— Вы ведь вроде обещали отложить её для меня.
— Я и отложил.
— О…
— А затем в магазин пришёл другой покупатель, и я ему её отдал.
Колби помолчал, пытаясь осмыслить сказанное мной, но потом его лицо немного прояснилось.
— Вы что, решили, что он — это я? — спросил он наконец.
— Нет, я решил, что вы послали его за книгой. Он сказал, что у меня кое-что есть для него, и я…
— Понимаю, вы подумали, что это я его послал, и отдали ему книгу. Но почему он не вернул её вам?
— Не знаю…
— Потому что крайне, заметьте, крайне маловероятно, что ему нужна была та же самая книга, что и мне.
— Но он не вернул её. Хотя мне кажется, что он вообще не знал, что именно ему нужно.
— Но вы ведь дали ему мою книгу, и он её взял.
— Точно так.
— И заплатил за неё?
— Полную стоимость плюс налог.
— Нашей казне сегодня повезло. Вы думаете, он принесёт её обратно, когда поймёт, что допустил ошибку?
— Боюсь, что нет.
— Но почему? Когда он поймёт, что это не та книга…
— Он никогда не поймёт этого.
— У него что, смерть мозга?
Я решил, что он всё равно узнает об инциденте с толстяком, так что незачем ходить вокруг да около.
— Да, смерть мозга я могу констатировать лично, — сказал я. — Он вышел из магазина с книгой в руках, но у пешеходного перехода его расстреляли из автомата.
— Боже правый! Вы серьёзно? Вы не придумываете небылицы, Берни, чтобы оправдаться передо мной? Может, кто-нибудь просто предложил вам на два доллара больше…
— Я никогда бы не продал отложенную книгу, — возмутился я. — Поверьте, я говорю абсолютно серьёзно! В соседней витрине пулей пробита дыра, можете сами взглянуть! Некоторые пули ушли «в молоко», но большинство достигло своей цели.
— Какой ужас! — сказал Колби. — Как драматично! Драматичнее, чем всё, что написал сам Джо Конрад. Берни, я понимаю, что говорю ужасные вещи, но всё же… Когда этого человека убили, он же… упал на асфальт, так?
— Ну да.
— И уронил книгу, не правда ли? Не думаю, чтобы он умер, прижимая её к груди.
— Нет.
— И как вы полагаете, нельзя ли…
— Нет.
— Ах, понимаю, полиция забрала её как улику…
— Нет, её забрали убийцы.
— Не понимаю. Зачем убийцам?..
— Я тоже не понимаю. Однако стрелявший специально вылез из машины, поднял её с тротуара и унёс с собой. А затем они умчались прочь на огромной скорости, чуть не сбив по дороге ещё с десяток пешеходов. Но им, похоже, на это было совершенно наплевать.
— То есть они застрелили человека, чтобы забрать у него мою книгу, — задумчиво произнёс Колби. — Ну, не мою книгу, конечно, я ведь ещё не купил её. Вашу книгу, Бернард.
— Как хотите, Колби.
— Что же мне читать в выходные? — Колби нахмурился и подошёл к полкам. — Посоветуйте что-нибудь, Берн.
Мы прошли в отдел художественной литературы. Я показал ему другие романы Конрада, но он отмёл их одним взмахом руки. — Слишком много воды, — сказал он, — и это раздражает. Действие «Тайного агента», по крайней мере, происходит на суше.
Другие рассказы Конрада казались Колби слишком уж мореходными.
— А как насчёт Грэма Грина? — спросил я. — У меня полно его книг. Некоторые тома даже ещё нечитаные, представляете?
— Боже правый, нет! — воскликнул Колби. — Кто угодно, только не Грэм Грин.
— Он что, вам не нравится?
— Самая заметная черта творчества Грэма Грина, — проворчал Колби, — состоит в том, что его персонажи получают от секса с молоденькими красавицами ещё меньше удовольствия, чем мы, когда обнимаем своих старых жён. Нет уж, благодарю покорно, в выходные я воздержусь от Грэма Грина.
В конце концов мы остановились на Ивлине Во, забыл, на каком именно романе. Колби сказал, что уже читал его, хоть и очень давно, но с удовольствием перечитает. Эта мысль полностью захватила его, он заявил, что ему вообще давно пора перечитать всего Во, и набрал целую сумку книг.
— Однако это ничего не значит, — заявил он мне на пороге. — Я всё равно хочу прочитать «Тайного агента». Если кто-нибудь принесёт эту книгу…
— Я обязательно отложу её для вас, — заверил я. — И теперь уж никто не посмеет её у меня отнять.
Глава 19
Я уже собирался закрывать магазин, как, на моё несчастье, вернулся Рэй Киршман.
— Какая приятная неожиданность, — скривив губы, пробормотал я. — Как же мне повезло-то!
— Почему?
— Да вот, надо внести в магазин столик с книгами. Берись-ка за тот край.
