— Привет, Аня! Рад, что ты снова с нами! — поприветствовал я девушку.
— Привет, Вано… Хотела сказать тебе спасибо! — ответила Аня. — За себя и за Трибэ. Он тут вспомнил, что вчера не поблагодарил…
— Да брось! — скромно, но с довольным лицом отмахнулся я. — Не за что.
— Ну как не за что?! — возмутилась девушка. –Ты на нас лечебные наборы потратил! Они баллов стоят!..
— А это не мои — это Туза, — ответил я и подмигнул ей. — Можешь его поблагодарить, такого запасливого… Он там где-то зарыт…
Я ткнул в сторону могил рукой. И как-то даже чуть-чуть загрустил, оглядывая привычное место обитания…
Говорят, что по-настоящему земля становятся твоей, когда в ней появляются первые могилы. У нашей группы, к сожалению, первые могилы появились быстро. И с тех пор их количество только пополнялось.
Каждая могила была напоминанием о чём-то из того, что произошло. Наша плата за то, чтобы освоиться в этом мире… Страшная плата, если вдуматься. Но за последние две недели я начал относиться к этому немного легче…
Да, под каждым холмиком из земли и камней была зарыта чья-то оборванная жизнь. Но каждый холмик давал нам, ещё оставшимся в живых, силы двигаться дальше. Какая-то странная взаимосвязь жизни и смерти… Я и сам её не до конца понимал. Просто чувствовал, что забывать этих людей ни в коем случае нельзя. Их имена — это летопись нашей жизни…
И если вдруг завтра какая-нибудь гигантская форма жизни оборвёт эту летопись одним движением языка — всё равно нельзя забывать, с чего и как всё начиналось… Даже в последний свой день.
— Ну что, быстро едим и выступаем? — спросил я, оглядывая собирающихся людей.
— Типа того, ага! — согласился Мелкий.
— А мы точно хотим переезжать? — жалобно спросила Аня. — Тут как бы было неплохо…
— Ты просто боишься: и новых людей, и нового места! — попытался подбодрить её Трибэ. — Да, Вано?
— Я, если честно, тоже побаиваюсь, как оно там всё будет… — признался я. — Но нам очень нужен Алтарь Вознаграждения под боком. Без него так и будем сидеть где-то на выселках истории… Кстати, об истории. Аня, ты с нашими питомцами успела познакомиться?
— Да, они крутились тут… — кивнула девушка.
— Ну вот и отлично! — обрадовался я. — А то Трибэ поначалу их дубиной приложить хотел.
— За это не переживай… Я сейчас только сама могу приложиться. Лбом об землю!.. — Аня невесело засмеялась.
А я, если честно, заленился искать слова поддержки и утешения. Этим другие занялись. И, надо сказать, неплохо справлялись. Особенно Трибэ старался. А ведь только вчера сил не было на то, чтобы идти. А вон — уже хвост распушил, сам Аню поведёт, об землю лбом биться не даст!.. Ишь ты, какое скоростное выздоровление…
Позавтракали мы быстро. Я ещё притащил упаковку галет, раздав всем по одной штуке. Мясо, галеты и вода… Идеальный завтрак невольного космического туриста, которого забыли предупредить, что он отправляется в поход.
Я ничего не имею ни против воды, ни против мяса, ни против галет… Но хотелось бы чуть больше вкусового разнообразия. Рыба, какие-нибудь корнеплоды… Сладкое… Я реально хотел сладкого! Вообще-то меня не назовёшь сладкоежкой. Чай я пил без сахара, в кофе — пол-ложки. Так, иногда, леденец-другой схомячу для настроения.
Но как же хотелось сладкого здесь — где ничего такого и в помине не было!.. Я даже не думал, что именно сладкое окажется той потерей, которая меня гнетёт больше всего. Хотя всегда считал, что человек, лишившись привычного мира, больше всего скучать будет по интернету. Я о нём, родимом, конечно, вспоминал в первые дни… Однако не сказать, чтобы сильно страдал.
Тогда меня куда больше занимали вопросы не отсутствия сети, а выживания: еды, воды, одежды и инструментов. А через две недели стало понятно: я просто забыл о том, что надо бы скучать по интернету.
Хотелось ещё о сладком подумать… Но зачем травить себе душу? Нет у нас пока сахара, так что придётся обходиться без него. Поэтому, доев, я решительно поднялся и приглашающе махнул рукой своим спутникам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Настало время выдвигаться в путь.
