ему рассказать. По крайней мере, Саманта так точно не представляла себе этого.
Иногда она забывала, что Чед, несмотря на свое непробиваемое спокойствие, способен на волевые решения, которые он не обсуждает ни с кем. Собственно, случалось это редко, но когда происходило – страдали все, кто мог попасться на пути шествия справедливости Чеда.
Оливия успела ухватить друга за рукав куртки, когда тот уже открывал дверь в холл, и вынудила его остановиться, обернувшись к ней с крайне раздраженным выражением лица.
– Послушай, – произнес он тоном, не принимающим возражений. – я знаю все, что ты собираешься мне сказать. Спасибо, слышал это уже несколько раз. Так что, теперь твоя очередь слушать. Мы приехали сюда в отпуск. Мы не полиция. Мы не сможем раскрыть это преступление, опираясь лишь на то, что ты сможешь найти в интернете. Но если ты действительно хочешь помочь Анне, то должна бы идти впереди меня, чтобы рассказать помощнику шерифа о его деле.
После чего, непреклонно выдернув рукав из рук девушки, Чед резким движением руки распахнул дверь и вошел в холл отеля, оглядываясь по сторонам. Взгляд его был напряженным и решительным, не оставляя сомнений Оливии в том, что Чед действительно все расскажет. Девушка хотела еще раз попробовать убедить его этого не делать, как вдруг оказалась прервана практически криком:
– На каком основании?!
Изначально Оливия даже не узнала этот голос, но сквозящие в нем знакомые нотки все же прорезались сквозь этот поток возмущения и гнева. Крик мог принадлежать только одному человеку – Брайану.
Чед кинул удивленный взгляд на подругу.
– Что там происходит? – не обращаясь ни к кому конкретному, вопросила она.
– Сейчас и узнаем, – пожал плечами Чед, проходя в гостиную, полную людей.
В одном небольшом помещении собрались все постояльцы отеля, даже Эрик и Сара присутствовали, сидя на диване с шокированным, даже деморализованным видом, словно случилось нечто, совершенно не вязавшееся с их восприятием мира. Они, глядя то друг на друга, то на помощника шерифа, держались за руки.
Максвелл же стоял в стороне от них, монотонно зачитывая права Кикки с абсолютно безразличным, пустым выражением лица, пока другой полицейский, не знакомый никому из присутствующих, застегивал на запястьях девушки наручники.
Кикки же, опустив плечи, потерянно смотрела в одну точку перед собой, стоически вынося процесс ареста. Оливия мельком отметила, что наручники резко контрастировали с вязью изящных браслетов на ее руках и утонченным маникюром.
– Я большего бреда в жизни не слышал! – крикнул Брайан, неуклюже взмахнув рукой. – На каком основании вы позволяете себе проводить арест? Кикки была со мной весь вечер и всю ту ночь! Она не могла никого похитить, черт, да в ней сорок пять килограммов, как вы себе это представляете?!
– Мистер Лойс, – выставив руку перед собой, словно преграду, спокойно произнес Максвелл. – я понимаю ваше возмущение. Однако, у полиции есть улики, которые указывают на виновность миссис Лойс. Все происходит в рамках закона, поэтому прошу вас вести себя спокойнее. В ином случае мне придется арестовать и вас. – помощник шерифа, кинув взгляд в сторону выхода, куда вели Кикки, добавил значительно тише: – А если вы и правда хотите помочь жене, то найдите ей хорошего адвоката.
– Какие улики? – воскликнула Оливия, даже не попытавшись сдвинуться с места, когда к ней подошел полицейский, ведущий Кикки перед собой. Блондинка, встретившись взглядом с девушкой, недоуменно нахмурилась, а ее лицо, мягкое и улыбчивое обычно, замерло в напряжении.
– Девушка, будьте любезны, подвинетесь. – произнес полицейский и, не дождавшись реакции от Оливии, поднял выразительный взгляд на Чеда.
Тому не оставалось сделать ничего иного, как обхватить подругу за плечи и мягко сдвинуть в свою сторону, открывая путь. В этот момент в холл вошли Алек и Саманта, на чьих лицах тут же промелькнуло удивление. Они, в отличие от своих друзей, заметили на улице черный внедорожник с характерными опознавательными знаками, но даже подумать не могли, что дело в аресте Кикки.
– Что здесь происходит? – вопросила Саманта, требовательно взглянув на друзей. Впрочем, взгляд ее быстро метнулся с них на единственного человека в форме, от которого она и собиралась добиться ответа. – Максвелл, почему Кикки уводят?
– Я ничего не могу вам сказать. – произнес он, глядя на собравшихся. – Кроме того, что полностью понимаю ваше потрясение, но уверяю вас, расследование будет как можно более справедливым и полным. Мы найдем виновного и узнаем, кто и как к этому причастен. На этом все.
Он, кивнув последний взгляд на бледного Брайана, на лице которого ходили желваки, удалился в сторону выхода, чувствуя себя не то героем, не то предателем. Алек редко видел такое выражение лица, но когда случалось, мог безошибочно определить это внутреннее противоречие.
Когда за помощником шерифа захлопнулась дверь, Сара, как по команде, неловко поднялась на ноги. Она переводила свой потрясённый взгляд с Брайана на смущенную Анну, кутавшуюся в кардиган. Рядом с ней, положив руки на плечи внучке, стоял профессор Ричардсон, внимательно глядящий в сторону двери. Если о нем и можно было что-то с уверенностью сказать, так это то, что он не был возмущен произошедшим. Он выглядел так, словно ждал ареста Кикки всю свою жизнь. А Анна, глядя в сторону, казалось, и вовсе не моргала. Если она что-то и хотела сказать, то спрятала это так глубоко, что никто даже не понял ее желания.
– Брайан, – произнесла Оливия так, словно хотела извиниться вместо полиции за эту чудовищную ошибку. – мне так жаль. Может, я могу как-то помочь? Позвонить адвокату?
– Нет, – резко, на выдохе, произнес он и двинулся с места, словно его толкнули. Руки его были сжаты в плотные кулаки. – я сам все сделаю.
Гостиную он покидал под перекрестным огнем взглядов, обращенных на его спину. Никто не попытался остановить Брайана, никто даже не проронил ни слова, словно боясь, что вся накаленная атмосфера вокруг него взорвется. А осколки от взрывов, как всем известно, не разбираются в том, кто виноват или не виноват – они врезаются по самые кости.
– Так что здесь все же произошло? – вскинула руки Саманта, обернувшись к Саре. – Мы уехали на пару часов. Какой волшебный поворот мог случить в деле за это время?
– Экспертиза что выявила. – покачав головой, отозвался Эрик, положив руку на плечо жены и похлопывая ею, словно пытался успокоить ребенка. – И это что-то указало на Кикки.
– Как бы там не было, – произнес профессор Ричардсон в образовавшейся тишине, стоя с неестественно прямой спиной. – полиция свое дело знает. И если Кикки каким-либо образом причастна к похищению Анны, то лучше же для
