мужиков, и то она два раза раскидывала их как котят.
Банкир был не из робкого десятка. Он поднялся на волне криминальных разборок и ему были не внове и огнестрельные раны и кровавые драки, но такое… Он искренне волновался за дочь и был готов отдать 49% акций своего банка, лишь бы вернуть прежнюю Марину.
Элеонора молча поднялась:
– Показываете.
Мы с Вадимом пошли следом. Я украдкой поглядывала на этого доморощенного мага, ишь ты, «ассистентки». Неужели все еще надеется спасти свою дутую репутацию. Наивный какой.
В спальне царил полумрак. Свет давала единственная настольная лампа, но и этого с лихвой хватило, чтобы рассмотреть девочку, лежащую на кровати. Худое тело было покрыто испариной, грудь часто вздымалась, глаза закрыты, но не спокойны, белки вращались под плотно закрытыми веками, как будто внутри этого тела шла какая-то жаркая схватка. Лицо все также принадлежало девочке, фотографию которой я видела в кабинете отца. Но и в тоже время как-то неуловимо изменилось. Исчезли детская округлость черт и милая полуулыбка. Под глазами и вокруг рта залегли тени, каждый мускул искажен то ли судорогой, то ли спазмом.
Элеонора откинула со лба ребенка мокрую прядь и девочка дернулась, как от удара. Глаза широко распахнулись и воззрились на Элеонору. Теперь я точно убедилась, что никакой истерикой тут и не пахло. Ни истерикой, ни эпилепсией, ни каким-либо другим нервным расстройством. Из глубины Марининых зрачков, как из зеркала, на нас смотрело злобное существо, настолько чуждое этому миру и всему живому, что казалось, сама природа отвергала его существование. Оно металось, запертое в этом хрупком теле и жаждало вырваться на свободу. Элеонора достала распятье. Существо завизжало. У нас заложило уши, а банкир схватился за сердце.
– Так – в голосе Эльки зазвучали стальные нотки. – Поступаем следующим образом. Пусть вынесут всю тяжелую мебель. Ну?! Чего встали?! Бегом!
Охранники и банкир забегали как тараканы под лавкой. В считанные минуты тяжелые трюмо и шкаф покинули комнату. Следом отправились большие мягкие игрушки и железная дорога.
– А теперь, все вон! Вадик было решил, что это и к нему относится и хотел под шумок улизнуть, но Элька прихватила его за локоток.
– Куда же ты, Вадюшечка. Втянул нас в это безобразие, а сам в кусты. Нееет, дружочек. Будешь присутствовать и помогать. Будет тебе наука.
Вадику пришлось остаться.
Первым делом мы устроили реввоенсовет. Председательствовала Элеонора.
– Итак. Внутри этой девочки сидит демон. Его нужно оттуда вытурить. Ясно, что добром он не уйдет. Поэтому поступаем следующим образом. Вадик, держи святую воду и крест. Будешь по моему приказу кропить девчонку крестом и осенять распятьем. А ты, Юля, быстренько вспоминай все матерные ругательства, какие только знаешь, упор делай на животных (козлов, собак, свиней)., Демон может попытаться изничтожить тело, в котором сейчас находится. Поэтому, первым делом проверяем путы. Не хотелось бы оставить Коробейникова без дочери. И еще… Демон может попытаться сменить оболочку, то есть вселиться в кого-нибудь из нас. Так что очень рекомендую, для тех, кто еще не верит в Бога (тут она посмотрела на Вадика), спешно это исправить и призвать на помощь все чистое и светлое, что есть в душе. Будьте готовы. Тварь припомнит все наши грехи, все проступки. Все, что было грязного в наших судьбах, может здесь прозвучать. Не обращайте внимания. Каждый по своему грешен, у нас будет время для искупления, главное сейчас не колебаться, почует слабину, мы пропали. И следите за мной, как только стану креститься, повторяйте.
Мы кивнули. Я растерянно, Вадик – неохотно. Конечно, совсем не так он представлял себе работу ведуна, мага и феншуиста. Но что делать, назвался груздем – полезай в кузов. Мне же Элеонора дала очень сомнительное задание, но я давно уже привыкла не задавать лишних вопросов, и потому просто напрягла память. Благодаря моей бабушке, самой известной матершиннице на деревне, недостатка в словарном запасе не было. С моей бабулей не связывалась ругаться ни одна скандальная баба в районе трех деревень, даже Таиска ее побаивалась. Потому что, обычно добрая и миролюбивая, бабуля, в минуту гнева превращалась в портового грузчика. От ее ругательств вяли уши. В детстве у меня даже была такая игра, ходить везде за бабушкой и считать, сколько она ругнется. В разговоре я понятное дело таких слов не использовала, но они памятны мне с детства, и, наверное, против воли записались на корочку. Теперь оставалось вспомнить все, что я слышала.
