Заключает она, а мне хочется прокричать громко, что не в моем случае. У меня все нарастает в таких прогрессиях, что становится страшно.
– Ага, да, – киваю головой и возвращаюсь обратно в палату.
– Ничем она мне не поможет, – бубню под нос, закрывая за собой дверь и мой взгляд падает на мусорное ведро, – черт! – я пересекаю палату в считанные секунды.
Выуживаю из ведра договор. Как же у меня могло вылететь из головы, то что в бумагах может быть номер Богдана. И никакая медсестра мне не нужна.
Перелистываю сразу на последнюю страницу. И вуаля.
Телефон Титова Богдана Дмитриевича у меня перед глазами.
Достаю из кармана смартфон и тут же набираю номер..
Пальцы дрожат, так же, как и сердце в грудной клетке.
Когда нажимаю зеленую кнопку вызова, дыхание застревает в горле.
Секунда. Две. Три…
И автоответчик просит оставить сообщение абоненту.
Я набираю воздух в легкие, жму отбой.
Такой огорчение. У меня от волнения аж ноги подкосились. Села на стул. Мой порыв был спонтанный. Я особо не акцентировалась внимание на том, что буду говорить Титову, когда он возьмет трубку, но вот теперь… Мне вряд ли удастся собраться с духом и набрать ему еще раз. А уж про то, чтобы попросить его оставить меня на работе, я точно уже не решусь.
Тяжело вздохнув, набрала номер Саши. Девушка ответила в тот момент, когда уже хотела положить трубку.
– Настёна, привет! Извини,что сразу не взяла, – задыхаясь начала оправдываться Сашка.
– Ты куда-то бежишь? – насторожилась.
– Точнее будет спросить, от кого, – хмыкнула подруга, – мне наша Галина подработку подкинула. В отеле горничной.
– Зачем ты согласилась? – удивленно спрашиваю у нее.
Работая на фирме по оказанию услуг подбора домашнего персонала, мы старались избегать подработок не по профили.
Но когда Галине Марковне очень нужно, она умеет настоять.
– Да деньги нужны, Настен. Мне как тебе не подфартило, – с некой завистью в голосе проговорила Саша.
– Ты прекращай Саш нести ерунду. Я между прочим звоню тебе, чтобы узнать в каком расположение духа начальница наша, – шиплю на подругу, потому как ее намеки меня раздражают.
– Настён, а ты чего уволилась что ли? – удивленно спрашивает девушка.
– Пока нет, – грустно отвечаю ей, – но чувствую, что скоро уже да. Не подошла я на роль няни, – совсем тихо заканчиваю, не это больно не то что говорить, а даже осознавать.
– Да она в одной поре, Насть. Ты что не знаешь ее? Только и знает, что командует и угрожает увольнением. Достала, – в сердцах высказалась подруга.
– Ладно, Сашка не горячись. Где ты еще такую работу найдешь? В наше то время? – укоризненно заметила ей. – А, Галина Марковна нас работой обеспечивает.
– Ага, вот когда вернешься, я посмотрю, как запоешь, – хмыкнула подруга. – Ладно Настён. Ты давай приходи. Галина тебя с распростертыми объятиями назад примет. А потом на тебе оторвется так, что мало не покажется.
Я тяжело вздохнула. Сашка права, но деваться некуда. Работа мне нужна. Придется потерпеть первое время, пока Галина Марковна не успокоится.
– До встречи Саш, – говорю девушке и отключаю телефон.
После разговора с подругой меня сразу же посещают невеселые мысли. Близость расставания с Клубничкой гложет. И не только это.
Я все чаще замечаю, что думаю о Титове слишком много. Он не выходит у меня из головы ни на секунду. И это меня пугает.
Даже разговаривая с Сашкой, я в первую очередь думала представляла себе нашу предстоящую с Богданом встречу.
Его нахмуренные брови, с обязательной морщинкой между ними, его холодный взгляд и сжатые губы… И глаза, которые будут смотреть на меня с презрением.
Брр, поежилась под этим взглядом. Он еще на меня не смотрел, но я уже ощущала всю его неприязнь по отношению ко мне.
Все таки я приняла правильное решение.
Я не смогу работать у Богдана. Как бы мне не хотелось остаться рядом с Клубничкой. Я не могла.
