— Это что? — поинтересовался я у майора, когда вместе с остальными покинул салон автобуса.
— Это? — повернулся он к негру, после чего скривился и ответил: — Наблюдатели, чтоб их. Понаехали тут.
— Понятно. Вы медиков поторопите. Что-то мне состояние летчика не нравится.
— Разумеется, все, что попросите, мы сделаем. Если это, конечно, в наших силах.
— И, если можно, газету, если нет сегодняшней, то можно и вчерашнюю.
Приняли нас хорошо, в той степени, в которой смогли. Врач, наш, местный, осмотрел раненых, похвалил хирурга, который делал операции, почесал затылок и потребовал у майора их госпитализации. Однако майор ничего не ответил, тянул время. Видимо, решил доложить начальству.
Разместили нас в служебной гостинице местного РОВД, мест было мало, поэтому поместили по трое. От общения с местными правоохранительными органами нас изолировали. Наверное, боялись утечки.
По моей просьбе Андрея и Лобанова расположили вместе со мной, Аля получила отдельную комнату напротив. При заселении майор очень просил, по этажу ходите, но во двор не выходите.
— Ну и? — вопросительно посмотрел на меня капитан, мрачно закончив осматриваться.
Приложив палец к губам, я махнул им рукой, чтобы они следовали за мной.
На этаже были общий душ и туалет. Имелись, конечно, и комфортабельные комнаты для начальства, я о них знал, но нам их не дали.
Пустив воду во все краны полным напором, я отошел к кабинкам и, проверив их, убедился, что заняты они только своими. Трое бойцов сидели на толчках и помешать не могли.
— Новые технологии. Подслушивающие микрофоны делают размером со спичечную головку. Поэтому все разговоры о чем-либо прекратить. Предупредите бойцов. А пока давайте поговорим тут.
— Сделаем, — кивнул капитан.
В это время дверь приоткрылась, и в туалет вошел Костин.
— Тащ полковник, там этот майор, вас просит.
— Иду. Значит так, с бойцами провести серьезную беседу. Никому ничего не рассказывать, вслух в комнатах не болтать, только по бытовым вопросам. Ясно?
— Так точно, товарищ полковник. У меня вопрос. Вам можно верить?
Лобанов серьезно посмотрел на меня, задавая этот вопрос. Видимо, ему сильно не понравился мой приказ сдаться в плен.
— Можно. Когда нужно будет действовать, я дам сигнал.
— Хорошо. Я понял.
— Пойду узнаю, что нужно этому майору, может, газет принес. Очень уж хочется знать, что в мире происходит.
Однако когда я подошел к своей комнате, стоявший на пороге Алиной комнаты кавказец повернулся ко мне и, улыбнувшись, сказал:
— Пришел приказ срочно доставить вас в Москву.
— Всех? — озадаченно поинтересовался я.
— Всех, — радостно кивнул он.
— А как же раненые? Убитый Карасев? Их тоже вы хотите везти?
— Приказ, — развел он руками. — С нами едет ваш доктор.
— Савельич? Ясно. Сейчас прикажу людям грузиться.
Почему такая торопливость, я не понимал, нас даже покормить не успели, хотя чувствовались запахи кухни. Обед, до которого оставалось всего полчаса, был почти готов. И вообще создавалось впечатление, что наше появление для них оказалось полной неожиданностью и они просто не понимают, что надо делать.
Сейчас же майор воспарил душой, получив точный и однозначный приказ доставить нас до аэропорта, где будет ждать грузовой самолет.
Прошло всего двадцать минут, как покинули салон автобуса, и мы снова в него загрузились.
Во время посадки, когда помогал Але войти в салон, я чуть наклонился к уху Лобанова и прошептал:
— До аэропорта мы не должны доехать. Время движения полтора часа.
Чуть прикрыв глаза, капитан дал понять, что понял меня. В его глазах я заметил радость, он даже плечи расправил. Костин в это время следил за погрузкой раненых и завернутого в брезент тела Карасева. Холодильников в Алексеевской районной больнице не было, поэтому его и не стали увозить.
Охраняли нас те же спецназовцы, они ехали на втором автобусе, в сопровождении была машина ДПС с моим старым знакомым капитаном Свиридовым.
Во второй автобус загрузились пятнадцать спецназовцев, трое вместе с майором ехали в нашей машине. Как будут действовать Лобанов и его бойцы, я не знал, приказ отдал, пусть думают, это их работа. Проблемой было то, что охраняли нас как раз те, кому положено. Кого учили. Наклонившись чуть вперед, к спинке переднего сиденья, на котором сидел адмирал Нахимов, тихо прошептал:
— Ни во что не вмешивайтесь, если что пойдет не так. Вы поняли?
