— Под его присмотром? — медленно повторяю я, пытаясь сложить картинку воедино.
— Я знаю, что ты тренируешься с ним, — заявил Патч.
— Знаешь?
— Ты большая девочка. И можешь принимать решения самостоятельно. Наверное, у тебя были причины пожелать научиться самообороне у Данте, и я не собирался останавливать тебя. Я доверял тебе; это о нем я беспокоился, и, похоже, не без оснований. Я спрошу еще раз: где он прячется? — он почти рычал, его лицо потемнело.
— С чего ты решил, что он прячется? — произнесла я слезливо, чувствуя обиду оттого, что снова оказалась зажатой между Патчем и Данте. Между падшими ангелами и Нефилимами. Я не намеренно скрывала от Патча наши тренировки — просто думала, что будет лучше не провоцировать их с Данте вражду.
От ледяного смеха Патча по моему позвоночнику пробежала дрожь.
— Если он умный, то он прячется.
— Патч, я тоже в ярости. Поверь, мне жаль, что я не могу вернуться и исправить сделанное утром. Но я ненавижу думать, что ты все решаешь за меня. Сначала ты снабдил меня датчиком слежения. Потом угрожал Данте за моей спиной. Ты действуешь вопреки мне. А я хочу быть уверена, что мы работаем вместе.
Новый телефон Патча зазвонил, и он глянул на дисплей. Необычное для него поведение. В эти дни он все звонки перенаправлял на голосовую почту, а потом проверял, кому перезвонить.
— Ждешь важного звонка? — поинтересовалась я.
— Да, и я должен ответить. Я на твоей стороне. Ангел. И всегда буду. Мне жаль, что тебе кажется, будто я действую вопреки твоим желаниям. Поверь мне, это последнее, к чему я стремлюсь. — Он запечатлел на моих губах поцелуй, показавшийся мне грубым. Патч шагнул к лестнице, ведущей в гараж. — Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. Попробуй раскопать что-нибудь на Блейкли. Откуда он звонит домой, где бывал в последнее время, сколько Нефилимов его охраняет, есть ли какие-то новые образцы, которые он разрабатывает, и когда он планирует представить этот супернапиток остальным. Ты права — не думаю, что дьявольская сила распространилась дальше самого Блейкли и Данте. Иначе бы архангелы этого не упустили. Поговорим позже, Ангел.
— То есть позже мы закончим наш разговор? — позвала его я, все еще ошеломленная его быстрым уходом.
Он остановился на верхней ступени лестницы. — Данте поставил тебе ультиматум, но это и так произошло бы, с ним или без него. Я не могу принимать за тебя решения, но если тебе захочется выговориться, дай мне знать. Я буду счастлив помочь. Включи сигнализацию, когда будешь уходить. Твой ключ на столе — здесь тебе рады в любое время. Я буду на связи.
— А что насчет Хешвана? — спросила я. Я не обсудила с ним и половину вещей, которые хотела, а он сбегает. — Он начнется сегодня с восходом луны.
Патч резко кивнул. — В воздухе витает неприятное чувство. Я буду приглядывать за тобой, но хочу, чтобы ты все равно была осторожна. Не выходи на улицу позднее, чем это необходимо. Закат — твой комендантский час на сегодня.
Я не видела смысла возвращаться в школу без достойного оправдания, да и если бы выехала прямо сейчас, все равно бы успела только к последнему уроку, поэтому я решила остаться у Патча и немного обдумать-тире-проанализировать свои действия.
В поисках чего-нибудь перекусить, я подошла к холодильнику, но там было пусто. Было очевидно, что Патч переезжал сюда в спешке — об этом говорила обстановка. Комнаты находились в идеальном порядке, без каких-либо характерных черт хозяина. Бытовая техника из нержавеющей стали, бежевая краска, пол цвета грецкого ореха. Современная американская мебель однотонной расцветки. Телевизор с плоским экраном и кожаные мягкие кресла. Мужской, стильный уют с ощущением, что чего-то не хватает.
Прокручивая в голове разговор с Патчем, я решила, что он был ничуть не приятнее, чем ультиматум Данте и моя главная дилемма. Что это значило? Что он думал, будто я могу решить все сама? Что выбор между Нефилимами и падшими ангелами — легкая задача? Потому что это не так. С каждым днем выбирать становится все сложнее.
Я размышляла над тем, что знала наверняка. А именно: Патч хотел, чтобы я выяснила, что задумал Блейкли. Патч, наверное, думал, что Данте был моим лучшим контактом — так сказать, посредником между мной и Блейкли. И чтобы сохранить между нами откровенное общение, нужно, чтобы Данте продолжал думать, что я на его стороне. Что я разделяю с Нефилимами их взгляды.
И я разделяла. Во многом. Я симпатизировала им, потому что они боролись не за доминирование или какое-нибудь другое аморальное стремление — они боролись за свободу. Я понимала это. И восхищалась. Я сделала бы все, чтобы помочь им. Но при этом я не хотела, чтобы Блейкли или Данте подвергали риску существование падших ангелов. Если падшие будут стерты с лица Земли, Патч исчезнет вместе с ними. Я не была готова потерять Патча, и сделаю все, что потребуется, чтобы его вид выжил.
Другими словами, я была далека от ответов. Я вернулась к тому, с чего начинала — к игре за обе команды. Ирония всего этого сразила меня. Я была такой же, как Пеппер Фрайберг. Единственной разницей между мной и Пеппером было то, что я хотела бы принять одну из сторон. Увиливать, лгать и притворяться, что предана и тем, и другим, изводили меня по ночам. Вскоре мой разум заполонит вся эта ложь, которую я вызубрила, чтобы не попасться в свою же собственную тщательно расставленную сеть.
Я вздохнула. И еще раз проверила холодильник Патча. Никаких коробок с мороженым не появилось волшебным образом за то время, как я заглядывала в него в последний раз.
Глава 11
На следующий день в пять часов утра я почувствовала, как матрац прогнулся под тяжестью еще одного тела. Мгновенно распахнув глаза, я обнаружила сидящего в ногах кровати Данте с мрачным выражением лица.
— Ну? — просто спросил он.
Весь вчерашний день и всю сегодняшнюю ночь я пыталась решить, что мне делать дальше, и, наконец, определилась.
Он вопросительно приподнял брови, в его взгляде сквозила надежда.
— Это значит то, о чем я думаю, да?
— Как видишь, я не тренируюсь с падшими ангелами, — последовал не совсем прямой ответ, и я понадеялась, что Данте не станет настаивать на большем.
Он улыбнулся.
— У тебя пять минут.
— Но больше никакой синей бурды, — сказала я, и он остановился у самой двери. — Надеюсь, мы прояснили этот вопрос.
— Вчерашний пример не убедил тебя? — К моему превеликому ужасу, он совершенно не раскаивался в содеянном. Даже наоборот, весь его вид выражал разочарование.