— Ой, как жалко, Малыш, а мне как раз доктор запретил поднимать тяжести. Не больше килограмма, говорит. Всё из-за больной спины.
— Ах, вот как! — сказал я. — Знаешь, на моём месте ты немедленно потребовал бы от меня фамилию лечащего врача и номер его телефона. Ну да ладно, не надо так смущаться, я не злопамятный. Просто отойди в сторонку и смотри, как человек надрывается.
И ведь этот сукин сын так и сделал! Правда, он подержал дверь, когда я заносил столик внутрь, заверив, что это самое меньшее, что он может для меня сделать, он бы с удовольствием сделал меньше, да просто не получилось. Вот жирная свинья! Я налил Раффлсу молока, насыпал корма и почесал между ушами, давая вечерние наставления.
— Эй, Малыш, — позвал Рэй, тяжело опускаясь на стул. — Я приглашаю тебя в бар сегодня. Когда закончишь болтать с котом, разумеется. В тот, что так нравится вам с Коротышкой. Я было хотел пойти вперёд тебя, устроить тебе сюрприз.
— Жаль, что не пошёл.
— Почему? Ты что, так любишь сюрпризы?
— Обожаю, когда преподносят кому-то другому, а сегодня сюрприз получил бы ты сам, потому что мы с Кэр не собираемся в бар.
— Ты что, разлюбил это местечко?
— Вовсе нет. Но у Кэролайн вечером встреча, и мне не хочется пить в одиночестве.
— Ну и прекрасно, выпьешь со мной. Давай поднимай свою задницу, и пошли.
Я покачал головой:
— Не сегодня, Рэй.
— Почему не сегодня? Разве нынче не пятница?
— Пятница, слава богу, мир не перевернулся. Просто пить мне не хочется.
— Ну, тогда выпьем по чашке кофе. Напротив университета открылась новая кофейня, говорят, приличная.
— Да, неплохая. Немного дороговата, на мой вкус.
— Не проблема, — бодро сказал Рэй. — Ведь ты угощаешь.
Мне пришлось угостить его двойным латте за четыре бакса, и я так расстроился, что взял себе такой же. Какого чёрта он так дорого стоит? Наверное, из-за своего французского названия… Я принёс бокалы к нашему столику, уселся в мягкое кресло и рассказал Рэю о визите Колби Риддла и о том, что загадка романа Конрада наконец-то разрешилась.
— Всё так, как я и предполагал, — отметил я. — Мой давнишний покупатель заказал книгу, вот я и решил, что толстяк пришёл за ней, а он думал, что книга — именно то, за чем он пришёл, поскольку он вообще не знал, за чем пришёл. Знал только, что этот предмет у меня.
— А у тебя он есть?
— Был бы, — сказал я, — ты бы узнал об этом первым. Чёрт возьми, если из-за этого барахла погибают люди, какого дьявола мне за него держаться? Я бы сразу же сдал его в полицию.
— В первый раз в жизни, наверное, — проворчал Рэй. — А что, у этого твоего покупателя есть имя?
— Конечно, есть, — заверил я. — Нынче сложно прожить жизнь без имени.
— Ну и как же его зовут?
— Не могу сказать.
— То есть как это — не могу? Почему?
— Обещал молчать, — пояснил я. — Ты что, газет не читаешь? Недавно была заметка про нашумевшее дело в Денвере: полиция пыталась вытянуть из владелицы книжного магазина информацию о том, какие именно книги она продавала одному клиенту. Видишь ли, этот тип торговал наркотой, и копы надеялись доказать, что он покупал книги вроде «Практическое пособие по производству метамфетаминов в домашних условиях».
— Ни хрена себе! Кто же печатает такие книги?
— Ну, может, название звучало немного иначе. Не в этом дело. Джойс Мескис, владелица магазина, обратилась в суд и выиграла процесс, хотя сама чуть не разорилась от судебных издержек. Но она пошла на принцип — сказала, что пожертвует собой ради записанного в Конституции «права на чтение», так что и я последую её примеру.
— Всё это чушь собачья, — возразил Рэй. — Какая связь между поляком Конрадом и наркотой на кухне? Сам не знаешь, что болтаешь, Берни, а если хочешь меня запутать, так тебе это не удастся. Не хочешь говорить мне его имя? Чёрт с тобой, тогда я сам скажу тебе имя. Нравится такой поворот?
— Давай валяй.
— Арнольд Лайл.
— Арнольд Лайл?
— Вспоминаешь?
Я покачал головой.
— Ну а как насчёт Ширли Шнитке?
— Арнольд Лайл и Ширли Шнитке. Шнитке?
— Мне кажется, я правильно произнёс. Возможно, но, когда Рэй произносил, к примеру, «Мондриан», у него получалось что-то вроде «Мона Удриана».
— Так значит, Арнольд Лайл и Ширли Шнитке. Арнольд Лайл плюс Ширли Шнитке равняется любовь. Они что, вырезали свои имена на коре дерева? Кто они такие?
