Он подождал, не скажет ли что-нибудь на это собеседник. Не дождался. Тогда прищурился и сменил тон с веселого на деловитый.
— Его превосходительство помните? Кофе с булочкой? Погнали к черту. Он и в мирное-то время был не орел, а как война началась, вовсе потерялся. Отправлен назад, в полицию. Бдить за марксистами. — Штабс-ротмистр покосился на футляр от «Дас Капитала» и наморщил нос. — Ну туда ему и дорога. А у нас новый шеф, генерал Жуковский. Толковый, одно удовольствие служить. Причем разведку и контрразведку решено объединить под общим руководством. Так что все вместе работаем.
Алеша ахал, двигал бровями, вставлял односложные слова — в общем, изображал заинтересованность. Нужно было дотерпеть, дождаться, пока старый знакомец уйдет.
Но князь, похоже, никуда не торопился. Закурил папиросу, откинулся назад, пристроил хромую ногу поудобнее.
— А я к вам по делу. Вы мне очень нужны. Сколько времени на поиски потратил!
По какому еще делу, тоскливо подумалось без пяти минут самоубийце. Долго ты меня мучить будешь, дьявол колченогий? Изыди!
— Хотите Родине пользу принести? — интригующим тоном спросил Козловский. — Гораздо большую, чем в окопе?
— С окопами всё. — Романов кивнул на раненую руку. — Комиссован вчистую.
— Тем более! Тут такое дело… — Штабс-ротмистр весь подался в Алешину сторону и понизил голос. — Шерлок Холмс, Монте-Кристо и Нат Пинкертон в одной шкатулке. Я сразу про вас вспомнил. Во-первых, отлично на том деле поработали…
Алеша скривился — воспоминание было не из приятных.
— …А во-вторых, у вас, сколько я помню, хороший тенор?
— Баритон.
— Неважно. Талант в землю зарывать — грех. Готовы послужить отечеству, георгиевский кавалер?
— Готов, — вяло ответил кавалер.
А что было отвечать: «Не готов, я покидаю ваше отечество ради Отечества Небесного»? При чем тут талант и баритон, даже спрашивать не стал. Неинтересно.
— Вы извините, Лавр Константинович, рука что-то разнылась… Давайте после поговорим.
Но от штабс-ротмистра так просто было не отвязаться.
Он поднялся, потянул молодого человека за локоть из комнаты.
В прихожей накинул ему на плечи шинель, нахлобучил фуражку.
— А раз готовы, так едемте. Время дорого. Такое расскажу — враз о ране позабудете.
От этакого напора Романов опешил, да и не в том он сейчас был состоянии, чтобы отбиваться. Бубнил что-то про усталость, про руку, но князь не слушал.
Уже на лестнице Козловский хлопнул себя по лбу, рассмеялся.
— Вас-то одел, а сам с непокрытой головой. Я сейчас!
Быстро проковылял назад в комнату, взял со стола забытую фуражку. Потом, воровато оглянувшись, приподнял платок. Поцокал языком.
Вынув из пистолета обойму, князь спрятал ее в карман и снова прикрыл оружие батистом.
У генерала Жуковского
Лобастый, коротко стриженный человек поднял голову от бумаг, посмотрел на вошедших в кабинет и коротко кивнул.
— А, Козловский. Отыскали своего певца?
Голубые, немного навыкате глаза неторопливо оглядели унтер-офицера. Массивная нижняя челюсть подвигалась вправо-влево, будто пробовала молодого человека на вкус.
Бульдог в пенсне, подумал Алеша, не отводя взгляда. Для человека, готового переступить порог смерти, есть лишь одно начальство — Господь Бог. Да и того, может, не существует. Скоро выясним.
Две звездочки на погонах, вензель — генерал-майор свиты его величества. Белый мальтийский крестик — закончил Пажеский корпус. Круглый значок — это, кажется, академия Генштаба. Все эти атрибуты мирской суеты на человека с разбитым сердцем особенного впечатления не произвели.
— Так точно, ваше превосходительство! Кандидат в солисты! Фамилия Романов! Я докладывал! — отрапортовал штабс-ротмистр короткими молодецкими фразами.
Генерал встал, обошел стол и остановился в двух шагах от Алеши. И впрямь бульдог, обнюхивает, сказал себе тот, бестрепетно снося инспекцию. Какой кандидат? В какие солисты?
— Видом недурен, — объявил приговор Жуковский и спросил — непонятно, Алешу или князя. — Работать готов?
Романов не ответил. За него это сделал Козловский:
— Счастлив, ваше превосходительство!
Лицо генерала помягчело, бульдожьи брыли расползлись в улыбке. Начальник разведочно-контрразведочного управления крепко пожал Алеше левую руку.
