Выехав на трассу, Оксана включила «круизконтроль» и вернулась к размышлениям. Правда, как ни пыталась она повернуть вектор любопытства в сторону Луны, пришельцев и их роли в урагане Катрина, мысли ее занимал другой вопрос: удалось ли Жанне завладеть вниманием и сердцем короля и что за инструкцию написал для нее Граф? Вспомнив холодное прикосновение к груди золотого ключа, она снова оказалась в кабинете Графа. На этот раз комната была пуста. Осторожно, чтобы не шуметь, Жанна прикрыла за собой дверь и подошла к столу. Здесь по-прежнему лежали письменные принадлежности, но шкатулки, где была спрятана инструкция, не было. Жанна стояла, вертя в дрожащих пальцах бесполезный ключ и кусая пересохшие от волнения губы.
– Может быть, она где-нибудь в столе? – подсказала Оксана.
Жанна пожала плечами и, сев в кресло Графа, начала шарить в ящиках.
– Черновики! – обрадовалась Оксана, увидев корзину для мусора.
– Какие черновики? – чуть не плача засмеялась Жанна. – Прошло столько лет!
– Сколько?
Жанна показала пятерню.
– Не важно! Вспомни, что говорил Граф: не бывает лишних деталей!
– Не бывает бессмысленных знаков, – уточнила Жанна и, вытащив корзину, высыпала ее содержимое на стол.
– А что случилось-то? – спросила Оксана, разглаживая листы бумаги.
– Король умер! – ответила девушка и, не выдержав, разрыдалась.
– Значит, тебе все-таки удалось?
Ожидая, пока Жанна успокоится, Оксана попыталась разобрать бисерный почерк, похожий на арабскую вязь, с высокими заглавными буквами и тщательно прорисованными точками над i.
– Ничего непонятно! – вздохнула Оксана.
Жанна вытерла слезы и взяла у нее один из листов.
– Конечно, непонятно. Это же не по-французски, – она всхлипнула и, подперев голову кулаком, задумалась, глядя в текст. Воспользовавшись моментом, Оксана нырнула в ее память.
Она увидела себя в огромном зале среди множества людей. В воздухе стоял тяжелый запах пота и духов. Со всех сторон сверкали любопытные стекла лорнетов. Ей было неловко, она нервно теребила веер, оглядываясь.
Когда-то, еще до замужества, Жанна работала продавщицей в галантерейной лавке. Отмеряя модисткам ткани и ленты, она всегда удивлялась, неужели кто-то будет носить этот ужас? Но в ее задачу входило как можно больше продать, поэтому она нахваливала выбор покупателей. И вот теперь она взирала на то, как этот «ужас» выглядит в готовом виде. Наряды важных кавалеров и жеманных дам были перегружены золотым шитьем, блестящими пуговицами и множеством других дорогих, но безвкусных деталей.
– Мадмуазель! – услышала она липкий мужской голос и обернулась.
– Мадам! – с игривой улыбкой поправила она его обладателя.
– Мадам? – удивился пышный господин на тонких ножках. – А почему же тогда мадам скучает в одиночестве?
– К сожалению, мой супруг срочно уехал по делам короля, – Жанна сделала изящный жест рукой. «Боже! Зачем я кокетничаю с этим жабом?» – думала она при этом.
– Раз так, то позвольте на этот вечер предложить вам свое скромное общество! – и мужчина протянул Жанне руку, похотливо таращась в ее декольте.
Резко открыв веер, Жанна прикрыла грудь.
– Даже не знаю, удобно ли это? – пожала она плечиком. – Мы не знакомы...
– Так позвольте представиться: маршал Франции...
– Маршал?! – восхищенно прошептала Жанна и, быстро закрыв веер, изобразила благоговение.
– Но вы можете звать меня просто Луи!
Жанна робко протянула руку, и веер затрепетал как мотылек, когда новый знакомый жадно припал губами к ее пальцам.
– Луи? – пролепетала она. – Надо же какое совпадение!
– Совпадение? – удивился он.
– Вы – Луи, я – Жанна... как король и маркиза.
– Какая детская непосредственность! – расхохотался он. – Я в восторге! Пойдемте же в мою ложу, милочка, спектакль уже скоро начнется.
– Но король еще не пришел! – возразила Жанна. – Разве можно входить раньше него?
– Вы правы, – сморщился маршал, – но боюсь, сегодня он не озарит наше общество своим присутствием. Говорят, он в дурном расположении духа.
– И все-таки я предпочла бы соблюсти этикет, – при этом взор Жанны излучал такое ангельское смирение, что маршал сдался, предвкушая более значимую победу в конце вечера.
