дал послушать их разговор, но…
Увидев в моих глазах немой вопрос, он поспешил ответить:
— Вора сложно назвать достойным эльфом, — деланно равнодушно пожал плечами он. — А польза… ну какая от меня может быть польза? Я не наследник, на государственные дела ни коим образом не влияю, так что… разве что из расчёта, что я умыкну нужного духа откуда-нибудь, но и это невозможно.
— Почему? — не поняла я.
Раз уж у него магия такая, странно, что он говорит о подобной авантюре «невозможно».
— Чтобы что-нибудь спереть, нужно, чтобы это «что-нибудь» было материальным, — пояснил он. — Как утащить духа, если он не имеет какой-нибудь постоянной физической формы, как ты или та же Мартынко?
Резонно.
— В общем, странно это всё… но да ладно. У меня вся жизнь такая, чего уж тут, — Лан запустил тонкие длинные пальцы в волосы. — Возвращаясь к твоему вопросу, жизнь всех эльфов неразрывно связана с Лесом, не будет его — не будет нас. За помощью мы тоже идём к нему. И просто обращаемся и, если нужно и нет надежды на королевский суд, просим, чтобы Вечный Лес нас судил. Фактически, в процессе нет лишних действующих лиц, не требуется посторонних, нужны только истец, ответчик и, собственно, сам Лес. Грубо говоря, происходит это так: мы соединяемся с Лесом, открываемся перед ним, просим о помощи. А дальше… дальше всё от ситуации зависит. Может случиться так, что тот, в чью пользу дело бы решил королевский суд, настолько противен окажется Лесу, что от него и горстки пепла не останется. Бывают такие случаи, что правый в спорной ситуации, за разрешением которой обратились, настолько провинился перед миром, что его убирают как большее зло. Но чаще всего виноватая в конкретной ситуации сторона погибает, отдавая свою жизнь и силу на процветание Леса, невиновные же остаются в живых, с них снимаются все обвинения. Это и называется судом Вечного Леса.
Жестоко, конечно, но… никаких субъективных факторов, всё решает какая-то неподкупная высшая сила…
Что-то в этом есть, знаете ли. Хотя сама я бы, наверное, тоже побоялась в этом участвовать.
— Ты поэтому настаивал на суде? Чтобы не затащили под венец? — понимающе улыбнулась я.
С учётом того, что он действительно не виноват в той ситуации… нет, ну логично, правда. Возможно, будь я чуть более рисковая, на его месте сделала бы точно так же.
Но я не на его месте. И я не настолько рисковая.
— Ну да. Я точно знаю, что не соблазнял леди Альтаррес, как и то, что она сама влезла ко мне в постель. Отсюда делается элементарный вывод, который ты озвучила несколько часов назад: меня оклеветали, причём некоторые из собравшихся особо настаивали на своей лжи, — спокойно говорил Лан.
Нет, правда, спокойно, даже странно это. Его тут чуть ли насильно не женили на первой попавшейся даме, а он с таким натуральным спокойствием об этом рассуждает…
— Я знаю, что многие из «группы поддержки», — между тем продолжал он, — нечисты на руку. Так что мы не сильно отличаемся: воруем все, вот только я-то не скрываясь это делаю. Честность тоже играет большую роль на этом суде, так что я не переживал по этому поводу, а у остальных кишка тонка…
Лан ненадолго замолчал, давая мне время переварить информацию. И каким-то образом почувствовал, что я готова к дальнейшему разговору именно тогда, когда в моей бедной холодной головушке более-менее улеглись новые сведения.
Или сам переваривал ситуацию?
Не знаю. В любом случае, через какое-то время, когда мы оба были готовы, он снова задал вопрос:
— А на Земле как проходит судебный процесс?
— Ты знаешь, — мне аж неловко немного стало. Не интересовалась я этой темой никогда, да и не нужно было, обходилось всё как-то без этой нервотрёпки. — Мне повезло ни разу не принять участие, так что я знаю об этом на-астолько в общих чертах, что можно считать, и не знаю вовсе.
Лан только неопределённо хмыкнул и покачал головой.
— Для меня это странно звучит, если честно. Хотя… с другой стороны…
— Тебя же с детства наверняка тюкали тем, что принц должен знать законы родной страны, — усмехнулась я.
— Именно это я и хотел сказать. Так что, с учётом того, что ты не законник, вполне объяснимо, — кивнул он.
***
Когда Кир связался с Ланом по какой-то непонятной мне штуковине и очень просил принца зайти к нему в лабораторию, судя по голосу, он был на грани истерики. С чего бы это?
Он же, насколько я помню, ничем таким вроде не собирался заниматься в ближайшее время, чтобы какая-нибудь неудача довела его до такого состояния… Разве что лабораторию ограбили на особо ценные препараты.
Хотя Ким — весьма эмоциональный товарищ, так что это совершенно непредсказуемо, что может вывести его из состояния равновесия.
С другой стороны, он в этом состоянии практически не бывает…
Ким, как назло, не стал говорить, что у него случилось, просто требовал младшего принца к себе, да побыстрее, побыстрее.
Лан вздохнул и пообещал, что скоро будет, и, как только колдун прервал связь, что-то неразборчиво пробубнел себе под нос и потопал к тайной двери, благо она была совсем рядом. Комната-то относительно небольшая.
— А я? А как же я? — тут же возникла, собственно, я.
Он что, меня одну тут оставить хочет? Фигушки! С ним пойду, даже если он будет настаивать на обратном. Я засиделась на одном месте и меня прямо-таки тянет пообщаться с кем-нибудь и погулять, размять… кхм… можно так сказать о фарфоровых ногах? В общем, просто пройтись захотелось, посмотреть окрестности.
И, разумеется, меня съедает любопытство, что же там у Кима приключилось из ряда вон, что он в такой истерике и, не побоюсь этого слова, панике связался с Ланом.
— Ну пойдём, — хмыкнул Лан и галантно подал мне руку, помогая подняться с кресла, и ненавязчиво так подставил локоть, чтобы я взяла его под руку.
А я не стала отказываться. Кто знает, какие у них тут переходы? Меня по ним в прошлый раз только быстро пронесли, не было