— Ну, как говорится, добро пожаловать на корабль. — Голос у него стал веселый, бодрый. — Паруса подняты, команда в сборе, ждали только вас. Плавание предстоит увлекательное и опасное. Вы как, опасностей не боитесь? — осведомился генерал, усмешкой давая понять, что вопрос риторический.
— Нет, — безо всякой бравады, совершенно искренне ответил Алеша. Хотел добавить «ваше превосходительство», как положено по уставу, но поленился.
Вряд ли существуют вояжи более опасные, чем тот, в который он собрался отправиться при помощи «штейер-пипера».
Картинка 04
А все же слабое любопытство шевельнулось.
Немногословие вольноопределяющегося начальнику, похоже, импонировало.
— Ну так садитесь. Оба! — прикрикнул Жуковский на замешкавшегося князя, который не смел опускаться на стул, пока командир стоит. — Ничего, я разомнусь. Задницу отсидел. А вы, Романов, слушайте и вникайте.
Это было странно. Младший унтер-офицер сидит, а генерал-майор свиты его величества расхаживает перед ним взад-вперед и рассказывает, рассказывает. Сам! Хотя мог поручить штабс-ротмистру. Оказалось, что в Алешиной душе кроме любопытства жива еще одна эмоция: он чувствовал себя польщенным.
— В итальянской части Швейцарии, в курортном городке Сан-Плачидо, это на Луганском озере, существует одна необычнейшая фирма, — с видимым удовольствием, как-то очень вкусно начал Жуковский. — То есть по внешней видимости фирма как раз самая обычная. Название скучное: экспортно-импортная компания «Зоммер унд Зоммер». В каком смысле «унд», не знаю, поскольку Зоммер там всего один. Должно быть, в аллегорическом — намек на двуликого Януса. Нас, однако, интересуют не аллегории, а товар, которым очень успешно торгует господин Зоммер. Среди специалистов его предприятие принято именовать «Шпионской биржей». Это и в самом деле род биржи.
Но продают там не акции, а самые разнообразные секреты. По случаю войны в основном шпионские сведения. Лавр Константинович, покажите-ка юноше нашего коммерсанта…
Козловский встал, дохромал до шкафа и взял с полки весьма пухлую папку.
— Вот он, сокол ясный… В авто… Со стройной брюнеткой… С пышной блондинкой… С мулаткой. Хороша, да?
Немолодой и, на Алешин взгляд, очень непривлекательный господин с маленькими глазками и мясистым ртом почти на всех фотографиях был запечатлен в обществе писаных красавиц. Снимки, правда, были неважного качества. Одни темные, другие светлые, третьи смазанные. Тайная съемка, догадался Романов.
— Президент «биржи» — большой ценитель прекрасного пола. Но это нам, увы, не поможет, — вздохнул генерал. — Французская разведка отлично использует агентов-женщин. У немцев это тоже заведено, а мы как-то не сподобились. По нашему русскому обыкновению всё чистоплюйничаем. Можно было бы дамочек в Охранном отделении одолжить, там практикуют. Но подготовка не та. Зоммер — это вам не эсер и не анархист. Господин в высшей степени прагматичный, осторожный. Чтоб с ним работать, нужна разведчица высокого полета. В Охранном таких не водится… Пока всё понятно? Спрашивайте сейчас. Чтоб потом не возвращаться.
Спросить, конечно, хотелось про интересное: что такое практикуют с «дамочками» в Охранном отделении? Но про это, вероятно, не следовало.
— Ваше превосходительство, а откуда у Зоммера берутся секреты, которыми он торгует?
— О, это коммерческий гений. В своем роде. Президент «биржи» раньше всех понял, что самый дорогой на свете товар — тайны. У Зоммера сотни агентов и симпатизантов в высших кругах всего мира. Высматривают, вынюхивают, выпытывают — и за комиссионные поставляют улов нашему биржевику, а он потом находит на товар клиента. Нередко бывает, что люди, вовсе не знакомые с Зоммером, но откуда-то узнавшие о «Шпионской бирже», выходят на нее сами. Эксперты проверяют подлинность сведений, владелец назначает цену. Иногда, если товар слишком дорог или специфичен, Зоммер выступает в роли маклера, извещает потенциального покупателя, которого эта поставка может заинтересовать. Случается и наоборот: клиенты делают Зоммеру заявку, а он кумекает, как выполнить заказ. Это стоит дороже. — Генерал рассказывал про тароватого швейцарца с улыбкой, в которой читалось чуть ли не восхищение. — Он, мерзавец, развратил множество профессиональных шпионов. Иные, особенно из числа некадровых, раскопав что-нибудь особенно важное, несут добычу не своему резиденту, а Зоммеру — тот больше заплатит… Вопрос? — прервался Жуковский, заметив, что вольноопределяющийся насупил брови.
