Вожак перекинул тело через голову, и труп Макграта шлепнулся на новоиспеченного экспрессмена, а его мешочек с порохом в нагрудном кармане лопнул, засыпав лицо и грудь. Стройный мужчина усмехнулся, отнял сигару от губ и метнул ее в новичка. Порох загорелся, и молодой человек мгновенно оказался охвачен пламенем. Дым от его горящей плоти начал заполнять вагон, а он кричал и бился о мертвое тело, придавившее его к полу.
Крейвен закрыл глаза, когда тень лидера нависла над ним.
"У тебя есть то, что принадлежит мне".
ГЛАВА XIV
ПОКА ЕГО ТРАХАЛА шлюха, Бирн думал о девушке из салуна, с которой он танцевал всю ночь в мельничном городке Стилбранч. Шлюху звали Вева, страстная любовница, стоящая каждой монеты, темноволосая, с густыми румянами и помадой, которые делали ее более зрелой, чем в ее восемнадцать лет.
Когда Бирн достиг кульминации, он закричал: “Печаль!”
Он рухнул на Веву, и как только он скатился с нее, она посмотрела на него, подперев голову рукой.
- Печаль? - спросила она. “Ты всегда так говоришь, когда получаешь тычок?”
“Это не то, о чем ты думаешь”.
“Тогда я предполагаю, что это имя”.
Он потянулся за своим сброшенным пальто и достал кисет с табаком, ничего не сказав.
“Все в порядке”, - сказала Вева. “Меня зовут так, как ты захочешь”.
Бирн свернул сигарету, закурил. Прошло слишком много времени с тех пор, как он наслаждался женским очарованием, поэтому перед сном он заглянул в "Зеленую лилию", чтобы выпить виски. Маршал сказал, что Крейвен уже на обратном пути, но пройдет несколько часов, прежде чем поезд прибудет на станцию. Сестра Мэйбл предложила Бирну комнату в приюте, но от одной мысли о том, чтобы снова войти в это здание, его затошнило. Ему было бы удобнее в пансионе Аберкромби. Он с нетерпением ждал возможности немного поспать в настоящей постели.
Вева прижалась к нему в посткоитальном спокойствии, и, даже если она просто притворялась, эта сладость все равно заставила его затаить дыхание. Она была юной и нежной, кукольный ребенок, от которого пахло ароматными травами и свежим потом. Ее тело было свежезрелым, и он не почувствовал никаких пятен на ее сердце. Хотя он не желал ей зла, его первобытные инстинкты уверяли его, что она будет восхитительна. Но он уже много лет не ел человеческого мяса, поклявшись отказаться от него, когда решил стать лучше. Возможно, не очень хороший человек, но гораздо лучший.
“Мне лучше вернуться вниз”, - сказала Вева. “Не могу заставлять клиентов ждать слишком долго. Здесь нет ничего, кроме еще одной шлюхи.”
Она села, и Бирн дал ей лишний доллар. “Когда ты будешь спать сегодня ночью, приснись мне”.
“Я никогда не вижу снов”.
Бирн завидовал ей за это. Его собственные сны всегда были омрачены воспоминаниями, которые он не мог подавить, когда был без сознания. Люди, которых он убил, преследовали его, стоило ему только закрыть глаза. Его беспокойный разум не позволял ему видеть фантастические сны, только кошмары, такие же жестокие, какой была его жизнь, только ужасы всего, что он видел, и, что еще хуже, всего, что он сделал.
Он встал с кровати и натянул брюки. Одевшись, он склонился над Вевой и поцеловал ее в лоб.
“Если это не сон, тогда призови меня к молитве”.
***
Поднимаясь по лестнице в свою комнату, Бирн снял шляпу и потер переносицу. Усталость лягала его, как взбесившийся мул. Все, что ему было нужно, - это вздремнуть, чтобы зарядиться энергией, и тогда он будет готов принять это черное сердце. Хотя это не отравило бы его так, как отравляло смертных, чистая сила сердца Джаспера была ошеломляющей. Ему придется собраться с силами, чтобы бороться со всем, что она предлагает, чтобы не поддаться искушению. Демоническая сила таилась в этом сердце. Бирн когда-то жаждал этой власти, хотел того же, чего сейчас добивался Гленн Амарок.
Следующий рейс.
Новый круг черного огня, который он назовет своим собственным.
Джаспер чуть не стал принцем Ада. Теперь именно Гленн искал эту тяжелую корону. Бирн подумал обо всех диких приключениях, которые у него были с Гленном, начиная с их первого ограбления и заканчивая их последней поездкой. Они были как братья. Все Койоты были такими. Бирн был единственным несогласным, кем это его делало?
