Его бурнус и куфия были
белыми. Смуглое лицо было таким же красивым, как и на фотографиях. Чувственный
полный рот и длинный нос, с небольшой горбинкой на переносице. Черные брови
изгибались над глубоко посаженными глазами.
И эти глаза враждебно смотрели на Карен Блейкмор.
Один из приближенных шейха поддался вперед и что-то прошептал ему на ухо. Он
помахал помощнику рукой, его взгляд ни на секунду не покидал женщину, сидящую в
середине стола.
Карен уставилась на шейха, ошеломленная его присутствием и его очевидной
ненавистью к ней. Уму было непостижимо, что всемирно известный человек находится с
ней в одной комнате. Но то, что воздух в этой комнате был напряженным, было вдвойне
непостижимо. Что у них вообще могло быть общего, чтобы вызвать такую враждебность?
Несмотря на его очевидную антипатию, она бы таки продолжала смотреть на
шейха и его окружение, если бы ее не отвлек звук на другой стороне комнаты.
Карен повернула голову в том направлении, у видела человека, входящего в
гигантскую комнату. Он был одет аккуратно, в европейском стиле, в костюм тройку
темно-синего цвета. Его рубашка была поразительна белой на фоне загорелого лица, как и
белая куфия, прикрепленная к голове шелковым плетенным шнуром. Стоило ему войти,
перешептывания вокруг стола внезапно прекратились.
Это был Дерек Аллен.
Карен задалась вопросом, сколько шоков может пережить здоровое сердце, прежде
чем перестанет работать.
Все глаза изучали Дерека, пока он шел по комнате. Его глаза остановились на
шейхе, и там они и остались, пока он с царственным достоинством направился к нему.
Он остановился, низко поклонился в знак приветствия, а затем наклонился и обнял
старшего мужчину, целуя в обветренные щеки.
- Отец, - почтительно прошептал он.
Слово эхом прокатилось по комнате. Оно достигло ушей Карен Блейкмор, и у нее
закружилась голова. Веки трепетно закрылись, и она покачнулась в своем кресле. Карен
схватилась за край стола, чтобы удержать себя в вертикальном положении.
Теперь все сошлось. Как металлические стружки, частицы информации пришли к
объединяющему их магниту - Дерек Аллен был сыном Аль-Тазана. Масштаб
неприятностей, в которых она оказалась, накрыл ее волной.
Поприветствовав отца, Дерек повернулся к госсекретарю, который стоял позади
него. Помощник представил их.
- Господин министр, принц Али Аль-Тазан.
Они пожали друг другу руки. Затем Дерек сел за стол прямо напротив Карен. Она
не могла посмотреть ему в глаза. Она удерживала взгляд на белых, бескровных руках,
лежавших у нее коленях.
Принц Али Аль-Тазан. Сын одного из самых влиятельных шейхов в мире. Он был
ее любовником.
Она не смогла удержаться и подняла глаза, посмотрела на него, чтобы убедиться,
что он реален. Она не знала, чего ожидать, но это, конечно, был он, полная неумолимость
его черт. Зелено-золотистые глаза были направлены на нее, но они не выражали ничего,
ни малейшего намека на то, что он думал о ситуации, в которой они оказались.
С тем бесстрастным взглядом, которым он смотрел на нее, он вполне мог быть и
незнакомцем. Будет ли она нести ответственность за весь этот беспорядок? Он намерен
разобраться сам и взять вину на себя?
