Потом жижа, более напоминающая жидкую грязь, начала испускать зловоние, не имеющее ничего общего с апельсиновым духом. Вскоре появились и оанкали — возможно именно запах привлек их. Оторвавшись от небывалого зрелища, она увидела двоих оанкали, стоящих рядом с ней. Их головные щупальца были все до единого направлены на нее, сведены словно в точку.
Один из оанкали заговорил с ней, и она напрягла все силы и внимание, пытаясь понять его, разобрать в его речи хотя бы слово — и частично ей это удалось, хотя понятые ей слова в целом все равно остались лишенными смысла, содержащегося во всей сказанной фразе.
Яма, образовавшаяся на месте захоронения апельсиновой кожуры, продолжала бурлить и расширяться в размерах. Лилит в испуге отступила от оранжевой язвы подальше.
— Что случилось? — спросила она встревожено. — Вы понимаете по-английски?
Больший из пары оанкали — Лилит показалось, что это была женская особь — произнесл фразу на языке, который не был английским, но не был и оанкали тоже. Поначалу Лилит растерялась. Но потом испытала внезапный восторг — язык, на котором обратилась к ней оанкали, наверняка был японским. По крайней мере звучал очень похоже.
— Фукумото-сан? — с надеждой спросила она.
Последовала очередная серия быстрых щелкающих фраз на языке, который вполне мог быть японским, но она покачала головой.
— Не понимаю, — проговорила она на оанкали.
Эту фразу она выучила довольно быстро, повторив несколько раз. Единственное, что она могла припомнить по-японски, были несколько слов, отложившихся у нее в голове со времени туристической поездки на острова Восходящего Солнца, случившейся за год до войны: Конишива, аригато гозаимасо, сайонара …
Вокруг них и пятна на теле земли, заполненного оранжевой бурлящей массой, уже собралась довольно большая толпа оанкали. Размеры пятна, почти точного круга, уже достигали трех футов в поперечнике. Когда край пятна достиг ствола одного из псевдорастений с большим количеством щупальцеобразных сучьев, кора того вблизи оранжевой массы потемнела, и растение предприняло попытку отстраниться от язвы, словно в агонии боли. Глядя на мучения растения и его судорожные извивы, Лилит вспомнила, что оно является частью единого, гораздо большего организма. Представив себе этот организм в виде гигантского живого существа, она вздрогнула от мысли о том, что каким-то образом, непредумышленно, причинила ему боль. То, что сейчас происходило перед ней, наверняка не было проявлением очередного любопытного эффекта, пускай бурного, но безобидного — она определенно причинила кораблю вред.
Взяв себя в руки, она предприняла очередную попытку объясниться и заговорила на оанкали, медленно подбирая слова.
— Я ничего не могу сделать с этим, — сказала она, всем своим видом желая показать, что не может остановить разрастание оранжевой лужи, но ужасно сожалеет об этом. — Ты можешь мне помочь?
Выступившее вперед оолой прикоснулось к оранжевой луже своими чувственными руками и так стояло неподвижно в течение нескольких секунд. Постепенно активность пятна стала ослабевать, а потом бурление прекратилось вовсе. Когда оолой отняло от пятна свои руки и отступило обратно, цвет пятна уже почти вернулся к нормальному и продолжал бледнеть с каждой секундой.
Повернувшись к большой оанкали, оолой сказал ей что-то, и та ответила ему, указав головными щупальцами на Лилит.
Лилит с тревогой посмотрела на оолой.
— Кахгуяхт? — спросила она, чувствуя себя ужасно глупо. И тем не менее расположение щупалец на голове оолой были очень похоже на рисунок головных щупалец Кахгуяхта.
Направив в ее сторону щупальца, оолой спросило:
— Каким образом тебе удается быть такой невнимательной и невежественной и, одновременно, такой многообещающей?
Кахгуяхт.
— А как здесь оказалось ты? — резко спросила она.
Молчание в ответ. Оолой снова занялось почвой с подживающей язвой, может быть осматривая ее в последний раз, чтобы убедиться, что здесь все будет в порядке, потом отвернулся и что-то громко объявило собравшимся оанкали. Сразу после этого большая часть присутствующих, быстро развернувшись, принялась расходиться кто куда. Что Кахгуяхт сказало им? Может быть отпустил в ее адрес едкую шутку?
— Тебе все-таки удалось найти что-то, что способно нас отравить, — сказал он ей.
Лилит покачала головой.
— Я не сделала ничего особенного, просто закопала апельсиновую кожуру. Никани сказало мне, что так нужно делать и что это даже полезно для корабля.
— Ты можешь делать это только в Каал. Там закапывай в землю что хочешь. Если ты решила уйти из Каал, то все, что ты хочешь выбросить, ты должна отдавать оолой. С этого дня ты не должна будешь покидать пределов Каал до тех пор, пока не научишься говорить на нашем языке как следует, чтобы свободно изъясняться. Зачем ты сюда пришла?
Теперь настала ее очередь отвечать на вопрос молчанием.
— Фукумото-сан недавно умер, — сказало тогда оолой. — О нем говорят и, вероятно, тебе удалось что-то о нем услышать. Ведь ты слышала о нем?
Подумав с секунду, она утвердительно кивнула.
— Фукумото было сто двадцать один год. И по-английски он не говорил.
— Но он был человек, — прошептала она.
— Он прожил среди нас почти шестьдесят лет. И я не думаю, что за это время он виделся с другими людьми больше чем раз или два.
Она шагнула к Кахгуяхту, не сводя с него изучающих глаз.
— Тебе никогда не приходило в голову, что поступать так с людьми просто жестоко?
— Фукумото никогда не жаловался. Он отлично приспособился к жизни на корабле.
— Но все равно…
— Ты сможешь найти дорогу обратно самостоятельно, Лилит?
— Люди хорошо умеют приспосабливаться к любой ситуации, — продолжила она, желая до конца высказать свою мысль, — но думать, что жертву можно продолжать подвергать мучениям только потому, что она безропотно переносит их, жестоко.
— Учи наш язык, Лилит. И тогда, может быть, тебя однажды представят кому-то, кто возвращению на Землю избрал жизнь среди нас. Как это сделал Фукумото.
— Ты хочешь сказать, что Фукумото выбрал…
— Ты еще очень мало знакома с нашей жизнью. Твои знания практически равны нулю, — ответило оолой. — Пойдем, тебе нужно возвращаться домой. Я провожу тебя и поговорю о том, что случилось, с Никани.
Услышав это, она заговорила очень быстро.
— Я ничего не сказала Никани о том, куда собираюсь идти. Он наверно сейчас меня ищет.
— Нет, он не ищет тебя. Я искал тебя и нашел. Пойдем.
5
Вслед за Кахгуяхтом она вошла в один из подземных тоннелей, берущих начало в склоне холма и уводящих на нижние уровни. Там, по приказанию оолой, она уселась в небольшое бочкообразное и очень медлительное средство передвижения. Скорость движения аппарата не превышала скорость ее быстрого бега, но до дома они добрались неожиданно быстро, ибо под землей несомненно существовал гораздо более прямой и скорый путь, чем тот, которым шла она по поверхности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
