Он решил лечь спать, но сон не шел. Преодолев желание позвонить снова Александре, он плеснул себе водки... Проглотил, не закусывая, и вскоре, как ни странно, уснул.
Но ненадолго. Что-то его словно подбросило.
На часах было четыре. И Александры не было.
Он снова набрал ее мобильник – с тем же результатом: абонент недоступен.
Беспокойство, несмотря на его сопротивление, подбиралось к нему с напористостью тигра, и он чувствовал, как когтистая тяжелая лапа уже легла на его загривок. Уже не уйдешь, сопротивляться бессмысленно, пора признать себя побежденным.
Он сделал то, чего не делал никогда: просмотрел входящие номера на ее домашнем телефоне. Там было всего три, Алексей их знал: один редакционный, другой от подруги, третий от мамы. Прослушал автоответчик – сообщение только от мамы.
Он вспомнил рассказ дальнобойщика... Неужели... Неужели при их образе жизни, вечной занятости их ждет такая же судьба?! А дети? Кто ими будет заниматься, когда они оба вечно по макушку в делах? Сашины родители? Бабушка с дедушкой?! Почему они до сих пор не обсудили с Сашей, как станут растить малышей? Возьмет ли она отпуск, чтобы сидеть с ними? Или, чуть оправившись от родов, упорхнет по своим журналистским делам, переложив дела на мамок-нянек? И будут расти у них недолюбленные дети, как во всех этих семьях? Как сам маньяк???
"...Успокойся, Кис, охолонь, – сказал он сам себе. – Любовь – это чувство, оно не измеряется количеством часов, просиженных рядом. У тебя просто крыша съехала после этих встреч с вдовцами. А живут на свете нормальные семьи – вот рядом с тобой, оглянись только! Родители днем на работе, вечером со своими детьми. И бабушки с дедушками помогают – и это отлично! У ребенка должны быть бабушки и дедушки, – жаль, что его родители не дожили до внуков..."
Все устроится, все непременно устроится. У Саши наверняка есть уже идеи, как организовать их жизнь. Они будут договариваться между собой, если нужно работать вечером, то чтобы получалось по очереди. А иногда бабушка выручать будет. Это совсем не то же самое, что заброшенный ребенок, совсем нет!..
18 октября
Так он и промаялся до утра. Уже рассвело. Хмурый рассвет путался в занавесках. Восемь утра.
Девять.
Десять.
"Абонент недоступен".
И только тут Алексей со всей ясностью понял, что случилось что-то плохое. Нет, Александра не упорхнула с поклонниками, – какая чушь!
Что-то случилось с ней.
ЧТО?!!
Он позвонил в редакцию. Там ничего не знали о планах Александры Касьяновой на вчерашний вечер, но редакцию она вчера покинула в полвосьмого.
Куда бы ни отправилась Александра после, но невозможно такое, но никогда такого не было, чтобы в десять утра она еще не вернулась!!! И даже не позвонила... Она ведь знала, что Алексей собирался ночевать у нее!
Саша не могла не позвонить. Это исключается.
Алексей попросил Серегу объявить в розыск ее машину.
Он методично обзвонил все справочные и приемные больниц.
Следов Александры, живой или раненой (на другое слово духу не хватило), нигде не обнаружилось...
Она не появилась ни в одиннадцать, ни в двенадцать.
В первом часу проклюнулся Серега.
– Машина Александры припаркована в районе Кузнецкого Моста. Мои люди обошли все точки вокруг, в которых бывают светские тусовки. Ее видели в кафе "Вог". Там вчера была презентация какого-то нового журнала. Мы сейчас занимаемся опросом свидетелей... Они все дрыхнут, сволочи, – разошлись только под утро. Но ничего, наши ребята умеют разбудить и привести в чувство всех этих наркоманов и алкоголиков... В самом кафе чисто. Она уехала либо с кем-то из приглашенных, либо на такси... Как только что-то будет, Кис, я тебе перезвоню.
У него что-то взорвалось в мозгу. Александра? Уехала? С кем-то?!
НЕ МО-ЖЕТ ТА-КО-ГО БЫТЬ!!!!
Нужно что-то делать. Куда-то бежать, искать Сашу.
Очень глупо, но он съездил к себе на Смоленку. Маляры усердно заработали кистями при виде хозяина. На вопрос об Александре выразили искреннее недоумение: "Нет, сюда не заглядывала..."
Действительно, с какой бы стати она отправилась ночевать к нему, дышать ядовитыми испарениями краски, когда Алексей ждал ее на проспекте Мира?
Алексей позвонил Ваньке, потом Игорю. "Александру не видел?"
Глупейшие вопросы. Ожидаемые ответы.
Позвонить ее родителям? Разволновать стариков? Нет. Саша к ним не заезжала. Если бы заезжала – это было бы нормально. А если все было бы нормально, она бы позвонила Алексею...
Снова Серега.
