— Та-ак. Как его зовут? — свирепо напрягся Гроув.
— Господи, да оставь ты его в покое, поедем лучше к Эллери. Мы как раз рядом.
— Это еще зачем?
— Может, он что-нибудь знает.
— Значит, глупые зеленые новички вынуждены прибегнуть к мудрости Учителя? — поддел ее Мак. — Ладно, только омывать его стопы розовой водой я не буду.
Всю дорогу он просидел, упрямо уставившись в лобовое стекло, как молодой бычок.
Когда Лаурел выходила из своего остина, Мак уже яростно колотил в дверь Эллери.
— Куин откройте! С чего это вы вздумали запираться?
— Мак? — раздался голос Эллери.
— И Лаурел, — крикнула девушка.
— Минуточку!
Дверь им открыл помятый и взъерошенный Эллери, с мешками под глазами.
— Вот, слегка задремал, а миссис Вильямс куда-то отлучилась. Заходите. Судя по вашему виду, вам сегодня пришлось изрядно попотеть.
— О, брат мой! — патетически простонал Макгоуэн. — Есть ли в этом благословенном оазисе глоток чистого прохладного… виски?
— Эллери, можно воспользоваться вашей ванной? — подергала Лаурел запертую дверь.
— Боюсь, там не совсем все в порядке, Лаурел. Лучше спуститесь вниз, в туалет… А что до вашей просьбы, Мак, — вон там все, что хотите. Распоряжайтесь сами.
Когда Лаурел поднялась опять к ним, Мак уже демонстрировал свой список Эллери.
— Мы ровным счетом ничего не добились, — смущенно бубнил он. — Двухдневные усилия пошли насмарку.
— Да, вы поработали на славу… Прочесать такую территорию за такой короткий срок! — усмехнулся Эллери.
— Да уж, на славу, — саркастически хмыкнула Лаурел.
— А что, думаете, легко было? — обиделся Мак. — Кто покупает лягушек? Оказывается, практически никто. Да и магазинов-то, торгующих этими тварями, раз, два и обчелся. Канарейки — пожалуйста. Всякие другие певчие пташки — сколько угодно. Какаду — просто вагонами. Волнистые попугайчики, щеглы, собаки, кошки, тропические рыбки, мартышки, индюки, черепахи, даже змеи! И теперь я знаю, где можно купить слона. По дешевке. Но только не лягушек! А уж стоит заикнуться где-нибудь о квакшах — на тебя смотрят так, словно у тебя не все дома…
— Где же мы допустили ошибку? — сокрушалась Лаурел, постукивая кулаком по спинке кресла Мака.
Тогда заговорил Эллери:
— Знаете, я как-то не думал прежде на эту тему, то есть до вашего прихода. Однако сейчас мне ясно, в чем тут дело. Почему вы считаете преступника полным идиотом? Ведь он понимает, что легче легкого получить партию лягушек обычным порядком — через магазин. Но это потребует оформления заказа, значит — оставит след. Однако наш преступник далеко не идиот, он умудрился еще ни разу не наследить. К нашему великому огорчению… И не приходило ли вам в головы попросту заглянуть в Энциклопедию?
Две пары изумленных глаз уставились на Эллери.
— А если бы вы удосужились это сделать, — пояснил тот, — то сразу бы выяснили, что большинство несчастных созданий, обнаруженных нами у Приама, — это небольшие древесные лягушки — иначе квакши — Hyla regilla по-латыни. В народе их зовут весенними квакушками. И главное, что они в изобилии встречаются здесь, в Калифорнии, практически в каждой луже и на каждом дереве. Особенно много их у подножия холмов, где и стоит дом Приама. Они завезены сюда с Востока. Так что если вам вдруг понадобится сотня-другая этих тварей, их можно легко заполучить, не оставляя следов…
— Два дня — псу под хвост! — простонал Макгоуэн. И залпом проглотил то, что еще оставалось в его стакане.
— Это я виновата, — жалобно пролепетала Лаурел. Но тут же приободрилась и опять приняла свой обычный слегка задиристый вид. — Ничего, жизненный опыт всегда на пользу. В следующий раз мы будем умнее.
— В следующий раз ему не понадобятся лягушки!
— Мак, — сказал Эллери, постукивая ногтями по листку бумаги. — Я вот все думал о вашем дедушке…
— В чем дело? — сразу ощетинился Гроув.
— Забавный старик.
— Это верно. И себе на уме. Много чего знает, да молчит. Просто никому не хочет вставать поперек дороги.
— Давно он живет с вами?
— Несколько лет. Он всю жизнь шлялся по свету, а когда стал слишком стар, то поселился у Делии. Чем же он вас так заинтересовал?
— Он очень привязан к вашей матери?