Когда он добрался до верхней площадки, открылась еще одна дверь, и из своей комнаты вышла молодая женщина. Увидев его там, она вздрогнула и прижала руки к груди.
“Простите меня, сэр”, - сказала она. “Вы меня здорово напугали”.
“Не могу сказать, что я виню вас, мэм. Я уже давно в седле. Думаю, мне не помешала бы ванна.
Она застенчиво улыбнулась. “Я как раз спускалась вниз за стаканом молока”.
“Не можете уснуть?”
“Я боюсь, что в последнее время сон дается нелегко, учитывая то, как обстоят дела здесь, в Хоупс-Хилл”.
Бирн кивнул. “Меня зовут Лютер. Думаю, какое-то время я буду вашим соседом.”
“Грейс Коулин. Я школьная учительница.”
”Истинное удовольствие". Он чуть было не пожал ей руку, но вспомнил, где она была в борделе. “Хорошо, я не буду вас задерживать. Надеюсь, вы успеете заснуть перед восходом солнца.”
“ Спокойной ночи, мистер Лютер.
“Просто Лютер. И спокойной ночи.”
Она прошла мимо, и как только она повернулась к нему спиной, он оглядел ее с ног до головы, ему понравилось то, что он увидел. В другой жизни он, возможно, ухаживал бы за такой женщиной, водил бы ее на окружные ярмарки и на каникулы на калифорнийские пляжи и женился бы на ней в часовне в какой-нибудь солнечный июньский день. У него никогда не было ничего подобного. Сомневался, что он когда-нибудь это сделает. Сделать это было просто за пределами его возможностей.
Грейс спустилась вниз и исчезла в темноте. Бирн нашел свою комнату и снял ботинки только перед тем, как плюхнуться на матрас. Он захрапел меньше чем через минуту, и хотя он проспал четыре часа, ему казалось, что он только что лег, когда раздался стук в дверь. Скатывание с кровати вызывало у него боль во всем теле, напоминая ему о его возрасте, вольф он или нет. "Многие мужчины умирают в возрасте сорока лет", - подумал он, и не в первый раз. Прежде чем подойти к двери, он на всякий случай вытащил свой ствол.
“Кто там?”
“Это маршал Рассел. Лучше возьмите себя в руки.”
Бирн открыл дверь. “Крейвен вернулся, не так ли?”
Рассел покачал головой.
“ Его не было в поезде?
“Нет, он был. Но поезд так и не пришел.”
Оказавшись снаружи, Бирн забрал Бо из конюшни и присоединился к маршалу и его помощникам, которые все сидели на своих лошадях. Бирн никогда не думал, что будет ездить с представителями закона. Если бы он сказал своему молодому "я", что будет делать это, он бы чертовски смеялся. Он забрался в седло и похлопал Бо по шее.
“Думаю, вы можете помочь нам выследить их”, - сказал Рассел.
Бирн почувствовал внезапный озноб. “Черт. Вы хотите сказать, что Койоты...
Рассел кивнул.
Они ехали по улицам ровным галопом, рассвет пробивал меридиан своим стальным светом, а утренние птицы, не успевшие улететь на юг, пели серенады новому дню. Лица появлялись в окнах, как репа в фонарях, когда они ехали через город, их тяжелые пальто развевались на холоде, лошади фыркали, а когда они въехали в излучину холма, солнце взошло бледным огненным пятном, сделав небо белым, как зима. Снежные хлопья падали мягко и медленно, а затем нарастали, и снежинки танцевали во всех направлениях, пока всадники приближались к Черной горе. Они побрели дальше, следуя вдоль железной дороги в сторону Бэттлкрика, зная, что обнаружат поезд раньше, чем прибудут на место.
К полудню они заметили дым, а когда нашли его источник, то обнаружили поезд вдали от какой-либо станции. На месте происшествия собрались представители закона и жители деревни, которые разгребали грязь на умирающих углях и складывали трупы в тележки. Сошедший с рельсов локомотив лежал на боку, а вагоны лежали позади него, как какой-то огромный механический червь. Кожух был вмят с одной стороны, а дымовая труба вмята в скалу, из ее патрубка все еще вырывались струйки пара. Кожух был вмят с одной стороны, а дымовая труба вмята в камень, и выхлопной пар все еще струился из трубы. В перевернутых вагонах лежали обугленные тела, другие были разбросаны по грязи в лужах засохшей и потемневшей крови.
