Глеба легли на благодатную почву. Валерка не стал поднимать эту тему при госте, дождался, когда они уже доберутся до дома. Алиса ушла показывать комнату берендею, и Птицын, наконец, решился:
— Демьян, а вот то, что Глеб рассказывал, это правда? Ну, про доказательства, что нелюди не смогут ужиться друг с другом? Я просто и сам грешным делом подумал — может, этот наш клан, штука невозможная? И на самом деле всё развалится?
— Ох, княже, — упырь, обычно сохраняющий царственную невозмутимость, сейчас удивлённо вытаращился на Валерку, — вот уж не ожидал от тебя таких размышлений! Уж ты-то, житель верхнего мира, должен лучше меня знать, что человека делает человеком способность правильно выбрать все светофоры на картинке! Так что люди мы, все. И Алиса, и я, и все остальные, включая даже тебя. Я проверял! А всяких ретроградов слушать — это ты бросай. Даже на нашей стороне были и есть устойчивые разнорасовые сообщества, пусть и в краях далёких. Да и у нас, порой, всякое случается.
Валерка хрюкнул — не ожидал услышать из уст Демьяна интернет — мем. Немного успокоенный, отправился спать. Единственное, что раздражало — это что так долго объясняет Алиса Глебу в гостевой комнате?
Утром жизнь уже не казалась такой мрачной. Валерке. А вот Глеб из своей комнаты вышел с красными глазами и очумевшим взглядом. Птицын даже интересоваться не стал, что случилось. Сам догадался — либо медведь телевизор смотрел, либо в телефоне залипал. Алиса за завтраком догадку подтвердила:
— Я же тебя предупреждала, чтобы не увлекался! И верни мне телефон.
— Оно как-то само получилось, — покраснел Глеб. — Я думал, времени прошло совсем немного, а потом очнулся и понял, что уже светает.
— Ну, теперь будешь весь день сонный, и не увидишь ничего интересного.
— Ничего, мы сейчас поедем за Ириной Степановной, а Глеб пока поспит. Договорились, Глеб Игоревич? У нас всё равно места в машине не хватит для ещё одного пассажира.
Вообще-то места бы хватило, но пришлось бы здорово потесниться. Молодой берендей, как, похоже, все медведи, отличался очень крупными размерами.
Валерка немного опасался как того, что им предстоит, так и оставлять диковатого гостя одного в доме, но всё обошлось.
«Смерти» Ирины Степановны пока никто не заметил. Птицын думал, придётся снова ждать возле подъезда, но Демьян сказал, что больше никаких таинств не ожидается, так что лучше подняться в квартиру.
— Просто побудете с Алисой на кухне, пока я её не разбужу. И Валера, не мог бы ты угостить её кровью? Смешно сказать, но твоя — намного качественнее, чем у прочих. Мы тут с ребятами обсуждали: и жажду на большее время утоляет, и сил после неё прибавляется. Особенно, если свежая, не консервированная.
— Да пожалуйста, мне не жалко, — пожал плечами Валерка, подставляя руку. Упырь с забором справился быстро и профессионально.
В квартире всё оставалось так же, как и в прошлый визит. Только Ирина Степановна лежала в кровати бледная, со сложенными на груди руками. Черты лица женщины сильно обострились, под глазами залегли тени. «Очень колоритно», — поёжился Птицын. Он вдруг почувствовал себя, как в плохом ужастике. Вот сейчас мёртвая старушка оживёт. Откроет белёсые бельма, ощерится удлинившимися зубами, да как нападёт! И ведь действительно оживёт!
Валерка с Алисой быстро прошмыгнули на кухню, устроились за столом, накрытым клеёнкой. Парень всё никак не мог побороть ощущение, что делают что-то кощунственное. «Скорее бы уж он её разбудил!»
Демьян тянуть не стал. Тихий голос упыря было прекрасно слышно:
— Ирина, просыпайся. Хватит отлёживаться. Ну, давай-давай, сколько можно спать?
Послышалось какое-то шуршание, потом долгий, судорожный вздох.
— Подожди, не вставай, — снова голос Демьяна. — Привыкни к ощущениям.
— Пить хочется, — голос Ирины Степановны изменился разительно. Как будто помолодел лет на сорок. Исчезло старческое дрожание и лёгкая осиплость.
— На вот, глотни.
— Вкусно! Хочу ещё.
— Не хочешь, — голос упыря стал строгим. Прислушайся к себе. Жажды больше нет, ведь так.
— И правда. Показалось, наверное.
— Об этом я и предупреждал. Впредь помни, что не нужно увлекаться. Нужно внимательно слушать себя и не давать жажде тобой управлять. Уступишь себе раз — назад дороги не будет. Пока я рядом, буду тебе помогать, но старайся и сама научиться.
— Хорошо, я отнесусь к вашим словам серьёзно, Демьян. Мне уже можно встать?
— Вставайте. На кухне Валера и Алиса. Постарайтесь не броситься на них сразу.
Последние слова заставили напрячься. А кто бы не испугался? Нет, Валерка не опасался, что Ирина Степановна их с Алисой убьёт, но и просто драться со старушкой не хотелось. Ирина Степановна вошла не сразу. Птицын сначала не понял, что они там возятся, потом услышал, что «новорожденная» попросила Демьяна отвернуться, и сообразил — переодевается. В кровати женщина лежала в ночной рубашке, и не захотела выходить так к гостям. Ещё через пару минут она, наконец, появилась в кухонном проёме, остановилась, стала внимательно рассматривать гостей.
— Как интересно. Я вижу ток крови в ваших телах, и мне кажется, я даже вижу, как сокращаются ваши мышцы, как бьются сердца. Я что, стала людоедом? Почему мне хочется отведать их плоти? — повернулась женщина к Демьяну.
— Смерть даром никому не проходит, — объяснил мужчина. — Ты сейчас — вурдалак. Душу Марена вернула, но тело ещё помнит, что было мертво. Обуздаешь его — станешь жить почти как прежде. Не обуздаешь — станешь неразумной тварью. И да, советую ограничиваться кровью. Даже когда жажда утихнет и тебе покажется, что ты победила себя, не стоит без крайней необходимости пробовать человечье мясо. Можешь потерять себя.
— Ну вот ещё, — гордо вскинула подбородок старушка. — Пробовать человечину — совершенно неприлично, я до такого не опущусь. Лучше буду благородным вампиром.
Демьян за её спиной недовольно закатил глаза и принялся объяснять, что упыри не имеют ничего общего с вампирами, не желают ими становиться. Упыря искренне оскорбляло сравнение с вампирами, и он начал было подробнейшим образом объяснять эти самые отличия, но потом прервал сам себя:
— Впрочем, это тема отдельного разговора. Сейчас у нас нет на это времени, расскажу потом. А пока просто запомни: вампиры — нежить. Мертвецы в теле человека, и даже размножаться могут только делая из людей себе подобных. Упыри и вурдалаки — живые, хоть и на короткой ноге со смертью. Не стоит оскорблять себя сравнением с
