сбавляя шаг, Марк лишь слегка отклонился и вонзил меч в живот неуклюжего
парня. Кровь хлынула на плиты атрия, Фульциний переступил через труп и
тотчас лязгнули, столкнувшись, клинки - Сигерик сделал длинный выпад,
пытаясь достать врага.
Насмерть перепуганные рабы побросали оружие и отступили к имплювию, но
никто не посмел вмешаться в их поединок. Марк бился молча, с трудом
сдерживая клокотавшую ярость. Сигерик больше не ухмылялся - в глазах
римлянина он прочел свой приговор, но и трусом германец не был. Звенели
мечи, слышалось тяжелое дыхание соперников. Все - и сдававшаяся челядь и
бойцы Фульциния во все глаза смотрели на поединок.
- Где она?! - крикнул Марк, отбив очередную атаку. - Скажи и, клянусь
щитом Марса, я пощажу тебя даже сейчас!
- Отправляйся в ад! - прохрипел Сигерик и, резко вывернув кисть, ударил
мечом снизу вверх.
Зрители разом вскрикнули. Клинок просвистел на волосок от шеи декуриона -
Фульциний лишь чудом успел уклониться - и тут же его собственный меч
вонзился в широкую грудь германца точно посередине. Секунду Сигерик висел на
клинке, его глаза вылезли из орбит, горлом хлынула кровь, на тунике
мгновенно проступило большое темное пятно. Марк выдернул меч, и германец
тяжело рухнул на пол.
Фульциний застыл над поверженным телом. Его месть свершилась, разбойник
был мертв, но радости он не чувствовал - мерзавец так и не признался, где
они прячут девушку, здесь ли она, да и жива ли вообще? А если и здесь - что
если она попадется под горячую руку его солдат? Из таблинума, триклиния и
кубикул доносились отчаянные крики, слышался женский визг - опьяненные
местью крестьяне жгли и громили ненавистное гнездо Гирция.
- Что с этими делать? - бородатый Феликс тронул декуриона за плечо, разом
возвращая к реальности.
Марк поднял голову, мельком глянул в перекошенные от ужаса лица рабов... И
тут один из них, по виду совсем еще юноша, вдруг бухнулся на колени и пополз
по пыльным плитам, простирая руки к Фульцинию.
- Господин! Пощади, господин! - трясущимися руками он вцепился в плащ
декуриона, одновременно порываясь поцеловать его калиги. Марк брезгливо
оттолкнул его ногой, но раб не выпустил плащ, только поднял вверх умоляющий
взгляд черных глаз.
- Ты говорил о девушке... Сигерик не сказал тебе, но я знаю - знаю, где ее
держат! Я все тебе покажу! Только не убивай!
Фульциний резко поднял его за плечи, у парня аж зубы лязгнули.
- Где она?! - выкрикнул он прямо в лицо рабу. - Веди быстро! Но если ты
врешь...
- Я не вру, господин! Я знаю, где она, клянусь тебе. Жив Господь! Сигерик
привез ее два дня тому...
- Хватит болтать! Веди!
Парень кивнул и, оглядываясь, побежал к таблинуму. Фульциний устремился за
ним.
Богато убранный таблинум носил следы жаркой схватки: среди опрокинутых
треножников и канделябров валялись два тела, все было перевернуто вверх
дном, мозаичные полы заливала кровь. Четверо вояк, ругаясь, взламывали
хозяйские сундуки. На Фульциния и его провожатого они едва обратили
внимания.
Выскочив из таблинума в перистиль, молодой раб указал направо, где
находились кухни и кладовые.
- Это там, господин, - бросил он на бегу. - Вчера твою женщину заперли в
комнате у пекарни. Там у хозяина что-то вроде тюрьмы. Наверное, она еще там.
Пробегая мимо фонтана, Фульциний на миг замешкался. На мраморном бортике
трое его вояк насиловали какую-то девку. Та кричала и вырывалась, и на миг
Марк с ужасом подумал, что это может быть Ливия. Но нет - то была всего лишь
рабыня. Ворвавшись в кухню, они застали там лишь кучку перепуганных слуг,
жмущихся к большим котлам, от которых пахло бараниной, и, не задерживаясь,
пробежали мимо потухшего очага ко входу в пекарню.
- Сюда, господин, - выдохнул парень, указывая на темную узкую арку, за
которой скрывалась крытая галерея. Судя по тому, что двери вдоль ее стен
были заперты, его бойцы сюда еще не успели добраться, и это было хорошо.
В конце коридора обнаружилась прочная дубовая дверь. Сердце Фульциния
бешено колотилось. Неужели Ливия здесь, за этой дверью? Если так - конец
всем тревогам! С разбегу он толкнул дверь, но та лишь чуть вздрогнула.
- Проклятие! Тут заперто! А ключ...
- Ключ хранился только у господина, у Гирция, - торопливо пояснил раб.
- Ливия! - крикнул Фульциний и заколотил в дверь. - Это я, Марк! Ты там?
Ответь, если слышишь! Я пришел за тобой!
Он прислушался, из-за двери не доносилось ни звука.
- Похоже, там нет никого! - Марк обернулся и гневно посмотрел на раба. -
Что скажешь?
- Не знаю, господин. Но девушка была там... Здесь, в кухне есть мраморная
скамья. Тяжелая. Прикажешь?
- Бегом!
Вернувшись в кухню, они подхватили скамью и, пыхтя, втащили ее в коридор,
причем юный раб старался изо всех сил, опасаясь рассердить грозного воина.
Дотащив скамью до двери, он тотчас же быстро сбегал в кухню за факелом, о
чем Фульциний даже не подумал, а между тем в коридоре стояла такая темень,
что и вытянутую руку было не разглядеть.
Дверь выдержала два удара. На третий замок вырвало из стены и они
буквально влетели в тесную мрачную коморку. При свете факела Марк увидел
голые стены и низкое ложе, покрытое шкурами - более в коморке не было
ничего. На ложе лежала Ливия. Он сразу ее узнал, хотя теперь она совсем не
походила на гордую красавицу-патрицианку - на лице багровели синяки и
кровоподтеки, свалявшиеся волосы торчали в разные стороны.
- Ливия, - простонал Фульциний, падая перед ней на колени. - Что они с
тобой сделали?!
За спиной тяжело дышал слуга Гирция, факел дрожал в его руках, но Марк не
видел сейчас ничего, кроме мертвенно-бледного лица девушки.
Он схватил ее безвольно повисшую руку и тут же в ужасе выпустил ее - по
запястью стекала липкая кровь, а на полу натекла уже целая лужа. Что-то
звякнуло, и Марк машинально поднял с пола длинный ржавый гвоздь. Некоторое
время он тупо смотрел на него и вдруг, поняв, что именно этот гвоздь и
послужил ей орудием, с криком отшвырнул его от себя.
- Ливия! - простонал он, хватая ее за плечи. - Зачем?! Зачем?!
- Господин! Скорее! Может, ее еще можно спасти!
Фульциний обернулся. Юноша торопливо рвал тунику, протягивая ему длинную
полосу ткани. Не раздумывая, Марк схватил ее и принялся туго перевязывать
руку Ливии выше запястья.
