Вдруг водитель резким голосом спросил:
— Ты видишь?
— Что?
— Машину.
— Слева?
— Да.
— Ну и что?
— Не знал, что тут есть дорога.
— Что особенного?
Мейбл почувствовала, что водитель сильно встревожен, куда больше, чем сидящий возле нее толстый мужчина. Несколько секунд они мчались в молчании. Она тоже увидела свет фар второй машины, появившейся откуда-то слева из чащи кустов и очень быстро приближающейся к шоссе.
Водитель прибавил скорости, и у Мейбл появился новый страх, что они разобьются.
Блестящий отсвет ослепительных фар неизвестной машины засиял на небе — он становился все более заметным.
Водитель сказал:
— Мне это не нравится. Какого черта он едет на такой бешеной скорости?
— Наплюй на него!
— Так можно и проплеваться… Нет, голубчик. Мы ее успокоим…
Почему-то это простое слово привело Мейбл в неописуемый ужас.
— Нет!
— Мы еще не доехали…
— Я хочу свернуть в заросли деревьев около Каприза, — пояснил водитель. — Я не намерен тратить напрасно свое время. Если эта машина проедет мимо — о'кей, тогда мы поднимем ее наверх и спихнем вниз.
Мейбл закричала снова:
— Нет!
Перед ее глазами возникло видение Фолеевского Каприза. Она понимала, что если ее сбросят сверху, она разобьется насмерть. Почему они хотели с ней так поступить? Господи, почему? Она хотела повернуться к этим зверям и молить отпустить ее, но тряпка снова была прижата к ее лицу. Она не могла больше дышать, а вскоре уже не могла и шевелиться.
Машина свернула с шоссе, огни были выключены, двигатель остановлен.
Мейбл все это сознавала весьма смутно, смутно заметила машину, которая приближалась к ним по асфальту, ее фары освещали все вокруг.
Она не могла почувствовать напряженного волнения своих похитителей, потому что отсутствие воздуха опять вызвало частичное помутнение рассудка. А ужас ее парализовал. Перед глазами снова крутился и клубился огненный туман, горло и грудь сжимали стальные обручи. У нее больше не было сил, мыслей, надежды.
Поэтому она не могла распознать явное облегчение в голосе водителя, когда он громко произнес:
— Напрасная тревога. Машина прошла мимо.
А сосед Мейбл с удовлетворением заметил:
— Это ты вечно паникуешь. Я же тебе говорил: наплюй!
Не заметила Мейбл и того, как фары их преследователя, ярко осветив на одно мгновение чащу деревьев, за которой они скрывались, удалилась, унося с собой всякую надежду.
Впрочем в тот момент Мейбл ничего этого не понимала. Она думала только о возможности вздохнуть.
ГЛАВА 15
КАПРИЗ ФОЛЕЕВ
Роджер с сожалением подумал:
— Как бы я хотел лучше знать эти края!
Но ему не оставалось ничего иного, как погрузиться в темноту, начинающуюся сразу же за снопом яркого света, отбрасываемого фарами его машины.
Ему показалось, что преследуемая им черная машина свернула направо.
А если так, то это по направлению Фолей-Холла и находящейся где-то поблизости высокой наблюдательной башни, которую все называли Капризом Фолеев.
Он припомнил густые заросли деревьев в этом месте, мысленно представил коротенькое ответвление от основной дороги, идущее справа и слева, которое приводило к открытым воротам парка и дороге к Фолей-Холлу.
Если только Роджер сейчас снизит скорость, чтобы повнимательнее присмотреться, а другая машина совершила этот маневр с целью его обмануть, сидящие в ней люди сразу же поймут, что он действительно их преследует. В данный момент у них нет такой уверенности.
Он увидел дорожный знак Фолей-Холла. Даже в ночное время была видна его облезлая черно-белая окраска. Отсюда башню не было видно. При свете фар он все же сумел заметить среди деревьев что-то черное, очень блестящее, и с облегчением подумал, что оказался прав в своих предположениях. Это, несомненно, была «его» машина. Сердце у него заколотилось. Он промчался мимо, не снижая скорости, и подумал, что если он прав и люди в машине только и мечтают о том, чтобы он проскочил вперед, тогда они выберутся из-под своего укрытия и пустятся следом за ним.
Ночью трудно было убрать отсвет фар на небе, так что он издалека увидит черный автомобиль.
