не люблю тюнинг на лице и в теле, мне нравится естественная красота, но ты ведь чихать хотела на мои предпочтения? Тебе ведь деньги важны, признайся уже, — выплюнул Ник, когда женщина схватила со стола его любимую чашку и бросила в стенку.
Коричневое пятно расползлось по белой стене.
—Катись ты, Варшавский, встретимся в суде!
Видит Бог, он хотел иначе.
Глава 15
Аня в очередной раз осматривала все цветочные композиции в модном ресторане, который сняли специально по случаю помолвки дочери мэра и сына одного из депутатов. Шикарная партия, нечего сказать, тут собрались сливки общества с большими требованиями и запросами как у президента, так что все должно было быть на высшем уровне. И стало именно таким, ибо такого количества букетов, дизайнерских решений для арки, у которой сидела пара, нужно было еще поискать. А это если умолчать о том, что весь зал был переделан под сад с огромными фигурами пионов, выполненных из искусственных материалов и подсвеченных теплым светом изнутри. Создавалась композиция, напоминающая сказку.
На полу рассыпаны лепестки пионов, и куда ни глянь — всюду цветы. Их запах наполнял легкие до краев, даря незабываемые ощущения.
—Все отлично, не накручивай себя, — Варшавский подошел со спины к ней и прошептал на ухо, от чего девушка вздрогнула и чуть не оступилась на ровном месте, если бы Ник не подхватил ее за руку. Горячая ладонь оставила след на бледной коже.
Ей было неприятно. Да, именно так она старалась думать, когда дернулась в руках Варшавского. Он осмотрел ее внимательно, и на такое ее движение недовольно насупился.
—Разумеется, столько времени не спать, лишь бы им все понравилось, — Аня поежилась, отступая от Варшавского на пару шагов.
Он весь вечер был рядом с ней, как и несколько дней до этого, и вообще в последние две недели они контактировали так близко, как, пожалуй, никогда. И вместо очевидной злости у Ани были смешанные чувства, иметь которые она не хотела. Но что поделать, саму себя не заставишь испытывать определённый спектр чувств, такие настройки не подвластны людям.
—Композиции прекрасны
—Как и вся программа, вы молодцы.
А программа была ого какой, нежная музыка лилась рекой. И пусть она была ненавязчивой, но такой правильно подобранной, что самой Ане хотелось танцевать. Музыканты исполняли разные попурри, танцующий ансамбль сразу после заветного «да» начал свое выступление. Все стояли с открытыми ртами, а у Ветровой даже что-то напряглось в груди. Так это все было трогательно и правильно, как не было у нее.
Несколько раз на глаза навернулись слезы, но она действительно была рада за молодых, люди счастливы и это прекрасно.
—Не первое такое мероприятие, так что все плановое и в штатном режиме, — продолжил Варшавский, всматриваясь в танцующих людей на сцене.
—Понятно, — девушка не знала, что в таком случае сказать, и говорить ей не особо хотелось. Она чувствовала странную реакцию тела на присутствие Ника и хотела поскорее убраться, но у судьбы были другие планы.
—Анечка, вы просто свет моих очей, — к Ане и Нику подошел тучный мужчина лет сорока, он и был мэром города. Таким людям сложно угодить, так что не зря Ветрова паниковала, но все было зря. Восторг читался на лицах у людей.
—Михаил Иванович, мы старались, — Аня кивнула и сдержанно улыбнулась, а мэр похлопал по плечу Варшавского и пробасил:
—Варшавский, тут без вариантов высший пилотаж, я сам не ожидал. Думал, будет примерно как на день Рождения моей дочери, а ты решил взять планку еще выше.
—Мы не повторяемся, — серьезно ответил Ник, окидывая Аню беглым внимательным взглядом. Тут девушка и была поймана на горячем, отчего моментально отвела взгляд на мэра и покраснела до кончиков волос.
—Теперь по любому поводу только к вашей коллаборации. Молодые, талантливые, вот что надо нашему городу! Оставайтесь с нами после работы нужно и отдохнуть.
Аня гордилась общим успехом, но все равно задерживаться не планировала, однако Ник в очередной раз сделал все по-своему, когда потянул девушку на танцпол.
—Давай потанцуем, — это прозвучало скорее как утверждение, и Ветрова даже пискнуть не успела, как ее вытянули практически в центр зала. Такой паники она давно не испытывала, а стоило ощутить на талии сильные руки Ника, как все мысли выветрились из головы. Прямо напротив были знакомые губы, маленькая ямочка на подбородке, которую когда-то Аня так любила целовать.
Плотный шлейф его духов опять укутал тело, и Аня растерялась, не знала, куда себя деть, ощущая бешеное сердцебиение. Оно разрывало ее грудь и мешало рационально мыслить. Были рваные касания, осторожные поглаживания кожи, от которых она сгорала.
И пусть кусала внутреннюю часть щеки, пусть запрещала себе, но все равно наслаждалась его лаской, осторожной и словно украденной, словно он хотел коснуться, но не смел и в тоге получалось нечто непонятное, но все равно это нечто заставляло ее полыхать давно забытым огнем. Ничего подобного она не испытывала с тех пор ни с кем, и когда танец завершился, девушка отскочила от мужчины и сбежала в уборную, где очень долго обмакивала вспотевшее лицо салфетками и приводила дыхание в порядок.
Удивленный взгляд Ника она все-таки выхватила. Стоило закрыть глаза, и она снова все ощущала так, как будто мужчина все еще сжимал ее в объятиях, словно не было этой прорвы из времени.
Горячие глаза вопили о истинном положении вещей, но Ветрова зажмурилась и прошипела самой себе:
—Не смей, не смей снова макаться в это! Он все сделал, чтобы навсегда тебя потерять. Это все!
Настроившись на нужный лад, она вышла из уборной и последовала к гардеробной, где ее уже ждал Ник, привалившись плечом к стене.
—Я завезу тебя, — как всегда прозвучало безапелляционно.
—Нет, я сама, — Аня выхватила пальто и спешно натянула его на себя, стараясь не смотреть на Варшавского.
—Ань, на улице ночь, ты сама на такси не поедешь, а сюда тебя привез я, так что я отсюда и увезу, — грубовато кинул в ответ Ник. Он не любил, когда с ним спорили, так что сейчас в голосе звучали нотки раздражения.
И Аня готова была лопнуть от безысходности. Она посмотрела на мужчину, задержалась на его глазах и снова зависла на них
—Пфф, — пропыхтела, недовольная таким положением вещей. Зная Ника, он закинет ее на плечо, если она будет артачиться.
«Ладно, пятнадцать минут я тебя еще потерплю, и себя заодно»
