религии и остального. В ходе таких исследований желательно не прерывать разговор и оставаться вежливым. Но, если вы возражаете, говоря, что подобный метод чересчур субъективен, рискован и может повлечь за собой множество ошибок, признайте в этом случае тот факт, что личный психометр уже стал причиной большого числа неудачных браков и разрушенных отношений с друзьями, и тогда обратитесь к другому авторитету, доступному даже для самых бедных дочерей образованных мужчин. Отправляйтесь в галерею и взгляните на картины; включите на всю катушку радио; зайдите в публичные библиотеки, которые ныне общедоступны. Там вы сможете воспользоваться в своих целях общественным психометром. Поскольку нас поджимает время, приведем только один пример:
«Антигона» Софокла[186] была переведена в виде стихов или прозы человеком, имя которого не столь существенно{73}. Возьмите образ Креонта[187]. На его примере можно всецело изучить влияние власти и богатства на состояние души, что уже сделано автором, который в данном случае выступил не только в роли поэта, но и психолога. Взгляните, с какой силой Креонт настаивает на абсолютной власти в отношении своих подданных. Пример подобной тирании гораздо более поучителен, нежели тот, что демонстрируют наши политики. Хотите узнать, какие ложные ценности необходимо презирать, а каким настоящим — следовать? Изучите мысли Антигоны о разнице между родовыми неписанными и государственными законами. Ее слова об обязанностях человека по отношению к обществу гораздо содержательней всего, что могут сказать нам современные социологи. Даже в корявом переложении на английский язык пять слов[188] Антигоны стоят больше, чем все проповеди архиепископов вместе взятые{74}. Но преувеличивать тоже не стоит. Частное мнение остается свободным в частной жизни, и эта свобода — сущность свободы вообще.
Хотя кому-то может показаться, что условий слишком много, а гинея, увы, одна, выполнить их в наше время, по сути, не так уж трудно, за исключением того, что мы должны зарабатывать достаточно денег для проживания — уж законы Англии здесь постарались на славу. Один из них следит, чтобы мы не могли унаследовать много имущества; другой отказывает нам и, надеемся, будет еще долго отказывать в полном равноправии. В таком случае едва ли мы можем сомневаться в том, что наши братья продолжат обеспечивать нас еще много столетий подряд, как делали и до этого, тем, что так необходимо для здравомыслия и успешного противостояния современным грехам: тщеславию, самовлюбленности и мании величия, — то есть насмешками, осуждением и презрением{75}. Покуда Англиканская церковь отказывает нам в работе (а не допускать она может очень долго!), а колледжи и школы не хотят делиться своими богатствами и привилегиями, мы со своей стороны будем неуязвимы к той преданности и верности, которые подобные богатства и привилегии порождают. Более того, мадам, традиции частного дома, его наследие, накопленное к нынешнему моменту, может помочь вам. Из приведенных выше цитат мы уже узнали, насколько важную роль сыграло физическое целомудрие в бесплатном образовании женщин. Должно быть несложно превратить старую концепцию телесной чистоты в современную — чистоту разума — и понять, что если неправильно было торговать собой, то уж торговать умом — еще постыдней, поскольку, говорят, важна власть разума над телом. И разве те самые традиции не укрепляют нас в противостоянии наиболее сильному из всех соблазнов — деньгам? Сколько столетий подряд мы страдали от права работать каждый день без выходных за 40 фунтов в год, включая питание и проживание? Разве Уитакер не доказал, что половина дочерей образованных мужчин по-прежнему не получают ничего за свой труд? И, наконец, разве трудно нам противостоять таким соблазнам, как репутация, слава и признание, нам — тем, кто столько веков подряд работал, не зная почета, заключенного в коронах и медалях наших отцов и мужей?
Таким образом, имея в своем распоряжении закон, имущество и наследие в качестве проводников, нет нужды приводить другие аргументы; согласитесь, что все условия получения вами нашей гинеи, за исключением одного, выполнить сравнительно просто. Только и требуется, чтобы вы, следуя показаниям двух психометров, развивали и видоизменяли традиции и образование частного дома, существующие вот уже две тысячи лет. Если вы готовы сделать это, наш торг окончен, а гинея на оплату ренты достанется вам и принесет пользу тысячи таких гиней! Если вы действительно согласны со всем сказанным, то сможете вступить в мир профессий, избежав его собственнических инстинктов, зависти, драчливости и скупердяйства. Вы можете использовать ее, чтобы иметь собственное мнение и силу воли, которые позволят противостоять бесчеловечности, зверствам, глупости и ужасам войны. Так возьмите же эту гинею и используйте ее, но не для того чтобы сжечь дом, а заставить его окна светиться. И пусть дочери необразованных женщин танцуют вокруг нового дома, бедного и стоящего на узкой улочке, где постоянно ходят омнибусы и громко кричат торговцы, но пускай они поют: «Мы покончили с войной! Мы избавились от тирании»! А матери их будут улыбаться, глядя с небес, и думать: «Ради этого стоило терпеть злословие и позор! Так зажгите же, дочери, огни нового дома! И пусть они светятся!»
Вот на каких условиях я отдаю вам свою гинею, дабы помочь дочерям необразованных женщин овладеть профессией. Хватит разглагольствовать, мы попросту надеемся, что вы подготовитесь к своей ярмарке, закончите блюдо из кролика, натрете кофейник и встретите достопочтенного[189] сэра Сэмпсона Лэдженда[190], О. З.[191], Р. К. О. Б.[192], Д. П.[193], Д. Г. П.[194], Ч. Т. С.[195] и т. д., той улыбкой и атмосферой уважения, как и подобает дочери образованного мужчины в присутствии своего брата.
Таким, по-видимому, сэр, было письмо, отправленное, в конце концов, почетному казначею общества помощи дочерям образованных мужчин по овладению профессией. Таковы условия, по которым она может получить нашу гинею. И по возможности они были составлены так, чтобы она могла гарантированно сделать с ее помощью все возможное, дабы помочь вам в предотвращении войны. Кто скажет, правильно ли составлены эти условия? Но скоро вы поймете, что было необходимо ответить и ей, и почетному казначею фонда по реорганизации колледжей, послав им обеим по одной гинее, прежде чем отвечать на ваше письмо, ибо, до тех пор, пока мы не поможем дочерям образованных мужчин получить профессию, а затем зарабатывать ею себе на жизнь, эти самые дочери не смогут добиться независимого и бескорыстного влияния, способного помочь вам предотвратить войну. Причинно-следственные связи кажутся логичными. Теперь, объяснив их как нельзя лучше, вернемся к письму с просьбой о пожертвовании вашему обществу.
Третья