С двух сторон широкого проезда к Фолей-Виллиджу росли высокие стройные деревья, они должны были скрыть свет его собственных ярких фар. Стволы отливали серебром несколько минут, и тут Роджер увидел то, о чем он позабыл: резкий поворот направо. Это тоже поможет. Так же, как и широкая придорожная площадка для стоянки автомашин по другую сторону шоссе: она позволит без труда повернуть назад. Он прямиком направился к ней, не включая огней. Чем дольше они будут сиять на небе, тем лучше. Совершив поворот, он выключил фары и пустился в обратный путь. Боковые огни почти не давали подсветки, поэтому ехать было трудно. Ему пришлось снизить скорость до сорока миль в час, когда ему хотелось ехать на восьмидесяти. Путь назад до развилки, казалось, занял в пять раз больше времени, чем от нее до поворота.
Роджер, к своему великому изумлению, ничего не видел и ничего не слышал, кроме перестука своего мотора, а скоро он был вынужден полностью его выключить.
Машина замедлила ход, но довольно долго еще шла по инерции. По-видимому, в этом месте был заметный уклон под гору.
Когда полиция выедет из Арнткотта? Что они предпримут, когда получат предупреждение от полицейского констебля?
В конце концов дорожный знак показался гораздо раньше, чем Роджер ожидал его увидеть, так что пришлось пустить в ход тормоза.
С большим трудом ему удалось различить обочину дороги, более светлые пятна твердой почвы, темные там, где она поросла зеленой травой.
Он повернул туда и сразу заметил какой-то свет.
Он находился не более как в сотне ярдов от него.
Роджер вылез из машины, предварительно выключив все огни, и осторожно прикрыл дверцу, боясь ею хлопнуть. Его машина загородила дорогу, но сейчас это не имело значения.
Черной машины больше не было на том месте, где он ее заметил сквозь деревья, значит ее куда-то передвинули.
Он снова заметил свет, слегка мерцавший сквозь густую живую изгородь, а на фоне сереющего неба виднелась чернеющая громада Каприза Фолеев.
Кто-то нес фонарик или факел, которым на ходу размахивал. Роджер подошел к открытым воротам и увидел посреди двора всего лишь в нескольких ярдах от него, черную машину. Подойдя к ней, он стукнул ногой бампер и усмехнулся. Сейчас его больше интересовал свет фонарика. Сначала его луч был направлен на землю, потом скользнул по кирпичным стенам башни Каприза.
Ему показалось, что он различает фигуру человека, выделявшуюся на ее фоне. Но потом свет исчез, а вместе с ним и фигура.
Продвижение было сложным, оно напоминало ему не то восхождение на гору, не то акробатический трюк на канате, когда спешка могла все испортить, но в то же время промедление было подобно смерти.
Роджер так волновался, что буквально спотыкался на ровном месте. Он не сомневался, что напал на часть загадки, но дальше этого не шел в своих размышлениях. Он запыхался, ему хотелось глубоко вздохнуть, но он опасался даже таким образом нарушить тишину.
Вдруг раздался своеобразный шум хлопнувшей двери. Потом она явно закачалась на петлях туда и сюда.
Роджер попробовал бежать. Луговая трава заглушила его шаги, но в темноте было почти невозможно сохранять равновесие. Один раз он упал, больно ударившись коленом о какой-то булыжник. Поднявшись, он на минуту остановился, моргая глазами, перенеся всю тяжесть на другую ногу и приподняв ушибленную от земли.
Если, не дай бог, он вывихнул коленную чашечку…
Наклонившись, он пощупал ее руками. Колено болело, но, очевидно, это был самый обыкновенный ушиб.
Роджер двинулся дальше помедленнее. И снова увидел свет в маленьком оконце башни. Оконце находилось приблизительно на уровне головы.
Выходит, что они поднимались вверх по винтовой лестнице.
Роджер посмотрел назад, в сторону Арнткотта, но не заметил никакого отблеска на небе, который обещал бы ему то, что по шоссе движутся другие машины. Таким образом, ему приходилось рассчитывать только на самого себя.
Скверное положение. И весьма сложное. Роджер почувствовал, что он невольно начинает бояться, потому что если он действительно выследил убийц, то теперь им уже терять нечего, они не остановятся еще и перед новыми убийствами. Зачем они приехали сюда? Для чего поднимаются наверх?
— Боже мой! — воскликнул он, и все, что ему было известно о Капризе, возникло у него перед глазами.
Если эти люди притащили с собой Мейбл Три, что было вполне возможно, единственного свидетеля, который стал бы давать показания в пользу Джорджа Энзелла, то их целью могло быть сбросить ее вниз, дабы симулировать самоубийство.