Стоило нам добраться до леса, как к нам присоединились питомцы. Привычно шуганув Мелкого и по-собачьи обнюхав остальных, они весело затрусили впереди.
«Если всё будет хорошо, быстро доберёмся!» — подумал я в какой-то момент…
И сразу всё пошло не по плану!
Сразу же!
Во всяком случае, раскат грома и сверкнувшая молния в наши планы не входили. С запада стремительно накатывала гроза. А с востока только забрезжил рассвет.
— Ну етить-колотить… — озвучила общее мнение Вера. — Кто заболеет — тот последний козёл, так и знайте. Я вам не штатный доктор!..
— Заболеть, конечно, неприятно! — согласился я. — Но ломать руки-ноги ещё неприятнее…
— А почему мы должны их ломать? — опасливо уточнила Вера.
— Потому что спускаться будем по единственной промоине на этом склоне. Всё, что тут выльется… — я неопределённо махнул рукой в сторону плоскогорья. — …Всё это стекает по ней.
— А, извини, куда стекает? Если не секрет? — уточнила Вера.
— А это уже вторая наша проблема! — кивнул я. — Всё, что тут выльется, стекает вниз, куда мы и пойдём. В общем, до середины пути у нас с водой один маршрут! И самое низкое место было бы неплохо преодолеть не вплавь...
Но если всё пошло не по плану, то и дальше вряд ли без приключений обойдётся. Уж будьте уверены!.. Единожды покинув ровную колею событий, вернуться в неё очень нелегко. Так что я почти не удивился, когда, подходя к промоине, мы услышали протяжное: «О-о-о-о-о!»… Так и должно быть. Всё верно.
Прямо перед промоиной, в добрых двух сотнях метров от нас, топталась гигантская форма жизни. Она была очень занята — увлечённо подгрызала наш лесок на обрыве. Для этого ей приходилось тянуть шею высоко вверх, а ещё стрелять языком на всю длину и перебирать ногами по земле, слегонца сотрясая склон.
— Давайте вернёмся… — прошептала Анюта, одна из девушек, остававшихся в лагере. — Мне страшно…
— Не дрейфь, чувиха! Ты ей, типа, на один зуб! — на правах самого храброго сообщил Мелкий. — А она любит, чтобы на все зубы хоть чо-то попало!
— Но она же прямо перед спуском!.. — Анюта хоть и ныла, но продолжала идти. За что её, умницу такую, можно было только похвалить.
Впрочем, нас всех можно было похвалить. Мы шли! А я ещё и с интересом разглядывал панцирь этой невероятно огромной твари… Издали он казался ровным и покатым. А вот сейчас до него было совсем недалеко. К тому же, панцирь теперь находился ниже нас. И сразу становилось понятно, что он не такой уж и гладкий. Неровностей на его поверхности хватало.
Да что там! На панцире даже были какие-то гнёзда, а в гнёздах — обитатели. И вот эти обитатели мне чего-то не понравились… Первое, чем они меня напрягали — они умели летать. И если раньше я немного удивлялся отсутствию птиц, то теперь очень жалел, что повстречал их.
Впрочем, я даже не был уверен, что это птицы. Начать надо бы с того, что четыре крыла — это вообще-то не про птиц. Во всяком случае, не про нормальных представителей этого достойного племени. А эти родственники пернатых, скорее, напоминали в плане крыльев стрекоз и летучих мышей — причём одновременно. Вот только размах крыльев у них был никак не меньше пяти метров!..
Тело по размерам оказалось вполне сравнимо с человеческим. Конечностей обнаружилось две, и они располагались посередине, на брюшке. Впрочем, это был ещё не полный комплект — в каркасе крыльев отчётливо выделялись другие конечности и пальцы. А перепонки между этими «пальцами» были прозрачными, изрезанными сеткой более твёрдого каркаса.
Голова, благодаря длинной шее, была заметно удалена от тела. И на этой самой голове виднелось что-то вроде клюва утки. Только заканчивался клюв острыми мелкими зубами, как у пираний. И вибрисами, как у милых домашних котиков.
И как это теперь развидеть, спрашивается?
Пока мы буквально скатывались по промоине с обрыва, нас провожали внимательными взглядами… И в этих взглядах чудилось что-то такое, что не хуже зубов намекало: эти твари, в отличие от своего гигантского домовладельца, не зелень жуют.
