— Я хотела сказать, принести еще новую кулебяку? Я решила, что Берт..
Роджер смутился:
— Простите меня, бога ради. Ваш муж не предупредил вас, что за весь день я успел съесть один-единственный сэндвич… Таких потрясающих пирогов я давно не пробовал.
У Хупера тоже был слегка ошеломленный вид, и он быстрее задвигал своей вилкой. Минуты три они все были заняты каждый своей едой, потом Хупер спросил:
— Как вы считаете, обвинение ее не потрясет?
— Возможно. Она была страшно потрясена, когда мы увозили Джорджа.
— Это совсем другое дело. Мы не сможем долго продержать у себя Джорджа, если не предъявим ему обвинения. Считаете, мы располагаем достаточным количеством материала, чтобы его обвинить? Наш старик даст добро, если мы его попросим. Давайте-ка все подытожим. Он был в соответствующем месте в нужное время. Не говорит, с кем он был в Ридинге. Алиби у него нет. Насколько нам известно, никакой приятельницы у него не существует, ее выдумала леди Фолей. Джордж имел возможность взять «Остин». И в саду он оставался достаточно долго, чтобы закопать труп мальчика.
— Прошу вас, давайте займемся этими подробностями после ужина! — взмолилась миссис Хупер.
— Молли, вот уж не знал, что ты такая неженка! — засмеялся Хупер. — Не притворяйся, дорогая, ты жена полицейского и давно ко всему привыкла… Продолжим. Энзелл младший мог ехать на этой машине и прихватить Сида Картрайта. Времени у него было достаточно. Насколько я понял, он мог пользоваться машиной более или менее свободно, разрешение взять ее испрашивалось больше для проформы. «Остин» всегда стоял во дворе за огородом, а через парк к частной дороге имеется довольно удобный проезд. Таким образом, Джордж имел возможность совершить оба преступления, тут не может быть двух мнений.
— У нас имеются свидетельские показания, что машину вела женщина, — напомнил Роджер.
— Ее милость была вместе с ним, вот в чем все дело, — заявил Хупер. — Только не поймите меня неправильно, Красавчик. Я ни на секунду не допускаю мысли, что убийство было преднамеренным. Но поскольку так случилось, они оказались в безвыходном положении.
— Еще столько осталось! — воскликнула миссис Хупер.
— Э-э?
— Кушайте, прошу вас, я люблю, чтобы на блюдах было пусто, и вы не представляете, как приятно видеть, что кому-то нравится твоя стряпня.
— Нужно быть, не знаю, насколько избалованным, чтобы не похвалить твои кушанья. Ты считаешь, конечно, что я не заслуживаю королевских блюд? — спросил Хупер.
Миссис Хупер повернулась к Роджеру:
— Я ему об этом твержу уже бог знает как давно.
Через минуту заговорил уже Роджер:
— Вся беда заключается в том, что у нас нет абсолютной уверенности. Допустим, вы все же отыщете ту женщину, с которой у Джорджа связь?
— Говорю вам, она не существует! — вскипел Хупер.
Его жена в упор посмотрела на него и укоризненно покачала головой.
— Что-то ты сегодня сильно петушишься, Берт. С чего бы это?
Она поднялась из-за стола и стала уносить посуду на кухню приходящей работнице, которая по случаю гостя на этот вечер была задержана позднее. Хупер внимательно смотрел на жену: как будто посчитал, что в ее замечании заложен глубокий смысл.
Вот она снова появилась с огромным блюдом, на котором красовался пышный бисквит, пропитанный ромом и залитый сверху сбитыми сливками. После него на столе появился восхитительный яблочный пирог, к которому полагались взбитые сливки, поднявшиеся шапкой над горшочком.
При виде всей этой благодати Хупер с упреком сказал:
— Почему ты заранее не предупредила, что наготовила таких вкусных вещей, Молли? Я бы не ел столько жаркого!
Жена не сочла нужным отвечать на такие глупости.
— Вам сразу же положить того и другого, мистер Вест?
— Можно попробовать пирог?
— Конечно. Передай мистеру Весту сливки, Берт.
Миссис Хупер, в восторге от собственного угощения, улыбалась, глаза у нее сияли, и «кусочек» яблочного пирога, положенный на его тарелку, был таких внушительных размеров, что суперинтендант даже крякнул.
— Пора вам, полицейским, понять, что вы вовсе не все на свете знаете, — весело продолжала миссис Хупер, — конечно, вам известно то, что творится под самым носом, но если заглянуть чуть подальше…
— Куда это ты клонишь, матушка? — резко спросил Хупер.
Она усмехнулась, глядя на него.
— Олл-райт, дурачок. Я помогу тебе выбраться из твоей трясины. Ты, конечно, можешь быть удивлен, но Джорджа несколько раз видели в кино в Ридинге с… — Она посмотрела на Роджера: — Можно говорить, мистер Роджер?
— С кем его видели в кино? — заорал Хупер.