— Ну, я бы сказал — даже более, чем очень. — Гроув разглядывал пустой стакан на свет. — Если бы Делия была богом, то старик исправно посещал бы храм. Он без ума от дочери, и только поэтому терпит присутствие Приама. Но я стараюсь как-то не думать на эту тему, — скривился Мак, глядя на Эллери. — Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом.
— А вы-то сами, Мак, как относитесь к своему деду?
— Я его люблю! Давайте сменим тему.
— Он собирает марки, — задумчиво гнул свое Эллери. — Все время проводит в охоте на бабочек. Старики, вроде мистера Кольера, если уж имеют возможность заняться чем-нибудь на досуге, то обычно ограничиваются чем-то одним. Что еще интересует вашего деда, Мак?
Гроув с грохотом поставил стакан на столик:
— Да будь я проклят, если пророню еще хоть слово о нем!
— К чему такая горячность, Макгоуэн? — спросил Эллери примирительным тоном.
— А к чему задавать о нем праздные вопросы?
— Потому что я сижу здесь и думаю. И объектом моих размышлений может стать все, что угодно. Я нащупываю верный путь к разгадке.
— Щупайте кого-нибудь другого!
— Мак, нельзя запретить человеку думать, — миролюбиво возразил Эллери. — Это первое, что вы должны усвоить, если уж решили ввязаться в это дело. Ваш дед знает научное название древесных лягушек. Это свидетельствует о том, что он разбирается в биологии. Поэтому я хочу знать, гуляя по лесам и холмам, не занимается ли он так же и собиранием лягушек?
Макгоуэн смертельно побледнел, на лице появилась страдальческая гримаса. Он сказал с видом человека, окончательно сбитого с толку:
— Я не знаю.
— У него есть клетки для кроликов где-то неподалеку от дома, — тихо сказала Лаурел. — Можно пойти посмотреть.
— Можно, но не нужно. Я во всяком случае никуда ходить не намерен. За кого ты меня принимаешь, Лаур?! — Мак в отчаянии сжал кулаками виски. — Вы что, его подозреваете? Но вы же сами говорили, что лягушек этих тут пруд пруди! Набрать может любой!
— Да, это верно, — успокоил его Эллери. — Выпейте еще стаканчик. Не волнуйтесь, я сам просто очарован стариком. А вы что скажете, Лаурел?
— Я обязательно должна что-то говорить? Объяснять? — прошептала Лаурел.
— Ну, — усмехнулся Эллери, — понимаете, я не буду отрицать, что по поводу вас я тоже долго размышлял, Лаурел. Помните, в первый же день вы сказали, что Лендер Хилл вам не родной отец?
— Да.
— И вы упомянули что-то насчет вашей матери, что не помните ее? Вам действительно совсем ничего не известно о вашем происхождении?
— Нет.
— Простите, если мои вопросы ранят вас…
— Знаете что? — угрожающе заворчал из своего угла Макгоуэн. — Еще немного, и я за себя не ручаюсь?
— Нет, все нормально, Эллери, — торопливо заговорила Лаурел, безуспешно пытаясь выдавить из себя улыбку. — Я действительно ничего не знаю. Прямо как у Диккенса — меня просто нашли на пороге. Конечно, у папы не было никаких прав на меня — холостяк и все такое… Но он нанял надежную женщину и втайне растил меня целый год. Затем разразился скандал. Меня забрали и началось судебное разбирательство. Но власти не смогли ничего узнать обо мне, никто меня не хватился, и папа выиграл процесс, после чего смог удочерить меня официально. Сама я, естественно, ничего не помню. Много лет он безуспешно пытался разыскать моих родителей. Всегда боялся, что внезапно появится кто-то и потребует отдать меня назад, поэтому хотел выяснить все раз и навсегда. Но, — тут Лаурел скорчила озорную рожицу, — никому я не понадобилась, и он никого не нашел.
Эллери удовлетворенно кивнул:
— Я потому заговорил на эту тему, Лаурел, что мне пришло в голову — не связано ли все… все обстоятельства смерти вашего отца и случаи с Приамом… каким-либо образом с вашим прошлым.
Лаурел вытаращила глаза.
— Вот это да! — протянул Макгоуэн. — Настоящий шедевр детективной мысли! Но каким же образом, Шеф? Просветите нас, будьте любезны!
— Каким-нибудь, — пожал плечами Эллери. — А может — вообще никаким. Я просто прикидываю. Ведь как ни нелепо выглядят иногда разные предположения, но вдруг ваше прошлое, — повернулся он к девушке, — тоже имеет какое-то отношение к нашим загадкам? К тому же вы больше всех суетитесь по этому поводу. Вы настояли на расследовании, вы жаждали мести и все прочее…
— Но что же в этом странного? — резко оборвала его Лаурел.
— Просто выглядит не совсем обычно. Стойте, Лаурел, не перебивайте меня. Ваши лихорадочные требования расследовать это дело, почти истерическая жажда мести… Мне почему-то кажется, что такое поведение вам не совсем свойственно.