Мы еще раз проверили надежность пут. Руки дочери банкира были притянуты к спинке кровати остатками простыней. Запястья они обхватывали надежно, но мягко, так что травмы ей не грозили.
Пока шли приготовления, демон порыкивал и крутил башкой, видно что-то чуял, зараза.
Наконец все заняли свои места. Мы стали с Элеонорой по обе стороны кровати, Вадик в ногах, держал распятье напротив головы демона.
– Adjure te, spiritus nequissime, per Deum omnipotentem (Привожу тебя, злейший дух, к присяге Всемогущему Богу). Praecipio tibi in nomine Domini nostri Jesu Christi, his corpus relinquere … (Заклинаю тебя именем Господа нашего Иисуса Христа, покинь тело сие…)
Демон расхохотался. Я никогда не думала, что услышу такой голос. Он грохотал и гремел так, что дрожали стекла. Голос был явно мужской и в нем звучал вполне человеческий сарказм:
– ХА. ХА. ЛАТЫНЬ? НЕ УТРУЖДАЙСЯ. ОНА МНЕ НЕ СТРАШНА.
Если бы не мое обещание, я бы уже до Лондона добежала. А Элька даже не поморщилась.
– Кто ты такой и как попал в это тело.
– КТО ТЫ ТАКАЯ?!! ЧТОБЫ ЗАДАВАТЬ МНЕ… МНЕ?! ВОПРОСЫ.
– Это не важно, главное, что я сильнее, со мной моя вера и Божественная помощь и я заклинаю…
– ВЕРРРРА? ЭТО КТО ТУТ ГОВОРИТ О ВЕРЕ?
Его взгляд остановился на Элеоноре, казалось, он видит насквозь всю ее до последней ниточки, до последней мыслишки.
– НЕ ТЕБЕ ГОВОРИТЬ О ВЕРЕ И ПОМОЩИ. ИЛИ ТЫ ЗАБЫЛА? ПО ТВОЕЙ ВИНЕ УМЕРЛИ ЛЮДИ. 6 ЧЕЛОВЕК. ОНИ ПОПАЛИ ПРЯМИКОМ В АД. ТАК ЧТО НЕ СМЕЙ УКАЗЫВАТЬ МНЕ!
Ого, об этом подруга мне не рассказывала, но темя и впрямь не для обсуждения. Элеонора же не дрогнула.
– Да я помню. Но они сами выбрали свой путь, не я толкала их на тропу зла. В их смерти нет моей вины.
– О ДА. НЕПОРОЧНАЯ ЭЛЕОНОРА. ТОЛЬКО ТЫ НЕ БОГ, ЧТОБЫ РЕШАТЬ, КОМУ ЖИТЬ, А КОМУ ХВАТИТ.
Демон помолчал, затем перевел взгляд на меня. О, Боже, дай мне сил. Я не представляла, насколько страшен его взгляд. Зрачки сузились и стали вертикальными щелями, окруженные сетью кровавых прожилок, из-за чего казалось, что глаза красные. На миг я ощутила чужое присутствие у себя в голове, как будто там ползал ленивый и неповоротливый червь. Он питался моими мыслями, страхами и тайными желаниями. Не осталось ни одного личного секрета, который бы не стал достоянием этой твари. Тело стало ватным, я думала, вот-вот упаду и даже покачнулась, но в этот миг все закончилось, тело снова принадлежало мне, как и мысли. Я примерно знала, что услышу и была готова:
– А ТЫ? РОМАНА ПОМНИШЬ? ОН БЫЛ ПОЧТИ МЕРТВ.
– Я вытащила его. Сама.
С трудом я узнала свой голос, надеюсь, он звучал достаточно твердо, а то на самом деле я в себе ни чувствовала ни силы, ни отваги.
– ВЫТАЩИЛА. НО РАЗВЕ ВЕРНЕШЬ ЕМУ УТРАЧЕННОЕ ВРЕМЯ, ПРОВЕДЕННОЕ В ОЗЕРЕ ЗАБВЕНИЯ. А ТАИСКА? НЕ ЖАЛЬ ЕЕ? ОНА ЕЩЕ ТАМ, ГДЕ ТЫ ЕЕ ОСТАВИЛА.
Я примерно поняла «правила игры». Когда то давно я ходила на курсы сетевого маркетинга. Так вот там нас учили работать с возражениями. Что бы ни сказал человек, последнее слово должно оставаться за распространителем.
Сомневаетесь? А в чем конкретно. Я отвечу на все вопросы. Хотите посоветоваться с родственниками. Зачем? Они же не специалисты в этом вопросе, а я да, я специалист и предоставлю всю информацию.
Ну примерно так и здесь. Последнее слово всегда останется за ним. Это его хлеб – смущать души. Тут главное не выдавать своих эмоций, слабину, как правильно сказала Элеонора. Гнев, страх, чувство вины – все прячем и остаемся бесстрастными, твердо уверенными в своей правоте.
Настала очередь Вадима. Вот теперь можно было начинать бояться. Он