— Ее девичье имя было Мейбл Картрайт, теперь она Мейбл Три, жена «Дуба», как его называют, сестра Сида, — ответила миссис Хупер. — Дуб — один из конюхов в конюшне мистера Гейла, знаете ли. И нечего таращить глаза, я знаю, что это правда, потому что один раз я сама их видела. Я не любительница бегать по соседкам и распускать сплетни, а вражда между Энзеллами и Картрайтами продолжается уже более двадцати лет. И все же могу прозакладывать свое праздничное платье, что вчерашнюю ночь Джордж Энзелл провел с Мейбл Три, бывшей Картрайт!
Миссис Хупер довольно захихикала:
— Забавно звучит, Мейбл Три, бывшая Картрайт, верно?
— Если это правда, тогда у Картрайта был серьезный мотив убить Энзелла, — произнес Роджер. — Ну, а как в смысле наоборот?
— Если Тед знал про эту связь и собирался поднять скандал, тогда и у Энзелла имеется мотив, — кивнул головой Хупер.
— Я уже раньше слышал прозвище «Дуб» по ходу расследования, — сказал Роджер. — Не он ли видел фолеевский «Остин» возле конюшен вчера вечером?
— Великий боже! — Хупер буквально ахнул: — Ваша правда… Так кого же мы вызовем в первую очередь, Джорджа Энзелла, Дуба или Мейбл Три?
— Думаю, Мейбл, — ответил Роджер, — но надо постараться избежать слухов, а если кто-то из ваших сотрудников отправится ее допрашивать, сразу же начнутся разговоры. Где она живет?
— На Корпс-роуд, на окраине Арнткотта, — ответил Хупер, — пять минут езды. Я мог бы довезти вас до угла улицы, а оттуда…
— Я дойду сам, как только выпью кофе. Это будет последний штрих в том восхитительном обеде, которым нас накормила ваша супруга. Огромное вам спасибо, миссис Хупер. Больше вы ничего не хотите нам сказать?
— С удовольствием, да вроде бы…
— Если вашему мужу не претит сидеть за одним столом с простым инспектором, пригласите как-нибудь к ужину моего инспектора-детектива Снелла, пока он еще здесь. Пусть он убедится, что хорошие поварихи еще не перевелись.
— Ради бога, приходите оба! — искренно обрадовалась миссис Хупер, лицо у нее просветлело. — Мне очень нравится, что вы не зазнаетесь и прямо говорите, что у вас на уме. Это так редко бывает. Берт, не стой здесь с видом потерянного, спроси у мистера Веста, какой он предпочитает ликер. Каждый год, отправляясь на континент, Берт привозит бутылочку ликера, — пояснила она доверительно Роджеру.
Роджер с наслаждением откинулся в удобном кресле и подумал, что ведь и правда уют и привлекательность дома вовсе не создавались красивой мебелью и изяществом убранства. В доме Хупера было удивительно тепло и уютно перед полыхающим камином с такой очаровательной по своему характеру хозяйкой.
Роджер переел, теперь перед ним стоял стакан кофе и графинчик с ароматным абрикосовым ликером, красиво отсвечивающий червонным золотом.
Не все ли равно, когда он придет к миссис Три. Самое важное, отвлечь пока ее мужа, чтобы иметь возможность совершенно откровенно поговорить с женщиной.
Теперь он уже начал сомневаться в надежности показаний Дуба в отношении «Остина» Фолеев. Конечно, со временем все выяснится, пусть только Хупер побеспокоится о том, чтобы не было тайного сговора между свидетелями или кажущимися противниками.
— Мне думается, вам следует отправить человека за этим Дубом и задержать его в управлении с расспросами об «Остине», о Картрайтах и порядках в конюшне, — обратился он к Хуперу.
Потом потянулся к своей рюмке с ликером и принялся его пить, запивая кофе.
— Что она из себя представляет?
— Такая же, как все женщины в семье Картрайтов, пухленькая и миловидная, — ответил Хупер. — Я бы никогда не поверил…
Его прервала жена:
— Э-э, дорогой мой, я сначала должна рассказать тебе про то раз двадцать!
Роджер невольно рассмеялся. Настроение у него было прекрасное. Он был уверен, что теперь можно не спешить.
Мейбл Три разглядывала вечернюю газету, которую только что принес ее муж, примерно в то время, когда Роджер входил в столовую Хуперов. Она стояла в маленькой общей комнате в их домике у самой пустоши, откуда были видны конюшни.
Мейбл обладала красивой фигурой и красивым лицом, но в данный момент она выглядела смертельно бледной, а глаза ее выражали смесь страха и горя. В газете говорилось, что Джорджа Энзелла взяли в полицейское управление для допроса. И рядом была помещена фотография Джорджа, который стоял возле санитарной машины над какой-то бесформенной массой, прикрытой не то простыней, не то одеялом. Это был ее родной брат Сид. На фотографии были и другие люди, но она не видела ничего, кроме этой закрытой фигуры и ужаса на лице Джорджа. Она прекрасно понимала, почему у него такое выражение. Она слышала шаги своего мужа наверху, он что-то громко насвистывал. Скоро он спустится. Она подняла глаза к потолку и закрыла глаза, как будто мысль о том, что ей может сказать Фред и чем он займется, была для нее невыносимой. Ее светлые волосы были в беспорядке, одета она была в костюм свободного покроя из цветастого нейлона, руки у нее были белые и красивые, а ножки весьма стройные.