Вместо ответа Нахимов молча кивнул и, чуть наклонившись, что-то прошептал своему соседу, полковнику Волкову.
Положив руку на плечи Али, я чуть сжал ее правое плечо.
— Что? — тихо спросила она.
— Не нравится мне это все. Охрана эта непонятная, майор… странный. Все не так. Я даже не знаю, что сейчас в мире происходит, чтобы правильно реагировать.
— А тот звонок?..
— Коротич звонил. Не доверять ему у меня причин нет, однако и он себе на уме. Работает своеобразно. Тот еще тип.
Рыча мотором, автобус проехал мимо школьного стадиона и на Билярском перекрестке выехал на Оренбургское шоссе. Глядя на проносившийся за окном пейзаж, я тихо разговаривал с Алей.
Проехав КПМ, мы пересекли Каму через дамбу и мосты. Дорога стелилась под колесами пазика, но Лобанов ничего не предпринимал. Некоторые бойцы вообще откровенно спали, даже Костин позевывал, безразлично поглядывая на проносившиеся посадки.
— Половину пути проехали, — тихо шепнул я ближайшему бойцу. Тот слегка кивнул, успокоив меня. Не спят, готовятся.
Все произошло, когда мы проехали Лаишевский перекресток. К этому времени охрана немного расслабилась, убаюкивающий гул двигателей и посапывание заснувших бойцов капитана дали о себе знать. Охрана тоже начала клевать носом.
К чести Лобанова все произошло бескровно, ну кроме разбитой губы у одного из наших бойцов. Спецназовцев своими я не считал. Потери же кавказца никого не интересовали. Поломанные руки и ноги, а тем более челюсти никого не волновали. К тому же у майора она и так была сломана.
Пока бойцы вооружались, три ПП и четыре пистолета уже кое-что, мы прорабатывали наш план. Охрана во второй машине ничего не заметила, водитель оказался профи и, несмотря на встряску, вел машину ровно. Занавески на окнах не дали рассмотреть, что происходит снаружи.
— …а я думаю, нужно резко остановиться и ударить в упор из автоматов. У них шансов не будет точно, — горячился Костин.
— Гранат нет, могли бы пригодиться, — поморщился Лобанов.
— Вы тут войну еще устройте! — возмутился я.
— Так мы на вражеской территории, — развел руками капитан.
— Не надо под всех равнять. — Теперь уже я поморщился. — Ну послали скотов на охрану, что, все такие? Ладно, пока едем, дальше видно будет. В городе, если что, есть возможность затеряться.
Пока бойцы готовились к бою и допрашивали спецназовцев, не утруждая себя моральным выбором средств давления, я быстро набирал номер Коротича по памяти, воспользовавшись телефоном одного из бойцов спецназа. Брать мобилу майора я опасался. Вдруг прослушивается, то ли дело трубка обычного бойца.
— Блин, помню же, что на тридцать пять заканчивается, — бормотал я, продолжая пробовать снова и снова.
Один из осназовцев, что сидел неподалеку, только качал головой, наблюдая за мной. Первое время им было не до новых впечатлений после бегства от немцев, потом портал, другой негостеприимный мир. Сейчас, когда они немного отошли, вопросы начали сыпаться на меня как из рога изобилия. Тем более что половина снятого со спецназовцев снаряжения была им непонятна. Тренировали их армейцы, а это совсем другая служба.
— Что делать будем? — поинтересовался подошедший Лобанов.
Кстати, кроме него, Андрея, Али и офицеров, напрямую со мной особо никто не общался. Я так понял — это была работа Андрея с Алей. Видимо, пытаются минимизировать общение со мной посторонних людей.
— Пока едем как ехали. Занавески и профессионализм водителя хорошо сыграли нам на руку. Охрана во втором автобусе пока ничего не подозревает. Вы рации собрали?
— Да, вот они, на соседнем сиденье лежат.
— Пользоваться умеете?
— Так точно, инструктора научили… Товарищ полковник, можно вопрос?
— Задавайте, — кивнул я, продолжая работать с мобилой.
— Инструктора, что нас учили, они ведь тоже из этого мира?
— Э-э-э?! — Я несколько озадаченно посмотрел на Алю.
— Товарищ капитан, давайте отойдем. На этот вопрос могу ответить и я.
Пока девушка о чем-то общалась с Лобановым и Костиным, я наконец понял, что номера не помню.
— Хрень какая-то, — бросив трубку на сиденье рядом, пробормотал я. Странная ситуация, ведь специально запоминал номер, прежде чем уничтожить мобилу, а тут как отрезало. Вздохнув, стал размышлять.