– В кафе ее позвали к выходу. Там ее ждал человек, мужчина. Он ей что-то сказал, но никто не слышал, что именно. Она вышла с ним и больше не вернулась. Описание мужчины смутное, шел дождь, он был в куртке с капюшоном...
...В три часа дня он нашел на ветровом стекле своей "Нивы" прижатый "дворником", конверт. Такой же маленький и белый, какой был в букете белых роз, подаренных на свадьбу.
На прямоугольном кусочке дорогого картона значилось:
"Вы не сдержали обещание. Теперь правила игры меняются: ставка теперь не на деньги, а на жизнь Александры.
У вас осталось тринадцать дней. До их истечения она в безопасности.
P.S. Я уже придумал тринадцатый способ убийства".
Кусать локти? Рвать на себе волосы? Кричать, бить себя в грудь: "Я последний кретин из всех кретинов!"?
Занятие бессмысленное, согласитесь. Алексей протиснулся мимо маляров в свой кабинет. Это единственное место, в котором ему хорошо думалось. Распахнул окно, чтобы хоть немножко выветрить запах краски.
Итак, он крупно лажанулся. Он что-то не учел, чего-то не домыслил. Бенедикт сидит на Петровке, а Александру похитили.
Его подвела логика. Нет, она была стройна и практически безупречна. Только Алексей все больше убеждался с опытом, как логика умеет подводить. Красиво, с размахом, безупречная такая и вся насквозь ложная, как куртизанка...
Интуиция – вот чему надо было верить!
А интуиция с самого начала ему нашептала, что Бенедикт – пешка в чужой игре. И Вера склонялась именно к этой версии! Марионетка, перчаточная кукла, которой управляет кто-то другой. И все эти его нахальные появления в поле зрения детектива: он не боялся! Потому что знал, что бояться нечего: он всего лишь петрушка, он ничего не знает. Он актер, исполнитель, статист в чужом сценарии...
И кто же у нас режиссер этого действа? Кто увез Александру?
Она ведь не девчонка, чтобы сесть к незнакомцу в машину! А она села в чужую машину, коли ее собственная стоит недалеко от кафе...
Значит... Значит, это был знакомый?!
Часть 2
Александра. 17 октября, вечер
...Александру позвали к выходу: ее спрашивал какой-то мужчина. Удивленная, она оторвалась от беседы с одним кинопродюсером и направилась в вестибюль. Однако там никого не оказалось.
– Он не захотел войти, – объяснил ей швейцар. – Ждет вас на улице.
Александра распахнула дверь. Шел проливной дождь, и мужчина стоял под тяжелыми каплями, чуть пригнув голову под капюшоном. Его лицо невозможно было разглядеть, только карие глаза смотрели на нее отчего-то с сочувствием.
Перспектива беседовать с ним под дождем Александру ничуть не привлекла.
– Войдите, – сказала она, – а то я тут с вами вмиг вымокну.
– Видите ли... Я не хотел бы смущать посетителей этого заведения...
Мужчина приоткрыл куртку, и Саша увидела под ним милицейскую форму. Нехорошее предчувствие кольнуло ее грудь.
– Меня послал за вами Алексей Кисанов. Он...
– Что с ним?!!!
– Ничего такого... Страшного, я хочу сказать.... Но он в несколько сложной ситуации...
– Боже... Пожалуйста, скажите прямо: что с Алешей?!
– Поедемте. Вы сами увидите... Александра вернулась в зал, подхватила свою сумочку, забрала плащ из гардероба и села в машину без опознавательных знаков: Александра знала, что милиция нередко пользуется банализированными машинами, посему не удивилась. Мужчина тронулся.
– Я могу ему позвонить?
– Нет смысла, – откликнулся мужчина. – Насколько я знаю, он без сознания...
– Да что же с Алешей?!
– Он... Он ранен.
– Но... Он жив???
– Да.
– Вы вызвали "Скорую"?
– Конечно. Только в такую погоду, сами понимаете...
– Ранение серьезное?
Мужчина не ответил. Александра похолодела.
– Я вас спросила: ранение серьезное? – резко повторила она.
– Я не знаю. Честное слово, не знаю. Мне позвонили – я был на дежурстве – и попросили доставить вас к месту происшествия... Мне пришлось организовать себе замену...
Мысли одна мрачнее другой заполонили ее мозг. Уж если Алеша сам попросил ее привезти... Видимо, до того, как потерять сознание...
– Он там не один?
– Нет. Там наши люди, с Петровки.
Она умолкла на некоторое время и очнулась только тогда, когда поняла, что они уже рулят по какому-то загородному шоссе. Из темноты иногда выныривали плохо освещенные деревни, затем снова все погружалось в тьму и дождь, и пейзаж становился особенно мрачным тогда, когда поле сменялось лесом, теснившим шоссе с обеих сторон. "Дворники" поскрипывали, слизывая резиновыми языками воду с лобового стекла, фары взрезали непроглядную темень, изрешеченную косыми струями дождя.