Вероника заворочалась в кроватке. И я незамедлительно оказалась возле нее.
Малышка покряхтывая потянулась ручками вверх и открыла ротик, причмокнула. Я поняла, что моя девочка проголодалась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Подойдя к столику со смесями, сняла с подогрева водичку и насыпав нужное количество порошка, залила водой.
Закрыла крышкой и встряхнула в воздухе и в тот же миг дверь открылась и на пороге появилась Нина Алексеевна, а за ней какая-то незнакомая мне девушка с большой сумкой в руках.
– И снова здравствуй, Настя, – с издевкой в голосе проговорила она.
– Здравствуйте, – я подхожу к Клубничке ближе.
Мне совершенно не нравится настрой матери Богдана. В ее глазах я вижу явный замысел, чего-то нехорошего. Против меня.
– Соня проходите. Устраивайтесь. Знакомьтесь с ребенком, – командует Нина Алексеевна, – а вы Анастасия собирайтесь. Больше мы в ваших услугах не нуждаемся, – глядя на меня резко закончила она.
Соня покосилась на меня с таким видом, как будто я ей что-то должна.
– Но мне Богдан Дмитриевич… – начала я, но тут же осеклась под презрительным взглядом женщины.
– Богдан Дмитриевич, передал мне права выбрать няню. С вами он больше дел иметь не намерен, – грубо ответила она, – теперь у Вероники будет не просто няня, но и еще молочная мама.
Когда поняла, что имеет ввиду Нина Алексеевна:
– Но разве можно без анализов допускать людей посторонних к кормлению младенца? – у меня сердце в груди сжалось от боли.
– Не волнуйтесь Анастасия. Хуже вас уж точно никого не будет. У вас у самой то есть справки? – выгнула бровь женщина.
– Представьте себе есть, – резко ответила ей.
– Ну, вот и катитесь со своими справками подальше от нашего дома к своему. А наша Соня из приличного агентства и знает толк в ухаживании за детьми. В отличие от вас у Сони есть свои детки.
Это был удар под дых. Грымза знала куда бить. И это было не только больно и обидно.
– Вы зря так Нина Алексеевна. У меня хороший стаж няни. Я квалифицированный специалист…
– Но нам вы увы не подошли, – опять перебивает меня женщина.
И я понимаю, что уже здесь лишняя.
Я проследила как Соня села на край кровати и достав из лифчика грудь, достала мою Клубничку из кроватки и уложив удобно на руках сунула ей ее в рот.
В глазах закружились мушки. Спину осыпали холодные мурашки и будто противные муравьи забегали по всему телу.
– Я навела малышке смесь, – отрешенно проговорила протягивая бутылочку.
– Не нужно, – выхватила ее из моих рук мать Титова и подтолкнула меня к тумбе, где лежали вещи, – вам пора.
***
У меня с собой было немного вещей. Худи, спортивные штаны и несколько футболок. Я собиралась быстро и брала только самое необходимое.
Спустившись на первый этаж. Забрала у сестры хозяйки верхнюю одежду и и накинув на плечи куртку вышла под серое небо, готовое вот-вот развернуться ледяным дождем, побрела на остановку.
Внутри все было пусто. Ни чувст. Ни эмоций. Одна лишь пустота и безразличие к окружающему миру.
Я уже поняла, что двойной удар по психике пережить мне будет сложно.
И дай-то Бог, чтобы смогла выбраться из депрессии в которую так хочет меня втянуть пошатнувшаяся психика.
Как доехала до дома не помню. На автомате поднялась на свой этаж. Дернула за дверную ручку. Закрыто.
Разумеется, двери открывают ключами, – хмыкнула про себя.
Полезла в сумку искать ключи.
Но чертовой железяки нигде не было. Куда я их могла засунуть?
И тут в голове щелкнула мысль: Рома.
Дверь квартиры закрывал водитель Богдана. И я только сейчас понимаю, что он мне не отдал в тот день ключ. Как в принципе и в последующие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Что же мне теперь делать?
Вызывать слесаря и срезать замок?! Пожалуй это единственный вариант, который сейчас был доступен мне.
После всего того унижения, что я испытала в больнице. Титову звонить и спрашивать ключи я точно не буду.