Вдруг по залу прокатился предупредительный шепот, и воцарилась тишина. «Его Величество король», – провозгласил глашатай, и толпа расступилась. По живому коридору шел высокий красивый пожилой мужчина, слегка кивая приседающим в глубоких реверансах дамам и прогибающимся в поклонах кавалерам. Маршал смешно согнулся под углом девяносто градусов, выставив вперед одну ногу, чтобы не потерять равновесие. И только Жанна осталась стоять как фонарный столб, излучая восхищенный голубой свет из немигающих глаз. Король, проходя мимо, удивленно окинул ее презрительным взглядом, от которого она, внезапно опомнившись, буквально упала на пол, неумело изобразив реверанс.
На протяжении всего спектакля маршал изнывал от вожделения, терзая ее пальцы своими потными руками, а Жанна не отводила глаз от сцены, изображая интерес к сюжету пьесы. Она знала, что король может видеть ее из мрачной глубины своей ложи, поэтому периодически наклонялась к своему ухажеру и что-нибудь шептала ему на ухо. Например: «Как вы думаете, у моего мужа не будет проблем из-за того, что я забыла поклониться Его Величеству?», после чего маршал страстно припадал к ее шее и уверял: «Что вы, моя дорогая! Я сумею убедить короля не наказывать вас». Жанна одаривала его умоляющей и многообещающей улыбкой и возвращала внимание актерам.
«О боже! – думала она. – Если мне все-таки суждено сегодня оказаться в его постели, то прошу: пусть он помоется, перед тем как... или если это невозможно, то лиши меня обоняния!»
После спектакля все снова выстроились коридорчиком, чтобы проводить монарха. Король медленно шел, иногда останавливаясь возле кого-нибудь, и одаривал счастливца или счастливицу коротким разговором. Остановился он и возле маршала, задав ему какой-то вопрос, касающийся службы. Маршал ответил, вытянувшись по струнке и в то же время прогнувшись. Король задал еще один вопрос, маршал еще сильнее прогнулся отвечая. Жанна ничего не понимала в их диалоге, но ей показалось, что в голосе короля звучат нотки недовольства. Она нервно раскрыла веер и начала трепетно обмахиваться. По толпе придворных прокатился рокот возмущения столь дерзким нарушением всех правил приличия. Но отступать было некуда: или этот номер пройдет, или сегодня вечером она начнет свой путь по рукам самых извращенных сластолюбцев высшего света.
Король повернул голову и возмущенно окинул ее взглядом. Жанна перестала не то что обмахиваться, а даже дышать, глядя на него широко раскрытыми глазами. Монарх невесело усмехнулся и задал маршалу третий вопрос:
– А кто эта невоспитанная особа? Кто обучал ее правилам этикета?
– Я не знаю, Ваше Величество! – голос маршала задрожал. – Я сегодня познакомился с ней здесь. Я даже не предполагал...
– То есть вы хотите сказать, что она пришла не с вами?
– Нет, конечно!
– А с кем же? – этот вопрос он уже задал Жанне.
Она открыла рот, но вдруг колени ее подломились и она снова упала к ногам короля.
– Я предпочел бы услышать ответ, вместо неуместных приседаний! – грозно сказал король.
Жанна медленно встала и умоляюще посмотрела на маршала, ища у него защиты.
– Ваше Величество! – перепугался тот. – Я никогда еще не встречал столь бестолковой куртизанки!
И тут Жанна подняла полные слез глаза и прошептала:
– Простите меня, Ваше Величество! Я от волнения все перепутала и забыла, когда увидела вас так близко! Простите меня, – и она склонилась перед ним в восхитительном изящном и грациозном реверансе. Потом она встала, продемонстрировав безупречную осанку, и представилась. Голос и взгляд приобрели благородство, а на губах заиграла едва уловимая улыбка.
Король, не ожидавший такой метаморфозы, вскинул брови и медленно кивнул. Их глаза встретились. Влажные ресницы Жанны еще напоминали о недавней растерянности, но сейчас взор ее выражал полное доверие великодушию короля... и даже не короля – мужчины.
И вдруг она почувствовала, как в груди разливается знакомое с детства блаженное тепло – верный знак того, что в нее опять кто-то влюбился. Она стыдливо опустила взгляд.
Король развернулся и пошел дальше по живому коридору, более не останавливаясь.
– Это на итальянском! – сказала наконец Жанна.
Оксана вернулась в сумрачный кабинет Графа. Глазам некоторое время пришлось привыкать к темноте, прежде чем она снова начала видеть строчки и буквы.
– Ты знаешь итальянский?
– Нет. Но понимаю отдельные слова. Например, collana di diamanti. Диамант – он на любом языке диамант.
– Бриллианты?
– Речь о каком-то колье, – пожала плечами Жанна. – Письмо адресовано Калиостро...
